Она любовно пробежала пальцами по нежной кремовой поверхности вазы, на которой было изображено полуголое осеннее дерево.

— А это нравится? — поинтересовался Тарквин, беря в руки кофейник, украшенный сатирической картинкой, напоминавшей о кубизме, — это была процессия гротескных котов, возглавляемая велосипедистом в рясе.

— Конечно, нет! — пожала плечами Клер.

— Говорят, это последнее веяние моды, — усмехнулся он. — А вы, оказывается, реакционер.

— А что в этом плохого?

— Ничего. Я и сам в душе не слишком современен, но когда занимаешься бизнесом, приходится помнить, что все люди разные.

Клер почувствовала: Тарквину приятно, что их вкусы совпали.

Они осмотрели студии дизайнеров, где работали десятки девушек, расписывавших вазы, потом побывали в мастерских, где на гончарных кругах крутились полузаконченные вещи, добрались и до чанов, в которых месили глину мальчишки.

— Я сам начинал тут, — сообщил Тарквин и отлучился позвонить в офис.

Когда он ушел, ребята возобновили работу, особенно стараясь быть ловкими и мастеровитыми перед синьорой-иностранкой. Вдруг раздался крик, машины остановились, все сбежались к одному из чанов, возле которого упал парень. Он судорожно сжимал руку, вокруг которой уже начало растекаться алое пятно крови.

Клер поспешила на место происшествия. Кто-то принес бинты, и она быстро обработала рану, благодаря бога, что была медсестрой и не боялась крови. Когда первая помощь мальчику была оказана, вернулся Тарквин.

— Он повредил запястье, — сообщила Клер. — Надо отвезти его в госпиталь.

— Конечно. Сейчас я вызову такси.

Тарквин быстро распорядился насчет машины и послал с мальчиком в больницу кого-то из мастеров.

— Конечно, у нас есть медпункт, — сообщил он Клер, когда мальчика увезли, и они вдвоем сидели в офисе, — но сейчас сестра в отпуске, так что две недели в году мы вынуждены полагаться только на скорую помощь, да на врача из больницы, который трижды в день заходит узнать, все ли в порядке. Мы вам очень благодарны, что вы помогли нам — сразу остановили кровь и наложили повязку. Думаю, с ним будет все в порядке. Спасибо вам.

— Не за что, — смутилась Клер. — Хорошо, что я все это умею.

Тут раздался телефонный звонок, Тарквин взял трубку.

— Да-да, — услышала Клер. — Мне очень жаль. И что ты сделала?.. Боюсь, что не смогу. У меня здесь Клер, — ее надо отвезти домой. Ну и что? Да — Клер… Клер Йорк. Лучше возьми такси…

Последовала долгая пауза.

— Ну хорошо, но тебе придется подождать, пока я не отвезу Клер и приеду за вами.

— Это Джакетта Фьорре, — пояснил он, положив трубку. — У нее сломалась машина. Она говорит, что идет дождь, такси не найдешь, так что мне придется съездить за ней и Эйрин после того как я отвезу нас домой. Поехали?

— Вы собираетесь вернуться к медицине? — поинтересовался Тарквин в машине.

— Да, наверное, я закончу учебу и стану хирургической сестрой. Ведь это единственное, что я знаю и умею.

— Единственное? А по-моему, вы хорошо адаптировались тут.

— Спасибо, но я имею в виду профессиональную работу.

— Но вы готовы были ее бросить ради брака, не правда ли?

— И теперь жалею об этом, — вспыхнула Клер. — Если бы я не встретила Бруно Кавура, то сейчас продолжала бы работать.

— Но вы могли познакомиться с кем-нибудь другим. Возможно, у него не было бы семьи и вам повезло бы больше…

Клер промолчала. Ей хотелось, чтобы Тарквин думал о ней лучше, чтобы обращал на нее больше внимания. День прошел так чудесно, и вот — его последняя горькая фраза чуть не испортила рождающегося взаимопонимания.

Когда они подъехали к Каса, он помог ей выйти из машины и сказал:

— Еще раз спасибо.

— Не за что благодарить. Просто я оказалась рядом — вот и все, — улыбнулась она.

— Я имел в виду не только то, что вы оказали первую помощь этому мальчику, — отозвался Тарквин.

Он сел в машину и поехал за Джакеттой Фьорре, но даже это не испортило хорошего настроения Клер — ведь синьору Роскуро явно было приятно провести время в ее компании, и сейчас это казалось ей самым важным.

Вечером Эйрин как бы случайно заметила:

— Похоже, что Джакетта действительно считает Тарквина своей собственностью — ей ужасно не понравилось, что он водил тебя на экскурсию.

— А что она имеет против? — удивилась Клер.

— Не знаю. Она была страшно недовольна, что вы с Тарквином зовете друг друга по имени. Я, конечно, сказала, что это была моя идея — глупо звать тебя мисс Йорк, будто ты старомодная гувернантка в пенсне, белой блузке и черной юбке до пят.

— А что сказала Джакетта?

— Да ничего особенного. Что она ошиблась в тебе. А потом спросила, видишься ли ты с Оскаром Бриджменом. Ну, я сказала, что мы вчетвером пару раз встречались в Римини, вот и все.

— Кстати, Оскар звонил, когда тебя не было дома, — вспомнила Клер. — Говорил, что дело с землей движется, так что скоро можно будет кое-что отпраздновать.

— Только ты с Оскаром или мы с Фрэнком тоже? — сразу спросила Эйрин.

— Конечно, все вместе, — успокоила ее Клер. — В любом случае он позвонит, когда все окончательно прояснится, и мы договоримся.

Но Оскар не позвонил до следующего большого санмаринского праздника — выборов капитанов-регентов. Как и перед Паллиумом, к празднику закрылись все магазины, город украсили флаги, и все собирались на церемонию, оставшуюся неизменной с пятнадцатого века.

В тот день в Сан-Марино ходили в гости, веселились, устраивали шумные вечеринки. У семьи Роскуро было множество приглашений, но они решили пойти на вечер, который устраивала Джакетта в ресторане в Римини. Только синьора Роскуро, сославшись на нездоровье и возраст, отказалась. Джакетта пригласила и Оскара — для Клер, а Фрэнка — как кавалера Эйрин. Никто не сомневался, что кавалером хозяйки бала будет Тарквин.

За неделю до торжества синьора Эмилия сделала широкий жест, предложив Эйрин заказать или купить себе вечернее платье, которое она была готова оплатить. К удивлению Клер, она поступила также и по отношению к ней самой, заметив:

— Вечеринка у Джакетты всегда большое событие для молодых людей, и я хочу, чтобы моя семья была самой красивой и элегантной, и ничто не омрачало вам праздника.

Эйрин и Клер снова отправились вдвоем по магазинам. Клер была вынуждена признать, что Джакетта благотворно повлияла на вульгарные вкусы молоденькой англичанки — ту больше не интересовала дешевая бижутерия и хипповские одежки. Сама Джакетта всегда одевалась очень элегантно и дорого, не делая различия между буднями и праздниками, и Клер догадалась, что Эйрин хочется подражать своей новой подруге. Девочка выбрала нарядное бледно-желтое вечернее платье с узким лифом и широкой юбкой — простое и женственное.

Кроме того Эйрин решила подстричься к празднику, и Джакетта пригласила ее к своему парикмахеру.

Клер тоже собралась сделать новую прическу и записалась к лучшему мастеру в Сан-Марино. Когда она пришла в салон, оказалось, что ее выбор пал на парикмахера Джакетты. Синьорина Фьорре тоже была тут — скучая, листала модные журналы.

— Жду Эйрин, — объяснила она. — Я попросила саму Бониту причесать малышку.

— Эйрин просто счастлива, что вы обо всем подумали, — вежливо пробормотала Клер.

— Еще бы, — подтвердила Джакетта. — Бонита не просто парикмахер, она — художник своего дела, но очень дорогой.

Джакетта сделала паузу.

— Вы тоже к ней ходите? Ни за что не подумала бы…

— Не часто, — ответила Клер, задетая высокомерным тоном синьорины Фьорре. — По правде говоря, я здесь в первый раз.

— Тогда и не ждите, что Бонита сама вами займется. Но не расстраивайтесь — у нее очень неплохие помощники. У кого же вы стрижетесь с тех пор, как живете в Сан-Марино?

— Я только подравниваю волосы, а остальное обычно делаю сама, — сообщила Клер.

— Правда? Как это экономно, — взгляд Джакетты, скользнул по волосам англичанки. — Похоже, что теперь, когда я развлекаю Эйрин, вы много свободнее, чем предполагали, устраиваясь на работу, не правда ли?