– Валяние на сеновале? Ты с ума сошла? Я бы не стал с ней валяться на сеновале. Я бы наклонил её и...

– Ладно, я поняла. – Дженна ещё сильнее засмеялась. – Валяться на сеновале - это человеческое высказывание, означающее секс.

Его глаза загорелись.

– Тогда мне бы очень понравилось, если бы человеческая женщина набросилась на меня, чтобы мы могли валяться в сене. – Он громко застонал.

– Тогда поговори с одной из женщин.

– Я пробовал. Они все боятся меня. – Он развернул очень широкие и очень мускулистые плечи.

– Тебе не нужно носить все эти ножи на обед. – Она указала на тот, что был на бедре, и другой - на поясе. Судя по выпуклости на его лодыжках и в других местах на его теле, она подозревала, что у него было спрятано ещё больше оружия. – Человеческие женщины не любят насилие и агрессию.

Глаза Лазаря сузились.

– Я не буду снимать их после прошлой ночи. Ни хера. Я должен быть в состоянии защитить вас от людей.

– Ты такой милый. – Она положила свою руку на его. – Я уверена, что как только эти женщины узнают тебя лучше, то увидят тебя в совершенно новом свете.

– Я не становлюсь красивее при другом освещении. – Он пожал плечами. – Это я.

Дженна закрыла рот, пытаясь сдержать смех.

– Я не имею в виду смену освещения. Я говорю о том, что они будут любить тебя больше, когда узнают получше. – Она продолжала держать его за руку. Они выяснили, что между ними возможна только дружба, поэтому она не беспокоилась о том, что он неправильно воспримет этот жест. – Для справки... ты привлекательный парень. Женщина должна быть сумасшедшей, чтобы не захотеть такого мускулистого и серьёзного вампира, как ты.

Лазарь одарил её зубастой улыбкой.

– Чертовски верно. Я трахаюсь, как демон.

– Слишком много информации..., – прежде, чем она успела закончить предложение, раздался глухой стук, после которого Лазарь оказался на спине с окровавленным лицом.

Гидеон стоял над ним, выглядя таким великолепным, что у неё перехватило дыхание. Его грудь вздымалась, его глаза полыхали, а руки сжались по бокам. Всё его внимание было сосредоточено на вампире, который лежал на земле.

– Какого чёрта? – Лазарь выплюнул кровь, которая наполняла его рот. Он лежал на спине, его глаза горели такой же яростью. – Гидеон? – Он казался шокированным и даже моргнул несколько раз.

Гидеон издал громкий рык, его губы скривились, обнажая длинные острые клыки. Дрожь пробежала по её спине. Гидеон громко выругался, затем повернулся и пошёл прочь.

Хотя все за столом наблюдали за ним, как только дверь закрылась, внимание перешло к Лазарю.

– Что ты сделал? – Спросил один из мужчин.

– Должно быть, это что-то плохое. – Другой засмеялся.

– Чёрт меня возьми, если я знаю, – ответил Лазарь, приняв сидячее положение.

Дженна схватила свою сумочку и быстро направилась к выходу. Никто не подумал бы ни на секунду, что она идёт за Гидеоном. Они бы предположили, что она потрясена и решила вернуться в свою комнату. Опять же, они, вероятно, вообще её не заметили.

 Она закрыла за собой дверь.

Дженна мельком взглянула на него, когда он свернул за угол. У неё возник соблазн окликнуть его, но она не хотела привлекать к себе внимание. Возможно, она всё не так поняла, но она была уверена, что он поступил так из-за ревности. Почему же ещё? Если он ревновал, то у неё ещё был шанс заставить его все понять.

Она перешла на бег трусцой и врезалась в него, когда свернула за угол. Он шёл в обратную сторону. Гидеон выставил руки и схватил её за талию, чтобы она не упала на задницу.

Она задохнулась от неожиданности.

– Какого чёрта? – прорычал он.

Чувствуя его крепкую хватку и глядя в эти пылающие глаза, она почувствовала, что впала в панику и попыталась сбежать.

– Дженна. – Его голос умолял, и его глаза были полны беспокойства. К счастью, она почувствовала, как страх растаял, когда он произнёс её имя.

Дженна глубоко вздохнула.

– Я... – Она не знала, что сказать. – Почему ты решил вернуться?

Его челюсть сжалась.

– Я хотел извиниться перед Лазарем. Это не то, что ты думаешь.

Он не ревновал. Чёрта с два. Она сжала губы и кивнула.

– Если ты так говоришь. Я рада, что ты собираешься извиниться. Это было неуместно.

Он тяжело дышал и, казалось, впервые заметил, что всё ещё держал её за талию обеими руками, поэтому он отпустил её, проведя рукой по своим волосам.

– Это не имело никакого отношения к тебе. – Его челюсть напряглась, и он смотрел в сторону, когда говорил это.

Из неё вырвалось фырканье.

– Я знаю, когда ты что-то скрываешь. Ты забываешь, что я знаю тебя, Гидеон.

Его глаза ожесточились.

– Просто потому, что мы трахались несколько раз, это не значит, что ты меня знаешь, – сказал он себе под нос.

Стрела в сердце. Это жалит. Он сказал это, чтобы причинить ей боль и преуспел в этом.

– Это было большим, и ты это знаешь.

Он покачал головой.

– В то время ты была в паре с кем-то ещё. В конце концов, это было всего лишь сладким трахом.

– Говори, что хочешь. Думай, как тебе нравится. Это не изменит того факта, что ты заявил о своей бессмертной любви ко мне, и я сделала то же самое. Я имела в виду каждое слово, Гидеон. – Её голос прозвучал пронзительно, и она говорила слишком быстро.

Он сложил руки на груди.

– Ты лгала обо всём, поэтому твоё признание в любви не значило для меня ничего.

– Я, возможно, пропустила несколько истин на раннем этапе, но я сказала тебе всё в конце...

– Ты солгала, когда это случилось... ты позволила мне запасть на уже занятую женщину. – Его ноздри раздувались с каждым вдохом, который он делал. Боль затуманила его красивые глаза. Ещё одна, хорошо прицеленная, стрела в её уже раненое сердце. – Но это было не самое худшее. Мне потребовалось время, чтобы смириться с этим... осознать, что я не могу жить без тебя... Я так старался отрицать свои чувства. – Он покачал головой. – Надо, блядь, было больше стараться, – пробормотал он почти про себя.

Что он сказал?

Дженне пришлось сжать свои губы, чтобы не задать хотя бы полдюжины вопросов, которые возникали у неё в голове.

Гидеон обхватил себя за шею.

– Прошло девять месяцев после того, как я ушёл...

Дженне хотелось прикрыть свои уши. Она не хотела услышать остальное. Она догадывалась, что он собирается сказать, но молилась, чтобы она ошибалась.

– Последние месяцы. – Его глаза сузились, когда он повторял слова. – Я жил и дышал тобой, всё время. Не мог перестать думать о тебе. Я так чертовски сильно скучал по тебе.

Дженна почувствовала, как её губы дрогнули, и по её щеке пробежала слеза. Но она даже не попыталась её убрать.

– Я был так счастлив, когда принял решение дать нам ещё один шанс. Я не мог дождаться, чтобы увидеть тебя. Я увидел тебя и спасибо, блядь, что я не позвонил в дверь. Представь мой шок... – Он стиснул зубы, глаза Гидеона затуманились на секунду, прежде чем он взял себя в руки. – Ты была с другим мужчиной... в твоём животе был его ребёнок. Ты никогда не любила меня. Ты была со мной, пока была со своей первой парой, и быстро двинулась вперёд после того, как я ушёл. То, что у нас было, никогда не было реальным. – Он прорычал последние несколько слов. – Я собираюсь извиниться перед Лазарем. Я хотел бы, чтобы ты вернулась домой. Я без колебаний сообщу о тебе Бранту. Уходи или столкнёшься с последствиями.

– Подожди! – закричала она, когда, протискиваясь мимо неё, он задел плечом её руку. – Всё было не так. Позволь мне объяснить. – Одна её часть хотела остановить его, чтобы она могла объясниться, а другая - молилась, чтобы он продолжал идти.

Рассказать ему – значит вскрыть болезненные раны возможно, это заставит его ненавидеть её ещё больше. Она была слабой и жалкой. Дженна не заслуживала такого мужчину, как Гидеон, но она любила его всем сердцем и никогда не простила бы себя, если бы она, по крайней мере, не попыталась. Это была её возможность быть храброй. Она смотрела на него, пока он не повернул за угол, а затем облокотилась на стену. Было бы лучше, если бы он остыл первым.