Когда они приехали, Нат тотчас же пошел в затемненную фотолабораторию на первом этаже, а Сара отправилась на кухню выпить стакан воды. Вернулся Нат с фотографиями, Сара ахнула, увидев двенадцать портретов Дэнни, двенадцать разных выражений лица!

— Какое чудо!

Взглянув на Ната, она поняла, как дорога ему ее похвала.

— Ну с малышом легко работать. Он уже самая настоящая личность. Кстати, ты позвонила Эмбер?

Поглощенная рассматриванием фотографий, Сара рассеянно ответила:

— Нет.

Внезапно раздалась резкая трель телефона. Нат тут же взял трубку.

— Да, это я. Здравствуй, Мейсон. Что? Когда это случилось? — Голос Ната стал деловитым, сухим. — Ты хочешь, чтобы я ехал сегодня же? Конечно. Понял. Я думал, они больше не перевозят эту дрянь по железной дороге. Хорошо. С кем мне там связаться? Они в курсе, что я буду? О'кей. Когда закончу, перезвоню. Надо отснять спасательные работы? Да. Жди звонка.

Нажав на рычаг, Нат тотчас же позвонил и заказал авиабилет на полуночный рейс. Потом подошел к Саре. Она поглядела на него вопросительно.

— Мне надо на пару дней в Питтсбург.

В голове у Сары роилась масса вопросов: кто звонил? откуда? зачем?

Позабыв о фотоснимках, Сара спросила напрямик:

— Что ты там забыл? Зачем тебе занадобилось в Питтсбург?

— Там произошло крушение товарного поезда, опрокинулись цистерны с бромом. Власти беспокоятся, что эта мерзость попадет в систему водоснабжения города. Больше я ничего не знаю. Мейсон хочет, чтобы я сделал фоторепортаж еще до прибытия спасателей.

— Кто такой этот Мейсон?

— Чарлз Мейсон — главный редактор «Ю. С. ревю».

Сара изумилась. Это был один из ведущих журналов страны. Но какое отношение ко всему этому имеет Нат?

— А с чего это Мейсон звонит тебе? Что-то не пойму…

Теперь пришла очередь удивиться Нату.

— Я думал, ты знаешь… Он всегда звонит мне в подобных случаях и заказывает репортаж. Это помогает мне быть в форме.

— И надолго ты обычно исчезаешь? — спросила она безжизненно.

— Ну… обычно не больше чем на недельку.

— И часто подобное происходит? — полушепотом спросила Сара.

— Раз или два в месяц.

— О-о-о…

Неужели Нат так часто уезжает? Господи, неужели опять она впускает в свое сердце мужчину, для которого она и ее любовь никогда не станут главным в жизни? А как же Дэнни? Ему вовсе не нужен приходящий папаша…

Нат шагнул к ней, но молодая женщина отпрянула.

— Почему ты не сказал, что по-прежнему носишься по белу свету? Я-то думала, это в прошлом! Считала, что теперь ты остепенился — и вот тебе на!

— Неужели для тебя это новость? Да это всем известно! Знает Джерри, знают репортеры, секретарши — каждая собака в редакции!.. Я не делал из этого секрета, Сара.

Она отступила назад.

— А я вот об этом ничего не слышала.

Воцарилось гробовое молчание, потом Сара тихо спросила:

— А как же последний месяц? Ведь ты все время сидел дома…

— Просто ничего не подворачивалось. Не пойму, с чего ты так расстроилась.

Он не понимает! Не понимает… Что ж, придется объяснить!

— Мой отец сбежал от матери, едва только узнал, что я должна родиться! Отчиму было на меня глубоко наплевать! А Джим считал, что долг жены — сидеть дома и ждать, когда муж соизволит вернуться! И только я вообразила, что встретила наконец человека, для которого слова «семья» и «дом» не просто пустой звук, как все начинается сызнова! Если ты считаешь, что я жажду повторить все сначала, то ты просто кретин! Немедленно вези меня домой!

— Но я думал, мы поедем обедать!

Он во что бы то ни стало должен был ее удержать, переубедить. Она не может вот так уйти из его жизни!

— Ты ведешь себя так, словно ничего не произошло. А произошло непоправимое. Я не хочу тебя больше видеть! Не могу я привязаться к человеку, который завтра или через день сделает мне ручкой и упорхнет! Неважно куда — в Калифорнию, в Исландию, к черту на рога! Ну как ты не понимаешь? Я не позволю творить такое ни с собой, ни тем более с Дэнни!

Нат твердо знал только одно — нельзя позволить ей разорвать связывающую их ниточку.

— Погоди! Послушай…

— Не желаю ничего знать! — отрубила Сара. — Лучше покончить со всем сейчас, покуда между нами еще ничего не было! Прошу, отвези меня домой, Нат!

Он глядел ей в глаза и видел там отчаяние и боль. И ничем нельзя было ей помочь…

В машине они не сказали друг другу ни слова. Сара даже не позволила ему проводить ее до веранды. Бросив через плечо: «Пока, Нат!» — она направилась к дому. И даже не помахала ему на прощание…

Широко шагая, Нат шел через здание аэропорта. На плече у него болтался кофр с фотооборудованием, а в руке он нес небольшой чемоданчик. Работа сделана. Мейсон будет доволен. Нат во многом превосходил прочих фотожурналистов — всегда безошибочно выбирал угол съемки, всегда оказывался в нужном месте. Однако все соблазны интереснейшей работы как-то потускнели, стоило Саре выйти в тот злополучный день из его машины. Что с ним творится? Неужели все из-за этой женщины?

Но то, что ему придется много ездить, вовсе не означает, что ему на нее наплевать! Да, это правда, — он дорожит свободой, но Сара ему не меньше дорога. К тому же разлука должна только усиливать радость встречи, очарование обладания друг другом…

Ах как хочется ей позвонить! Но ведь она может бросить трубку… Нет, он встретится с нею, и они поговорят с глазу на глаз, хочет она того или нет.

Колесики тележки наотрез отказывались катиться в нужном направлении, и Саре пришлось изрядно попотеть, толкая ее перед собой по супермаркету. Обычно ее манили изысканные ароматы, и она покупала то кусочек свежайшего голландского сыра, то парочку пышных булочек с изюмом. Но в последнее время ей ничего не хотелось. Она рассеянно сунула в тележку батон хлеба и покатила ее дальше.

Скользя взглядом по рядам разноцветных баночек, она думала о Нате — как, впрочем, и всю прошедшую неделю. Она скучала по нему. О, как она по нему скучала! Но внушала себе, что приняла единственно правильное решение. Куда ей тягаться с его драгоценной работой! Продолжая отношения с Маккендриком, она неизбежно подставила бы себя под очередной удар.

Сара укладывала в тележку кусок ветчины, когда услышала за спиной:

— Для пикника маловато…

Этот голос она узнала бы из тысячи. Но услышать его здесь никак не ожидала.

— Каким ветром тебя сюда занесло?

Больше всего на свете ей захотелось кинуться к нему на грудь, но приходилось быть твердой. Она ведь поклялась себе!

— Да вот, вернулся живой, здоровый и голодный как волк! Заехал к тебе и обнаружил Эмбер, воркующую над Дэнни. Она мне охотно выложила все про тебя.

Сара обожгла Ната взглядом, который обратил бы в бегство девятерых мужчин из десяти. Но он лишь ухмыльнулся.

— Ну, что я мог поделать? Видно, я ей нравлюсь…

Сара шла, уставившись в пол. Тележка Ната не отставала и в конце концов преградила ей путь.

— Слушай, возьми виноградику, сладенькую дыньку и сделаем классный фруктовый салат! Завтра он пригодится.

— Завтра?

— Хочу пригласить вас с Дэнни в парк.

Вот самоуверенный тип попался! Но как он, черт его возьми, хорош!..

— Я же сказала тебе, Нат, что не хочу тебя видеть…

Но он приложил палец к ее губам.

— Разве миссис Пеннингтон не учила вас, что настоящим леди неприлично употреблять выражение «не хочу»?

Сара зло покосилась на него, а он принялся нежно поглаживать пальцем ее губу. И лед в ее сердце начал подтаивать. Что же делать? Она не хотела снова страдать, но скажи она ему сейчас «прощай», разве не обречет она себя на страдания?..

Он, казалось, понял ее смятение.

— Послушай, мы мешаем покупателям. К тому же я есть хочу. Серьезно, Сара, нам о многом нужно поговорить. Не убегай от меня! Выслушай. Я тотчас испарюсь, если ты пообещаешь, что завтра поедешь со мной в парк. Я заскочу за вами в десять. В парке мы перекусим на травке и вернемся домой, когда захотим.