Удивительно, как можно за один день полюбить ребенка, о существовании которого ты вчера еще даже и не догадывался!

Фибе повернулась и, поманив его рукой, очень тихо направилась к двери. Уэйд кинул последний взгляд на спящую дочь.

— Я обещаю быть самым хорошим папой, — тихо поклялся он самому себе, а затем вышел из комнаты. Ему предстоял долгий и наверняка непростой разговор с Фибе о грядущих в их жизни переменах.

Когда он спустился вниз по лестнице, Фибе уже сидела за столом в маленькой гостиной, разложив перед собой аккуратные стопки тетрадей. Посмотрев на него, она холодно улыбнулась.

— Пришло время для проверки домашних заданий.

Подойдя к ней, он взглянул в раскрытую тетрадь.

— И часто тебе приходится этим заниматься?

— Почти каждую ночь, — усмехнулась она. — Детям, конечно, не нравится, что я задаю им письменные задания, но иначе не проконтролируешь, насколько хорошо они усваивают предмет. И к тому же это полезно: и материал лучше запоминается, и почерк разрабатывается. А в январе я беру на себя еще один класс. Так что работы прибавится.

— Я полагал, что у тебя уже ученая степень.

— Есть небольшая, но нужно идти дальше. А для этого необходимо либо продолжать учиться, либо преподавать. Да ты сам все понимаешь.

— Безусловно. Это нам, безработным, можно заниматься чем хочешь. Для армии я уже, как говорил, не гожусь. А о будущей работе подумаю чуть позже.

Она прикусила губу, догадавшись, что это не самая, лучшая тема разговора с человеком, вынужденным сидеть дома.

— Может быть, ты расскажешь, что с тобой произошло?

Уэйд лишь усилием воли сохранил безразличное выражение лица.

— Ранили осколком. А удалять его было слишком опасно. — Он сделал попытку улыбнуться. — А один из моих друзей погиб на месте.

Краем глаза он заметил, что Фибе вздрогнула.

— Прямо на твоих глазах?

Он кивнул. Говорить ему было трудно.

— Мне очень жаль, — мягко произнесла Фибе.

Он снова кивнул в ответ.

— Ты всегда хотел быть солдатом, правда? — На ее лице промелькнула слабая улыбка. — Я помню, когда Мелани и мне было приблизительно восемь лет, вы играли в войну и напали на нас.

Комок в горле Уэйда рассосался, когда перед его мысленным взором пронеслись воспоминания, вызвавшие у него непреодолимое желание рассмеяться.

— Помню, помню. Но атака продолжалась недолго. Мой папа узнал, что мы стреляем из рогаток бумажными пульками, пришел к вам на подмогу и быстро нас всех разоружил. Мне тогда попало по первое число. — Он с сожалением покачал головой. — До сих пор не пойму, как он узнал о наших рогатках. А мы так старались, когда их делали. Резинку хорошую нашли.

Фибе фыркнула.

— Нет ничего более простого. Пока я отвлекала ваше внимание, Мелани пробралась в ваш дом и нажаловалась твоему отцу.

— Ах, вот оно что! Как же я сам не догадался! Да, ничего не скажешь, то сражение вы выиграли по всем статьям. Будь мой отец построже, он бы у меня мог отбить всякое желание стать солдатом. — Голос Уэйда смягчился. — А ты так часто кидала в нас камушки, что нам пришлось отсиживаться в укрытии и ждать, когда у вас кончатся боеприпасы, чтобы перейти в атаку. Но, увы, мы так и не дождались. Мелани быстро привела мощного союзника на поле боя. Надо сказать, что для твоего возраста ты была очень хорошо физически развита.

Фибе самодовольно улыбнулась.

— То же самое мне говорили в команде софтбола, когда я училась в средней школе.

— Приятно вспомнить иногда детство. Как бы я хотел вернуться опять в то время!

К его удивлению, Фибе вдруг перестала улыбаться.

— А мне бы этого совсем не хотелось. Ни за какие дары мира я бы не согласилась на то, чтобы прожить заново детские годы, — с мрачным видом произнесла она.

Уэйд понял, Что он задел какую-то больную струну. Интересно узнать, какую.

— Я удивлен, — многозначительно сказал он и замолчал в ожидании ее ответа.

— Расти без отца всегда нелегко.

Ему припомнилось, как соседские мальчишки рассказывали о том, что рыжеволосые девочки-близняшки — незаконнорожденные.

— Но ты и Мелани казались мне абсолютно счастливыми.

Черты ее лица смягчились, и губы слегка изогнулись в улыбке.

— Да, мы были счастливы, — подтвердила она.

Он тихо рассмеялся, решив, что надо воспользоваться моментом и немного ослабить оборону Фибе.

— Наверное, больше всего вам нравилось мучить несчастных мальчиков, которые ухлестывали за вами.

— Лично я никого никогда не мучила. Все дворовые мальчишки бегали толпой за Мелани. Я им казалась слишком спокойной, а потому — скучной.

— Ошибаешься. Был один мальчик, который смотрел на тебя во все глаза и восхищался твоей красотой, — спокойно сказал Уэйд, и атмосфера в комнате тотчас резко изменилась. И когда они пристально посмотрели друг на друга, между ними будто пробежал электрический разряд.

Фибе тут же поспешно отвернулась.

— Не выдумывай! Ты, как и все остальные мальчишки, меня почти не замечал. Ну ходит кто-то возле Мелани, только под ногами путается.

— Ошибаешься. В самом раннем возрасте, может быть, так оно и было, поскольку Мелани любила с нами играть во всякие мальчишеские игры, а ты не очень, но потом, когда вы повзрослели, я на тебя точно глаз положил.

— Так я тебе и поверила! Еще скажи, что ночами не спал, стихи мне писал, а утром их сжигал. Ты мечтал не обо мне, а об армейской службе. Даже когда Мелани принялась бегать за тобой хвостиком и глазки строить, ты и то не сразу обратил на нее внимание. Помнишь?

Он криво усмехнулся.

— Как можно разговаривать с женщинами, ума не приложу. Вечно норовят что-нибудь обидное сказать. Откуда в тебе такая агрессивность? Даже если я увлекся Мелани, что тут такого? В подростковом возрасте мальчишки не способны еще отличить лучшее от хорошего, да и видят обычно не настоящую красоту, а внешнюю яркость. А когда к тебе подходит такая привлекательная женщина, как Мелани, тут невольно призадумаешься.

К его удивлению, Фибе тихо засмеялась.

— О, ей тоже пришлось несладко в то лето, когда вы сблизились. Она постоянно думала о том, что бы ей надеть, дабы понравиться тебе. Однажды ты ей сказал, что ей к лицу розовый цвет, так она накупила столько всего розового, что этого хватило на многие месяцы вперед. А ты когда-нибудь пробовал купить одежду розового цвета для рыжеволосой девушки? Это не так легко, как может показаться на первый взгляд, — все еще улыбаясь, она покачала головой. — Да, помню, нам пришлось тогда побегать по магазинам.

Она замолчала, явно погрузившись в воспоминания о тех далеких днях.

Ему хотелось подойти к ней, обнять и… Нет, об этом лучше не думать, так как тело тотчас откликнулось на нескромные мысли.

— А что ты скажешь, если мы позовем твоего отца? — неожиданно услышал он.

— Что?

Фибе посмотрела на него с едва скрываемым любопытством.

— Я подумала, что было бы хорошо пригласить сюда твоего отца на несколько недель, если, конечно, ты не против. Пусть тоже познакомится с Бриджит.

— Что? — опять переспросил он.

— Я сказала…

— Я прекрасно слышал, что ты сказала. А ты уверена, что этого хочешь?

Фибе улыбнулась.

— Я всегда любила твоего отца. И если он не превращается в оборотня во время полной луны и у него нет никаких пагубных привычек, то, мне кажется, мы с ним прекрасно уживемся. Да и тебе будет полегче на первых порах. Твой отец, конечно, давно не нянчил детей, но некоторые навыки остаются в памяти навсегда. Хватит и того, что он не боится маленьких детей, как мужчины, не имевшие в жизни подобного опыта.

— Но мы могли бы отвезти Бриджит в Калифорнию. Мой отец уже не молод и к тому же никогда не путешествовал на самолете.

Какое-то странное выражение, похожее на панику, появилось на лице Фибе, но так быстро исчезло, что он засомневался, а вдруг это ему показалось.

— Ты мог бы слетать за ним и привезти сюда.