Вместо злости Лейси почувствовала разрывающую сердце боль. Горячая слеза скатилась с ее щеки.

— Что ты теперь скажешь? Может быть, из-за того, что ты думаешь, будто я развлекаюсь в твое отсутствие, ты отменишь поездку? — возмутилась Лейси. Ее глаза были зеленым озером, полным боли.

— Нет, — мрачно проворчал он. — Слишком поздно. Мы поедем, как и запланировали, но с небольшой поправкой. Я не хочу больше иметь с тобой ничего общего, живи, как тебе нравится. Я уйду к Нику. Ты можешь развлекаться с любым, кто пройдет мимо, но не трогай моих ребят. Как только я замечу твои фокусы, в ту же секунду отправлю тебя домой, прежде чем ты успеешь понять, что случилось.

Он оттолкнул ее с такой силой, что ей пришлось схватиться за ближайший стул, чтобы не упасть.

— Макс! — закричала она вслед в отчаянии.

Но он уже ушел.

Дверь захлопнулась, и Лейси замерла от ужасного предчувствия, что он никогда больше не войдет в эту дверь.

От бессонной ночи вместо отдыха перед долгим перелетом в Майами Лейси была бледной и тяжело дышала, выйдя к такси, которое, как и планировалось, утром остановилось перед домом.

Макс зашел в дверь, вынес ее вещи к такси, но не взглянул на нее и даже не сказал «доброе утро». Всю дорогу до международного аэропорта Солт-Лейк-Сити в такси царила неловкая тишина.

Из-за сложившихся обстоятельств Лейси особенно тепло приветствовала Майло, когда они добрались до зала ожидания. Раз уж Макс с ней так холоден, она хотя бы сможет разговаривать с Майло. Ник и Джефф с семьями уехали днем раньше, и они встретятся только в Майами.

Лейси с трудом верилось, что этот день наступил. Если бы только Макс был ласков, как прежде, она бы наслаждалась путешествием, первым за многие годы. А теперь она чувствовала себя взвинченной.

Всю дорогу во Флориду Макс, как назло, говорил с Майло о делах. Когда они встретились в Майами с остальными и загрузились в фургон, чтобы ехать к отелю на побережье, Макс не захотел сесть рядом с ней. Все поняли, что что-то произошло, но помалкивали. Начало не предвещало ничего хорошего.

Джефф, отвечающий за размещение группы, протянул Лейси ключ от комнаты. На короткий миг его глаза с выражением молчаливого сочувствия встретились с ее глазами, затем она вслед за посыльным прошла к лифту. Ей пришлось пройти мимо Макса, который, поглощенный разговором с Майло, казалось, и не заметил ее ухода.

Они собирались поужинать в столовой и разойтись спать. А утром на большом наемном фургоне направиться в Эверглейд.

Следующие десять дней их домом будет крохотная деревушка на самом краю Эверглейдского заповедника. По-видимому, это лучше, чем сплошная толкотня в поселке сотрудников Флоридского общества охраны животных, где жили обезьяны, привезенные из Южной Америки.

Лейси так угнетало поведение Макса, что от одной мысли о совместной еде ее слегка тошнило. Больше всего ей хотелось спать, и она не желала выносить его мрачного молчания хоть на секунду дольше, чем необходимо. Она позвонила в ресторан и заказала суп и салат в номер.

Позже, когда она уже поела, раздался легкий стук в дверь.

— Лейси, — настойчиво позвал Макс. — Почему ты не спустилась ужинать?

Она откашлялась.

— Потому что очень устала и решила поесть в номере. Я как следует отосплюсь и утром буду в полном порядке. В восемь в вестибюле, пойдет?

К ее облегчению, он пробормотал что-то неразборчивое и ушел.

На следующее утро, в семь часов, Лейси приняла душ и надела рыжевато-коричневый костюм в стиле сафари. Костюм был удобным, но, на ее взгляд, несколько больше чем нужно подчеркивал ее прелести. Вздохнув, она упаковала спальные принадлежности и спустилась в вестибюль встретиться со всеми.

Выспавшись лучше, чем ожидала, Лейси обнаружила, что голодна, и зашла в пустой ресторан, украшенный экзотической растительностью. Это были настоящие сады Эдема.

К своей досаде, она оказалась в центре внимания толпы черноглазых официантов. Они атаковали ее в ожидании заказа, засыпая вопросами на беглом испанском, которого она не понимала, хотя и учила этот язык в школе.

Каждый из них подходил к ее столику под тем или иным предлогом. К концу завтрака человек пять-шесть собрались вокруг. Сияя улыбками, они задавали ей вопросы уже на английском. Надолго ли она задержится? Могут ли они показать ей окрестности, когда освободятся?

После враждебности Макса их теплое внимание явилось бальзамом для ее души. Так хорошо было просто смеяться, не чувствуя себя настороженно каждую секунду.

— На случай, если ты готова забыть, зачем мы здесь, сообщаю: ребята ждут в вестибюле.

Угрожающий голос Макса разогнал юных официантов во все стороны.

От его высокомерного тона лицо Лейси ожесточилось. Она посмотрела на свои часики. Было всего без десяти восемь!

Она собрала всю накипевшую злость и повернулась к нему, чтобы высказаться, но слова замерли у нее на устах.

Одетый в рубашку цвета хаки и в обтягивающие джинсы, он был воплощением мужественности.

Однако выражение его лица было бескомпромиссным, и сквозь загар проступала бледность, словно он провел бессонную ночь. Он посмотрел на нее откровенно оценивающим взглядом, чем поверг ее в трепет неутоленного желания.

Покуда он разбирался со счетом, она спросила:

— А вы не собираетесь завтракать перед отъездом?

Он взял ее за руку и потащил из ресторана.

— Если бы ты присоединилась вчера к нам, то знала бы, что мы наметили завтрак на шесть тридцать.

Радостные приветствия собравшихся прервали дальнейшую перепалку. Все были готовы к отъезду. Их комплименты сопровождали Лейси весь путь до огромного фургона. К ее удивлению, Макс сел рядом с ней, но опять никто из группы не сказал об этом ни слова.

Вчера Лейси была слишком измотана, чтобы замечать окружающее. На этот раз она решила не обращать внимания на Макса, а наслаждаться пейзажем.

Скоро они выехали в прерию. Готовясь к поездке, Лейси прочитала книгу «Река трав» и восхищалась растительностью, которая могла появиться только в таком теплом и влажном климате.

Они миновали деревушку Миккосуки, будто созданную природой, и ее восхищение росло.

— Макс, — прошептала она, пробуя помириться, — давай постараемся, пока мы тут, не портить настроение окружающим нашими ссорами.

— Если это приглашение разделить с тобой кров, советую подумать.

Его неожиданно вульгарный ответ больно уколол ее, и Лейси молчала весь остаток пути до поселка, настолько скрытого листвой, что поначалу она его и не заметила.

Едва фургон подъехал к главному зданию, Макс выпрыгнул. Майло оказался ближе всех к Лейси и обхватил ее стройную талию, чтобы помочь слезть. Этот жест не укрылся от внимания Макса. Он осуждающе поджал губы и отошел немного в сторону принимать багаж и съемочное оборудование.

Джефф подошел к Лейси.

— Твоя хижина следующая после главного здания. Иди по тропинке. — И он указал ей на протоптанную дорожку, теряющуюся в окружающей растительности.

Внезапно Лейси почувствовала, что Макс смотрит на нее с прежней страстью, и ее сердце взволнованно забилось. Стоящая в воздухе влажность пропитала ее одежду, облепила все изгибы и выпуклости тела, будто вторая кожа, и с этим ничего нельзя было поделать.

Именно сейчас у Лейси возникло чувство, словно они единственные на свете. Если и были какие-то причины, может быть, он отбросил свои подозрения и все же любит ее.

— Я сама могу отнести свои сумки.

Макс покачал головой, и она заметила, что его темно-русые волосы от тепла и влаги начали виться.

— Сначала тебе надо акклиматизироваться и отдохнуть остаток дня. С завтрашнего дня мы уже начнем съемки.

Едва они пустились в путь, к ним поспешила женщина примерно одних лет с Лорейн, со светло-седыми волосами, в джинсах и блузке. Увидев их, она расцвела широкой улыбкой.

— Мы ждали вас. Мы рады всем, кто интересуется программой специального обучения обезьян. Я — Рут Стивенс.