Иногда она думала и о том, чтобы влюбиться в какого-нибудь симпатичного парня. При этом Барт и Язон в расчет не принимались. Братья были милыми, хорошими людьми. А то, что они оба были немного влюблены в нее, льстило Бранде, но совсем не трогало.

Иногда у нее появлялись совершенно безумные желания и влечения, не имевшие ничего общего с карьерой. Ей хотелось провести ночь с мужчиной, который бы сделал ее бесконечно счастливой. Она мечтала лежать с ним обнаженной в огромной кровати и не чувствовать ничего, кроме его нежности, его бесконечного желания. Любить по-настоящему — это должно быть как землетрясение. Любить так, чтобы земля ходила ходуном.

Испытает ли она такое чувство? Но нельзя требовать сразу всего. Успех и личное счастье редко приходят одновременно. И Бранда знала это.

Однако девушка всегда была оптимисткой и верила в то, что, обладая сильной волей, можно многого добиться. Нужно лишь чуточку везения, и на такое везение Бранда рассчитывала. До сих пор судьба была к ней благосклонна. Почему же теперь должно что-то измениться? Нет вопроса, за четыре недели они подготовят «Касабланку» к открытию. Все работают, словно сумасшедшие. Иногда отец интересовался, как идут дела, однако ни разу не пришел посмотреть.

Бранда считала, что это нормально. Родители должны увидеть уже готовый результат, тем больше будет их удивление.

С одной стороны, девушка сомневалась, нужно ли ей петь на открытии. Однако, с другой стороны, это отвечало программе, стилю ресторана и вообще… Почему она не должна петь? Родители наверняка отнесутся снисходительно. Они никогда не догадаются, что за этим скрывается.

Бранда никогда не говорила о своих самых тайных желаниях. Она знала, что отец был бы просто ошарашен. Ведь он хотел, чтобы она продолжала учебу и, умудренная знаниями, сотворила бы нечто разумное. Но у Бранды не было никакого желания творить разумное. Она хотела петь. Она хотела покорять людей. Она хотела восторгов и обожания, горячей страсти и почитания. И прежде всего она хотела иметь славу и популярность, как у Мадонны или Тины Тернер… Это, должно быть, чудесное состояние — находиться в центре внимания, увлекая людей своим голосом…

Возможно, однажды ей удастся добиться этой цели. Барт, Язон и даже новый ресторан не смогут ее остановить. Если такой день наступит, ничто не удержит ее в Сан-Франциско. А такой день должен наступить, потому что Бранда твердо в него верила.

Язон оказался более или менее прав в своем прогнозе. Спустя четыре недели заурядный ресторан превратился в оригинальное вечернее заведение.

Вечером, накануне официального открытия, Бранда сидела за белым роялем «Стейнвей» и напевала. Она была совсем одна в зале с деревянными панелями, который, несмотря на свои большие размеры, казался уютным. Ресторан обладал шармом. Здесь чувствовались высокий класс и стиль.

Бранда пела вполголоса. В зале царил полумрак. Горело лишь несколько задрапированных шелком ламп. Повсюду на столиках стояли свечи. Завтра вечером должна была состояться премьера.

Вошел Язон. Последние дни он отсутствовал, занятый написанием важной работы по архитектуре. Мужчина стоял в середине зала с сигаретой во рту и усмехался. Его светлые волосы, как всегда, спадали на лоб. Бранда заметила Язона, поманила пальцем. Он приблизился.

— Фантастика, девочка!

— Ты имеешь в виду интерьер? — Бранда обвела рукой помещение. — Или мое пение?

— И то и другое. — Язон вынул сигарету изо рта, повернулся и похвалил: — Здесь просто сказочно. Это произведет эффект разорвавшейся бомбы.

Бранда убрала руки с клавиш.

— Все выглядит так, как мы задумали. И для этого ты сделал немало, — сказала она.

Язон прислонился к роялю. Он снова посмотрел в пустой зал.

— Надеюсь, завтра вечером здесь не будет ни одного свободного места. Премьера должна стать сенсацией.

Девушка откинула назад рыжие волосы и рассмеялась.

— Ты говоришь так, будто мы находимся в мюзик-холле. Но это только бар, Язон.

— Кстати, световая реклама на улице плохо работает. Я хотел сказать тебе об этом, когда вошел. Но был настолько ошеломлен тем, что увидел и услышал… — Язон усмехнулся.

— Что со светом? — спросила Бранда, вставая.

— В слове «Касабланка» не горит буква «с». Необходимо к завтрашнему дню это поправить.

Бранда прошла в офис, где находился пульт управления световой рекламой, и нажала на одну из кнопок.

— Лучше, если на сегодняшний вечер мы выключим рекламу. Иначе гости придут раньше времени. Завтра рано утром я вызову электрика. До вечера все будет в порядке.

— Где Барт? — поинтересовался Язон.

— Он собирался приехать, пропустить стаканчик. Но ты ведь знаешь, что у нас с транспортом.

Бранда снова подошла к роялю и с нежностью провела ладонью по полированному дереву.

— Это, должно быть, «Стейнвей»? — спросил Язон, стоявший рядом.

— Разумеется. Благодаря инструменту заведение сразу становится классом выше.

— Благодаря тебе оно становится на десять классов выше, — патетически воскликнул Язон.

— Никаких лавров авансом. Возможно, завтра я буду не в голосе, — рассмеялась Бранда.

— Твой голос безукоризнен. И никто не требует от тебя верхнего «си».

— Этого мне еще не хватало! На такое мой голос не способен. Дай мне сигарету.

Язон вынул из кармана пачку. Бранда взяла сигарету, и он поднес зажигалку.

— Завтра надо будет не забыть о цветах. — Язон бросил свою сигарету в пепельницу, стоявшую на рояле.

— Все заказано.

Неожиданно Бранда занервничала.

— Что мне завтра надеть? Платье, естественно, должно соответствовать общему стилю. Не кричащее и не современное.

— Сохраним стиль ретро, — предложил Язон. — Или ты наденешь что-нибудь белое, а ля Мэрилин Монро в «Проклятом седьмом году», или декольтированное черное платье в стиле Риты Хейуорт.

Бранда кивнула.

— Я думала об этом. Черное. Да, я остановлюсь на этом. — Она дотронулась до своих рыжих локонов. — Черное идет к моим волосам.

— Я согласен. Но ты, девочка, можешь надеть все, что пожелаешь, и всегда будешь сказочно выглядеть.

— Что ты этим хочешь мне внушить, Язон? Я отнюдь не красавица. И знаю это.

— Абсолютно красивые женщины нагоняют смертельную скуку. Твое лицо очаровательно, и от тебя исходит огромная энергия. А когда поешь, то становишься настолько сексуальной, что у мужчин завтра вечером отвиснут челюсти, а мозги сдвинутся.

— И это все, что я могу сдвинуть?

— Послушай-ка, — засмеялся Язон. — Тебе все по плечу, за что ни возьмешься.

— Это была только шутка. Я дрожу от нетерпения и немного от страха. Уверена, что вечером здесь соберется целая куча влиятельных людей. Кое-что уже указывает на это. Ты действительно думаешь, что я смогу выстоять перед такой публикой?

— Перед любым из этого мира, Бранда.

Дверь открылась. Появился Барт в кожаной куртке винного цвета, черной рубашке «Ролли» и светло-серых брюках.

— Хай, люди! Теперь вся команда в сборе! — Он подошел, приветствуя Бранду и Язона. — Где обещанная выпивка?

— Обслужи себя сам, — ответила девушка. — Ты знаешь, где бар. И принеси нам чего-нибудь! Ты что будешь, Язон?

— Для меня один бурбон со льдом.

— А мне лимонную водку, — попросила Бранда.

— Тогда я подключаюсь. — Барт стал орудовать за стойкой. — Ты уже знаешь, Бранда, что завтра вечером тебе придется выдержать конкуренцию? При всех волнениях за последние недели мы едва ли могли рассчитывать на это.