Один из механиков в гараже предупредил Роберту, чтобы она ни под каким видом не съезжала с трассы на проселочные дороги, тогда цепи ей и не понадобятся.

— Государственные трассы безопаснее, мисс Камерон, их всегда расчищают, — глубокомысленно заметил он, надраивая ветровое стекло. — Но если уж вам позарез понадобится свернуть с трассы, то никто не откажется надеть вам на колеса цепи, это минутное дело.

Несмотря на то, что поспала она всего ничего: от силы часа четыре, Роберта чувствовала себя отдохнувшей, энергичной и горела желанием, как можно скорее добраться до летнего домика Маклинов, что в Шандлейз-Бич. Малышке Мэри едва исполнилось пять месяцев. Бет писала, что дочка уже научилась следить за предметами и улыбается вполне осознанно, а не только куда-то в пространство, как это было раньше. Роберта не очень понимала, зачем они отправились на озеро так рано. Если Бет и не знала, насколько обманчива погода в марте, то уж Уилл наверняка был в курсе. Что в этом году на них нашло? Конечно, прошлая неделя могла сбить с толку кого угодно. Даже малиновки и те обманулись.

Весна на озере всегда являла собой нечто необыкновенное. Роберта не винила сестру за то, что той захотелось понаблюдать за пробуждением природы. Чье сердце не дрогнет, когда однажды утром, еще до того, как сошел весь снег, на ветке в саду запоет малиновка! Никто не сможет остаться равнодушным, слушая гогот пролетающих мимо стай диких гусей, которые рвутся в свой птичий рай далеко на севере. А какой восторг охватывает все твое естество при виде первых фиалок и крокусов, робко выглядывающих из-под нежных зеленых листочков! Как здорово чистить сад от всякого зимнего хлама, вдыхать дым костров и наблюдать, как веселые сизо-голубые струйки поднимаются к чистому весеннему небу, окутывая голые ветви.

Роберта знала, что ранней весной Уилл всегда брал недельку отпуска и приезжал сюда, чтобы привести дом в порядок и подготовить его к лету. Наверное, Бет решила поехать с ним из-за того, что теплая погода в этом году наступила раньше обычного. Сестра написала Роберте, что уборка идет полным ходом и они с нетерпением ждут ее приезда.

Хотя календарь утверждал, что весна уже наступила, Роберта была рада, что надела меховое манто: в машине было очень холодно. Вскоре Вестон остался позади, и машина понеслась на север. Здорово хоть ненадолго избавиться от ежедневной рутины. Роберта обожала свою работу, но, как и все мы, время от времени нуждалась в перемене места и отдыхе.

Остановившись на светофоре, девушка подозрительно поглядела на небо, и ей совсем не понравилось то, что она там увидела. Ветер явно усиливался. Но, как сказал смотритель гаража, государственные трассы почти всегда чистят вовремя, так что волноваться не стоит, скорее всего, она без особых проблем доберется до места назначения. Солнце все еще ярко сияло над головой, но наползавшие с севера и запада огромные тяжелые тучи уже затянули половину неба и теперь быстро продвигались вперед, как будто старались как можно быстрее поглотить солнце.

Какая-то машина нагло влезла впереди нее, и Роберта раздраженно нахмурилась. Конечно, Иеремия был старым и потрепанным, но это еще не значило, что любой мог вот так бесцеремонно с ним обходиться. Как только загорится зеленый, она обязательно обгонит этот сверкающий черными боками двухместный автомобильчик. Но ее соперник свернул в сторону на боковую улочку, и Роберта увидела на заднем стекле красный крест.

«Ну, это другое дело, — сказала она сама себе, выжимая акселератор. — Интересно, смогла бы я сменить работу в больнице на общественное здравоохранение? Это вряд ли. Но если с частной клиникой ничего не выгорит, то я всегда могу переучиться на медсестру скорой помощи».

Есть что-то притягательное в работе по вызову, ведь никогда не знаешь, где и когда понадобится твоя помощь, а следующее дело вполне может оказаться вопросом жизни и смерти. Однажды, приехав по вызову, Роберта нашла старшую медсестру в глубоком обмороке, а ее помощницу, тоже студентку, как и она сама, в объятиях буйного пациента-психопата. Девушка пыталась удержать его в кровати, но тот вознамерился, во что бы то ни стало спуститься вниз. Вот тут-то Роберта и порадовалась своей недюжинней силе и высокому росту. Вдвоем они уложили мужчину в постель, связали его и вызвали врача. Самое странное, что обе девушки утверждали, будто Роберту никто не вызывал, по крайней мере они — точно. Такое впечатление, что сработала телепатия.

В больничной жизни частенько случались такие вот странности и захватывающие дух истории.

«Именно это и выбило меня из колеи».

И каждый раз Роберта вспоминала своего отца: «Лучший способ справиться с трудностями — поглядеть им в лицо, потому что решиться на битву означает наполовину выиграть ее», — не уставал повторять он.

— Милый папочка! — произнесла она вслух. — Я так по тебе скучаю!

Всего тридцать миль от Вестона, а солнце уже исчезло, и в воздухе сразу закружились снежинки. Однако государственная трасса была все еще чиста, и Роберта не жалела, что не стала надевать на колеса цепи. Однако не прошло и нескольких миль, как ситуация за окном резко изменилась: стало понятно, что к северу наверняка навалом снега. Движение на дороге было напряженным, а Иеремия пока не жаловался, и на том спасибо. Теперь, если ей только удастся немного срезать угол, то не придется тащиться через мост, чтобы потом возвращаться обратно к Шандлейз-Бич. Проселочная дорога выйдет на трассу прямо у Брамтона, и так можно сэкономить не меньше десяти миль. В конце концов, на дворе день, а Иеремия в отличном настроении, так что вполне можно рискнуть.

В Фабер-Корнерз Роберта была примерно в четыре часа дня. Девушка притормозила и оценила проселочную дорогу. Выглядит неплохо, подумала она. Нет никаких сомнений, что зимой этой дорогой почти не пользовались, но ветер с озера постоянно сдувал с нее снег. Если немного повезет, то Роберта наверняка доберется до сестры где-то в районе семи. Итак, она решилась. Колея была накатанной, и девушка громко напевала, разменивая милю за милей. Она уже слышала, как волны неистово бьются о дамбу, вскоре появилось и само озеро, сердитое, словно накрытое белым покрывалом, почти невидимое сквозь снежную пелену. К тому времени ветер перерос в настоящий буран, потемнело так, что, если бы не обрывистый берег слева от нее, Роберта вообще потеряла бы уверенность в том, что едет по земле. Часы показывали четыре тридцать. Девушка включила фары, но свет не мог пробиться сквозь плотную снежную завесу.

До сих пор послушный и довольный, Иеремия принялся неистово выражать протест, ни в какую, не желая пробиваться сквозь заносы.

— Еще один такой сугроб и боюсь, ты впадешь в кому, — сказала она вслух, выруливая на относительно чистое пространство. — Наверное, все же стоило прислушаться к милостивым рекомендациям девчонок или хотя бы остановиться и надеть цепи. Будем надеяться, что худшее позади. Хочешь, не хочешь, ехать нам все равно пришлось бы, мой милый Иеремия. У меня уже лет сто выходных не было, а тут целых четыре дня! Не могла же я упустить такой случай и не повидаться с малышкой и остальными. Как можно? Кроме того, когда я решила отправиться в путь, на дворе стояла весна. О-о! Что за скрип такой, малыш? Но ты держишься молодцом, только не сдавайся, прошу тебя! До Брамтона не более пяти миль, а что для тебя пять миль, старина Скаут! Черт бы тебя побрал! Хорош ворчать! — воскликнула она, когда развалюха начала чихать и задыхаться.

И тут от ужаса у Роберты глаза на лоб полезли: прямо перед ней выросла целая снежная гора. Она изо всех сил втопила в пол акселератор, пытаясь с наскока взять преграду. Если удастся проскочить, то дальше дело наверняка пойдет на лад. С каждым пройденным препятствием трасса приближается, и, кто знает, может, впереди дорога почище.

Иеремия отважно бросился вперед, резко взвыл, чихнул, вздохнул и потерял сознание. Роберта включила заднюю передачу. Надо попробовать вернуться обратно на дорогу и сделать еще одну попытку. Колеса закрутились, мотор кашлянул и умер. Иеремия отказывался идти в атаку. Над автомобилем клубился рой снежинок, завывал ветер, тьма сгущалась.