— К сожалению, мой брат не разделяет ваше мнение. Как я вам уже говорил, он нашел во внешнем мире вещи, гораздо более интересные для него, чем собственный дом. Иногда я думаю, что он ненавидит замок.

— Мигель! — Голос графини был резок. — Пожалуйста, не говори так о своем брате с посторонними!

В первый раз за все время молодой человек смутился.

— Извини, мама.

В неловкой тишине, последовавшей за этим, Стефания не поднимала взгляд от тарелки. Напряжение казалось ощутимым и положило конец всяческим разговорам, так что десерт был закончен в полном молчании.

Как только Стефания отложила ложку, графиня сделала дворецкому знак и отодвинула свой стул. Стоя во главе стола, она казалась выше в мерцающем свете свечей, отбрасывавшем ее тень на стену.

— Мы будем пить кофе в салоне, — спокойно сказала она и вышла из столовой.

В элегантной гостиной напряжение ослабло, и графиня, разлив по чашкам кофе из серебряного, ручной чеканки кувшина, в первый раз за вечер защебетала на отвлеченные темы, демонстрируя неожиданное обаяние.

— Вы предпочитаете черный кофе или с молоком, мисс Норд?

— Черный, пожалуйста.

— Отлично. Я всегда считала, что молоко только портит его вкус. — Графиня подала чашку девушке. — Надеюсь, наша еда придется вам по вкусу. Многие англичане находят ее слишком острой и пряной.

— Ужин был превосходным, — улыбнулась Стефания.

— Так и должно быть, — засмеялся Мигель, — учитывая, что у нас первоклассный французский повар.

— В таком случае у меня точно не будет никаких жалоб — французская кухня ценится во всем мире. — Стефания повернулась к графине. — Мне придется быть осторожной в вашем доме, чтобы не забыть о работе и не почувствовать себя в отпуске.

— Надеюсь, что работа у нас будет для вас отдыхом, — любезно сказала графиня. — Здесь много прекрасных аллей, прогулка по которым доставит вам удовольствие. А если вам понадобится машина, она в любое время в вашем распоряжении, только скажите. До моря от нас совсем недалеко, но туда лучше отправляться на целый день.

— Мне нравится эта идея. Но пока я воздержусь от осмотра достопримечательностей. Работа — прежде всего. — Она отставила пустую чашку. — Ваш сын попросил меня начать с библиотеки.

— С библиотеки?! — В голосе старой леди звучал испуг. Тонкая чашка севрского фарфора предательски задребезжала на блюдце. Графиня взглянула на сына. — Ты дал мне обещание, Мигель, что оставишь библиотеку в покое.

— Я этого не обещал, мама. Ты должна ясно понять, что мы не можем привести в порядок весь замок, а библиотеку оставить нетронутой.

— Об этом не может быть и речи. Карлос рассердится.

— Ничего не могу поделать. — Его ответ был холоден и подчеркнуто резок. — Мисс Норд начнет с библиотеки завтра же утром.

— Нет, не начнет, — внезапно раздался со стороны двери глубокий, низкий голос, и, вздрогнув, все трое повернулись.

Высокий, темноволосый мужчина с густыми черными бровями медленно вошел в гостиную, и Стефания мгновенно поняла, что это и есть настоящий хозяин замка. Высокомерие сквозило в каждой черточке его лица, в гордом развороте широких плеч, надменной посадке головы, умных черных глазах и тонкой линии рта с горькими складками в уголках. Он неспешно подошел к матери и слегка коснулся губами ее руки, щелкнув при этом каблуками и склонившись в почтительном поклоне.

— Надеюсь, у вас все хорошо, мама?

— Да, Карлос. Мы не ожидали увидеть тебя так скоро.

— Я так и понял. Простите, что вернулся в такой неподходящий момент.

— Не в этом дело, сын. Просто ты сказал, что не вернешься до конца лета.

— Я покончил с делами быстрее, чем ожидал. — Он взглянул на брата, затем на Стефанию. — Вижу, у нас гостья. Твоя подруга, Мигель?

— Это мисс Норд, — ответил Мигель. — Она представляет лондонскую фирму по дизайну интерьеров. Мама больше не может выносить сквозняки и сырость. Замок будет полностью отделан заново.

— Нет, — резко возразил Карлос. — Пока я здесь хозяин, не потерплю иностранцев, блуждающих по моему дому! Думаю, я достаточно ясно выразился?

— Пожалуйста, Карлос, — тихо вмешалась графиня, — не ссорьтесь из-за этого. Я прошу тебя позволить мисс Норд остаться и сделать некоторую перепланировку. Здесь так холодно зимой — ты это сам прекрасно знаешь, — а я старею, у меня стали болеть кости.

Мужчина нахмурился и задумчиво подергал нижнюю губу. Все молчали. Где-то в отдалении пробили часы. Когда нежные, серебристые нотки замерли, он подошел к буфету и налил себе выпить.

— Хорошо, мама. Мисс Норд может заняться твоими апартаментами. Но это все.

— Как ты скуп, братец! — Голос Мигеля был полон иронии. — Может, позволишь ей поработать и над Длинной галереей? Коллекция достойна лучшего оформления.

Вновь в воздухе повисло зловещее напряжение, и Стефания затрепетала от мрачной ярости, исказившей лицо графа.

— Когда-нибудь ты раздразнишь меня слишком сильно, Мигель. Предупреждаю тебя — будь осторожнее.

— Ты единственный, кому следует быть осторожным! — дерзко возразил тот. — Я настаиваю, чтобы Длинная галерея тоже была отреставрирована. После этого примемся за библиотеку.

— Никогда! — Стакан в руке Карлоса задрожал, и часть жидкости выплеснулась на пол. — Пока я здесь хозяин, никто не притронется к библиотеке. Только на свой страх и риск!

Той ночью Стефания никак не могла заснуть. Ее беспокоили и странная обстановка, и необъяснимые звуки, и непонятное поведение хозяина замка. Что лежало в основе вражды между братьями и почему графиня поддерживает младшего сына? Отлучка графа де Марока предоставила ей и Мигелю идеальную возможность отреставрировать замок, и, вспоминая обзорную экскурсию, Стефания никак не могла понять, почему граф позволил своему дому прийти в столь плачевное состояние.

Она не задержалась в гостиной — предпочла оставить Мароков наедине разбираться со своими проблемами — и поднялась в свою комнату. У нее были такие огромные надежды на эту работу, и теперь чей-то отвратительный характер и высокомерие вновь встают на ее пути. Это было невыносимо, и не только потому, что отец не извлечет финансовую выгоду из заказа такой важности и объема, но и она сама не сможет использовать шанс проявить себя. Нет, она не вернется в Лондон без боя!

Стефания решительно взбила подушку и легла на спину. В комнате было темно. Лунный свет едва просачивался сквозь густые ветви деревьев, и тяжелая мебель у стен приняла чудовищные размеры и нереальные формы. Скрипели дверные петли, за стенами башни заунывно выл ветер. Даже в разгаре лета на такой высоте над уровнем моря ночь была холодной, и девушка поплотнее закуталась в одеяло, свернулась калачиком и закрыла глаза.

Когда она открыла их вновь, было уже утро, и яркие золотистые солнечные лучи затопили комнату. Стефания поспешно умылась, оделась и спустилась по лестнице. В холле она немного замешкалась, не зная, в которой из комнат подан завтрак. За ее спиной раздались тихие шаркающие шаги, и она, повернувшись, увидела Диниша с подносом в руках.

— Завтрак накрыт в саду, сеньорита, на террасе.

Он медленно пошел впереди нее, и она последовала за ним на большую, вымощенную мраморными плитами террасу. В ярких цилиндрических кадках там росли японские клены, розовые и голубые гортензии, из сада доносилось веселое щебетание птиц и стрекот цикад. В углу, на бамбуковом столике, стояли серебряные тарелки с грудами круассанов и пускающий пар кофейник.

— Если вам что-то еще понадобится, сеньорита, пожалуйста, позвоните мне.

Не ожидая ответа, пожилой мужчина удалился. Стефания села и стала наслаждаться завтраком и пейзажем, который так разительно отличался от пыльного и туманного Лондона с его забитыми машинами и людьми улицами. Глядя на средневековые башни и острые горные вершины, легко было вообразить себя в другой эре, где время не имеет значения.

С довольным вздохом она приступила к еде, нагрузив свою тарелку круассанами и вишневым джемом и налив чашку крепкого черного кофе.