— Что?.. — Лиз недоверчиво посмотрела на него.

— Что… что ты сказал?

Это невозможно! Такого с ней не может случиться, с ней, чья воля и сила характера были столь огромны, что люди должны были хорошенько подумать, прежде чем пытаться возразить ей. У себя в доме она правила всеми. Что бы она ни говорила, принималось без возражений. Только Вивьен осмелилась бросить ей вызов. Впервые Лиз потерпела поражение. Что ж, решила она, мысленно скрежеща зубами. Она не собиралась терпеть поражение во второй раз, особенно от этого язычника, которого она возненавидела с первой минуты, как увидела тогда на ярмарке. И она не забыла и не простила ни тот оскорбительный поцелуй, ни ту демонстрацию силы, когда она попыталась освободиться из его объятий. Он нарочно сжал ее словно стальными тросами, чтобы показать, как бессмысленны ее попытки высвободиться.

— Ты слышала меня? — лениво спросил Нигель, по обыкновению растягивая слова.

Он сел на стул, не отрывая глаз от лица Лиз. Только шевельнись, предупреждал его взгляд, и ты пожалеешь об этом.

— А теперь, если ты готова связно все рассказать, я готов выслушать…

— Ты разговариваешь не с ребенком, — оборвала Лиз, зло взглянув на него. — Я всегда говорю связно!

Нигель издал нетерпеливый вздох:

— Что с тобой случилось? Я до сих пор вел мирную, размеренную жизнь…

— Тогда тебе надо было продолжать вести ее и держаться от меня подальше. Я спросила тебя: почему ты женился на мне?

— Ты знаешь почему.

Лиз посмотрела на мужа.

— Ты отрицаешь, что в твои первоначальные намерения входило опротестовать оба завещания?

Он нахмурился и нетерпеливо сказал:

— Спирос слишком много болтает. Это было бы не так страшно, если бы он разбирался в том, что говорит.

— Он?.. — Лиз с подозрением посмотрела на Нигеля. — Не старайся обмануть меня. Ты же сам сообщил Спиросу, что завещания недействительны. Почему ты решил жениться, — закричала она, — когда самым простым способом было следовать твоему первоначальному плану и опротестовать завещания? Что заставило тебя изменить планы?

— Но самый простой способ заключался не в оспаривании завещаний, — спокойно возразил Нигель, игнорируя ее вопрос. — Самый простой способ был тот, который выбрал я: жениться. — Он замолчал и посмотрел на Лиз. В его глазах зажглись насмешливые огоньки. — Теперь я уже думаю, что совершил грубую ошибку…

— Думаешь? — Ее брови взметнулись вверх. — Можешь быть в этом уверен. По каким-то причинам ты изменил свои планы и, вместо того чтобы аннулировать завещания, женился на мне. Ты будешь жалеть об этом всю жизнь, могу тебя уверить! Ты еще пожалеешь, что когда-то взглянул на меня.

— Я предупреждал, чтобы ты была аккуратнее в выражениях, — мягко напомнил он.

— Ты обманул меня и думаешь, что я приму это без возражения? Я не как твои послушные гречанки!

— Тебе незачем говорить мне об этом, — возразил не без юмора Нигель. — Если глаза меня не обманывают, у тебя чешутся кулаки в поисках мишени.

— Ах, как ты прав, — сказала Лиз с дрожью в голосе. — Ничто не доставит мне большего удовольствия, как вышибить тебя со стула!

— Я уверен, что этого не случится. — Загорелой рукой Нигель небрежно прикрыл зевок. — И уверен, что ты достаточно умна, чтобы не подвергать себя опасности.

— Я не боюсь опасности, — с вызовом произнесла Лиз. Ее голубые глаза воинственно засверкали. Нигель снова нетерпеливо вздохнул. Ему явно надоела их перепалка.

— Лиз, — сказал он с мягкой угрозой в голосе. — Я даю тебе совет, но ты, кажется, собираешься проигнорировать его. Я не бросаю слов на ветер, и я действительно думаю, что для твоей же пользы тебе стоит внять моему совету. Как я уже сказал, моя жизнь до сего времени протекала мирно, и ни одна девушка…

— Не называй меня девушкой!

Он с притворным удивлением поднял брови. Лиз покраснела и отвела взгляд.

— Могу я ненадолго отойти от темы, — вежливо спросил он, — чтобы сказать, что ты одна из самых привлекательных девушек, которых я когда-либо видел? Хотя не очень-то зазнавайся, — быстро добавил он, — потому что в свое время у меня были восхитительные девушки, и ты всего лишь на чуть-чуть обошла их.

— Ты хвастаешь своими победами? — презрительно спросила Лиз. — Или своим распутством?

— А есть какая-то разница? — засмеялся Нигель.

Затем, на мгновение задумавшись, добавил: — Пожалуй, некоторая есть. Но возвращаюсь к тому, что я говорил. У меня еще не было ни одной девушки, которая бы так старательно выводила меня из себя и вышла сухой из воды.

Он погрозил ей пальцем, словно маленькому ребенку.

Лиз захотелось сломать бамбуковую палку и как следует ударить его по этому пальцу.

— Поэтому я рекомендую тебе обуздать свой отвратительный характер, иначе ты навлечешь на себя такие неприятности, которые не скоро забудешь.

Он сказал это мягко, слегка растягивая слова, и вместе с тем с явной угрозой. От душившей ее ярости Лиз не нашла, что ответить, и решила пойти в дом, но вдруг почувствовала, что боится встать, боится, что он решится на иное проявление своей власти. Через некоторое время ей все же удалось достаточно успокоиться и она снова запальчиво спросила, почему он на ней женился.

— Я уже сказал тебе, — нахмурился Нигель. — Это был самый простой способ.

— Ты говорил, что на самом деле не нуждаешься в деньгах, — напомнила она.

— Возможно, я сказал что-то в этом духе, — допустил он. — Но я также сказал, что было бы позорно упустить такое большое наследство.

— Ты увиливаешь от ответа, — резко произнесла Лиз в отчаянии от того, что так и не узнает, почему Нигель решил не опротестовывать завещания.

— Я? — На лице Нигеля появилась скука, и это взбесило Лиз больше, чем его высокомерие.

— Давай сменим тему, дорогая. Как ты объяснила Спиросу наш брак?

— Ты же просил, чтобы мы были дружелюбными при твоих друзьях, — ответила она после некоторого молчания, безуспешно пытаясь найти такой ответ, от которого он бы потерял покой. — Поэтому твой кузен не догадывается, что это не нормальный брак. И не знает, что я как-то связана с завещанием.

— Это очень мудро с твоей стороны — хранить наш секрет, Лиз. — Нигель пристально посмотрел на жену. — Помни, ты всегда должна хранить его, в противном случае тебе не сдобровать.

В тот же день после обеда Лиз загорала на лужайке, под окнами дома, когда зазвонил телефон. Нигель быстро взял трубку.

Это наверняка Грета, подумала Лиз. Ей захотелосьподойти к окну и послушать их разговор, но она быстро одернула себя и осталась лежать, перевернувшись на живот, чтобы загар был ровным. К ее удивлению, вскоре появился Нигель, и Лиз подумала, что если бы она и решила подслушивать, то он бы, несомненно, застал ее за этим занятием.

— Это твоя подружка? — не утерпев спросила Лиз проходящего мимо Нигеля.

Он остановился, и она бесстрашно подняла голову.

— Объясни, кого ты имеешь в виду? — резко сказал он, нетерпеливо и высокомерно глядя на жену.

— Она заходила сюда через пару дней спустя после твоего отъезда. И, по-видимому, ужасно огорчена твоей женитьбой.

Нигель нахмурился.

— Как, черт побери, она узнала об этом? — тихо сказал он сам себе, так что Лиз с трудом поняла слова.

— Слуги, — коротко ответила она, и Нигель мрачно кивнул. Он посмотрел на Лиз. Она была почти раздета, как во время визита его кузена.

— Ты разговаривала с Гретой? Почему ты мне раньше не сказала?

— У нас пока не было времени обсуждать твои амурные дела, — едко ответила Лиз, наслаждаясь внезапным гневом, вспыхнувшим в его глазах. — Мы занимались менее приятными вещами!

Нигель окинул взглядом всю ее фигуру, и по какимто причинам, которые Лиз сама не смогла бы объяснить, она быстро перевернулась на спину. На губах Нигеля появилась изумленная улыбка, и он направился к воротам. Лиз проводила взглядом его высокую фигуру пока он не скрылся из виду, гадая, куда он направился. К Грете? Но какого черта она должна терять время на размышления о том, когда он пошел! Ее это никогда не интересовало, так же, как и она не интересовала его.