— Только дотронься до меня пальцем, и я обращусь в полицию!

К ее несказанному удивлению, Нигель расхохотался:

— Милая моя, ты же в Греции. Полиция не беспокоит себя домашними проблемами. Если мужчина хочет избить свою жену, он просто делает это, и никто не вмешивается. Считай, что я тебя предупредил. — И он легонько подтолкнул ее к выходу, захлопнув за ней дверь.

Лиз стояла перед закрытой дверью, чувствуя что вся горит. Если бы она могла как-то отомстить… Но пока все ее попытки были безуспешными. Даниель… Она сможет досадить Нигелю, флиртуя с Даниелем… Уж это должно привести ее самоуверенного мужа в ярость!

Даниель приехал несколько дней спустя и был представлен Нигелю, который держался с ним с безукоризненной вежливостью. Никакой теплоты, никакой улыбки, но это и не удивило Лиз. Однако позже Даниель сам спросил у нее:

— А твой муж не возражал? Он у тебя случайно не ревнивый?

Лиз покачала головой, но подумала, что было бы очень интересно посмотреть, как Нигель отнесется к ее флирту с Даниелем.

— Нет, он не ревнив. А что касается его манер — Нигель вообще очень сдержанный человек. И эта отстраненность стала практически чертой его характера.

Даниель пожал плечами. Они с Лиз сидели в саду на скамейке. Нигель же был в своем кабинете, куда ушел почти сразу после приезда Даниеля.

— Такая жизнь кажется слегка странной, — заметил Даниель, с любопытством глядя на Лиз. — Ты не находишь ее слишком скучной?

Она подняла глаза, бросив взгляд на пышные заросли деревьев, за которыми виднелись темные горные вершины.

— Здесь действительно очень тихо, — согласилась она и добавила: — Но мне нравится. Все эти визиты и вечеринки так утомляют…

— Насколько я помню, тебя они никогда и не привлекали, — протянул Даниель. — Но с другой стороны, ты и не хоронила себя заживо, как это, очевидно, происходит сейчас.

Лиз откинулась назад, заложив руки за голову.

— Все совсем не так. Например, через пару недель мы с Нигелем собираемся в гости на Родос на яхту его друга.

— Через две недели? — Даниель бросил на Лиз быстрый взгляд.

— Мы должны уезжать через день после тебя, так что все нормально, — поспешила успокоить его Лиз. Нигель сам виноват. Если бы он был более вежлив, то она, возможно, объяснила бы все Даниелю. Но сейчас у нее совсем не было настроения это делать, хотя она и не раз задумывалась, как же удастся собраться, пока в доме живет гость. Она едва ли сможет оставить Даниеля одного, а Нигель уж точно не станет им заниматься.

— Ты уверена, Лиз? — Даниель казался немного встревоженным. — Я ведь могу уехать и на несколько дней раньше и с удовольствием посмотрю Афины.

Лиз была в нерешительности. Проблема могла решиться сама собой… Но тогда Нигель подумает, что она покорно подчинилась его воле, а этого Лиз не могла вынести.

— Ты можешь оставаться у нас все четырнадцать дней, — улыбнулась она.

За ужином Нигель вел себя радушно, как подобает хозяину, но позже, зайдя в комнату Лиз, снова поднял вопрос о сроке отъезда Даниеля.

— Ты сказала ему, что он не может оставаться здесь так долго?

Лиз в ночной рубашке сидела перед туалетным столиком, расчесывая волосы, а Нигель, в халате, устроился в кресле, откуда наблюдал за ней.

— Нет. — Она повернулась к нему, с интересом ожидая его реакцию.

— Ты нарочно напрашиваешься на неприятности, Лиз, — тихо произнес Нигель. — Ведь ты не хуже меня знаешь, что нам потребуется несколько дней, чтобы самим подготовится к отъезду.

— Я это сделаю, пока Даниель будет здесь.

Нигель встал и направился к ней. Казалось, он холоден как лед, и Лиз почувствовала себя как-то неуверенно.

— Ты не оставляешь мне иной возможности, кроме как самому сказать ему.

Ее лицо вспыхнуло.

— Он мой гость, так что, пожалуйста, не вмешивайся!

Глаза Нигеля потемнели. Он был так близко, что Лиз почувствовала себя неуютно. Через мгновение, подумала она, он силой поднимет меня и станет трясти или каким-то иным образом покажет, что именно он здесь хозяин. Что за жизнь! И все-таки… Лиз была уверена, что она не променяет ее ни на что, даже если у нее будет такая возможность.

Что-то притягивало ее к Нигелю, что-то сильное и глубокое, и как ни странно, их отношения были по-настоящему романтичны, потому что Нигель был необыкновенным в любви — таким страстным, нежным, терпеливым… Глубоко вздохнув, Лиз продолжала следить в зеркале за мужем.

Она чувствовала себя странно поддатливой… и женственной. И выглядела соответственно — очаровательное видение в белом полупрозрачном нейлоне, с золотистыми волосами, в причудливом беспорядке разметавшимися по обнаженным плечам. Даниель и все споры, связанные с ним, были мгновенно забыты — существовали только они с Нигелем. Через полуоткрытое окно доносились ночные звуки — позвякивание колокольчиков и монотонный стрекот цикад. Воздух был полон запахами тропической ночи. Глаза Лиз сверкали, она улыбалась мужу, ее губы приоткрылись.

Слегка дрожащими руками она отложила расческу в сторону…

Услышав глубокий вздох Нигеля, она повернулась к мужу, посмотрев ему прямо в глаза. Ее возбуждение все нарастало. Его взгляд обежал ее лицо, спустился к шее. А затем Лиз заметила что глаза Нигеля странно блеснули, словно ему в голову неожиданно пришла какая-то мысль. Он вдруг улыбнулся:

— Мы поговорим обо всем утром. — Он снова надел на себя маску ленивого безразличия, и хотя Лиз почувствовала странную напряженность, она была совершенно не готова к тому, что последовало за этим. — Я устал, да и ты наверное, тоже, так что спокойной ночи.

Лиз была поражена. Может быть, она ослышалась?

Неужели он действительно оставляет ее одну?

— Спокойной ночи. — Она проглотила комок в горле. Никогда Лиз еще не испытывала такого разочарования.

Она снова взяла расческу в руку, и тут же забыла о ней. — Ты… ты прав, я тоже устала. — Ее голос был таким неуверенным.

Нигель резко шагнул в сторону, словно не мог стоять на месте. Нагнувшись, он прикоснулся губами к ее лбу, а потом быстро выпрямился и вышел.

Лиз молча смотрела на закрывшуюся за ним дверь, чувствуя, как на глаза набегают слезы.

Выполняя свою угрозу, Нигель сам завел разговор с Даниелем о его пребывании в их доме. Лиз при этом не присутствовала, но когда она спустилась в гостиную, то по обрывкам разговора поняла, что Даниель согласился уехать на два дня раньше запланированного срока. Лиз бросила на мужа уничтожающий взгляд, но тот принял его спокойно, продолжая разговаривать с Даниелем.

Лиз села в кресло, положив ногу на ногу. Внимание Нигеля было на мгновение отвлечено. Лиз покраснела, заметив про себя, что Нигель выглядит как человек, ждущий результатов поставленного опыта. Он просто невыносим!

Лиз ненавидела его улыбку, которая была, как никогда, ироничной в это утро, — его глаза, казалось, смеялись над ней.

— Нигель сказал, что вам не слишком удобно принимать меня в течение двух недель.

Даниель говорил достаточно спокойно, и Лиз подумала, что он, видимо, даже доволен, так как это дает ему возможность провести пару дней в Афинах. Последовавшие слова только подтвердили это:

— Жаль проехать столько километров и не увидеть столицу Греции. Так что я, скорее всего, уеду во вторник, а не в четверг.

Встретившись глазами с Нигелем, Лиз прочитала в его взгляде насмешку, и ее губы тут же плотно сжались.

Конечно, она не могла устроить скандал в присутствии Даниеля, но была полна решимости отомстить Нигелю, кокетничая с их гостем.

В течение нескольких дней Нигель, казалось, ничего не замечал, и Лиз никак не могла понять, было ли его равнодушие настоящим или притворным. Она никогда не знала, что творится в голове ее мужа, так как тот умело скрывал свои чувства.

Все эти дни он ночевал в своей комнате, приводя Лиз в ярость. Может быть, он уже не хочет ее, думала Лиз, продолжая флиртовать с Даниелем и отчаянно надеясь на какую-нибудь ответную реакцию Нигеля. Но тот оставался равнодушным, скучающим и явно не испытывал ревности.