Шина задумчиво проговорила:

– Я не думаю, что это снова может произойти. Клер лишь хочет, чтобы ты дал ей еще один шанс. И Роб... – Она глотала горькую пилюлю, но смирилась с этим. Оправданием ему служила его молодость, и, кроме того, тогда они с Шиной еще не познакомились. – Я не верю в это, – закончила она.

– Я спущусь вниз и сообщу им, где ты. – Кэл поднялся из-за стола. – А не то они начнут формировать поисковые отряды.

Она кивнула, понимая, что сейчас это важнее, нежели сидеть здесь и рассуждать о двух самых близких Кэлу Хьюарду людях, которые предали его. И все-таки последний вопрос сорвался с ее уст:

– И тебе все равно?

Жесткий, невозмутимый взгляд.

– Да, – ответил он.

– Прости, – сказала она. – Прости, я была такой дурой. – Невозмутимое спокойствие этого человека было чисто внешним. Ведь сдержанность и железные нервы – неотъемлемое условие избранного им образа жизни. Он обязан был быть готов к любой ситуации в любой момент, иначе не протянул бы здесь и пяти минут, даже на Брайн-Дэри, не говоря уже о других местах, где ему приходилось бывать.

– Сколько сейчас времени? – спросила она. До недавних пор на ее руке красовались симпатичные маленькие часики на гибком золотом браслете – подарок родителей к двадцать первому дню рождения. Теперь они валялись где-то на горе вместе с ее ботинком и лоскутьями одежды.

– Почти шесть часов, – ответил Кэл.

Они встревожатся, только когда стемнеет, но даже тогда Робу и в голову не придет, что Шина пошла наверх. Куда угодно, только не в горы.

Но Роб плохо ее знал, и, как выяснялось, Шина тоже плохо знала Роба. Она вспомнила званый обед и слова Джины Вэрни: «У каждого из нас свои маленькие тайны».

Роб и Шина тогда взялись за руки и улыбнулись друг другу, а с другого конца стола она уловила сострадательный взгляд Кэла.

Тогда она решила, что взгляд этот предназначался Робу, но теперь она поняла, что заблуждалась. У Роба была своя тайна, и неизвестно, одна ли. Их могло быть намного больше, а она не Кэл Хьюард, и холодную отстраненность изобразить не сможет.

– Не привози сейчас Роба, ладно?

– Все это произошло прежде, чем он встретил тебя.

– Знаю. – Она и не упрекала его за прошлое, но не хотела видеть до тех пор, пока не почувствует себя получше и не придет в себя. – Просто я сейчас не готова к встрече с ним.

– Хорошо. – Он надел теплую куртку и тяжелые ботинки, положил в карман компас.

Она посмотрела в туманную мглу за окном:

– Это не опасно? Ты не заблудишься?

– Только не здесь. – Он покачал головой. От хижины до поселка он наверняка мог пройти с завязанными глазами.

– Будь осторожен, – сказала Шина.

Кэл открыл небольшую аптечку, в которой находились разного рода пузырьки и склянки.

– Это от ссадин – зелье старой Кэридвэн, и это именно то, что сейчас тебе необходимо, – сказал он, – надо обработать все тело, так будет лучше.

– А что, могут появиться синяки?

– Они уже появились.

– У тебя зеркало есть?

Он вручил ей зеркальце для бритья, вынув его из ящика, откуда ранее извлек компас. Один глаз опух, подбородок был ободран.

– Думаю, мне повезло, что передние зубы остались целы. А на коже все зарастет.

Он рассмеялся и зажег керосиновую лампу, она излучала бледно-золотистый свет и тепло. На улице еще не стемнело, и слегка испуганно девушка спросила:

– Ты ведь, я надеюсь, ненадолго? – Перспектива сидеть здесь в полном одиночестве и темноте ей совсем не улыбалась.

– Примерно час, – ответил он.

– Ты принесешь мне что-нибудь из вещей?

– Конечно.

Шина закрыла за ним дверь.

Если их не предупредить, они начнут ее искать, идти сюда одной было глупо. А она пошла и узнала о Робе и Клер – узнала правду и поняла, что счастье – в неведении.

Она взяла чайник, вылила его содержимое в ванночку и стала приводить себя в порядок. На ее теле было столько царапин, что большая часть времени ушла на стоны и крики, хотя разговор с Кэлом ни на минуту не выходил у нее из головы.

Элейн ничего не подозревала о связи младшего сына и Клер. У Кэла наверняка были друзья, коллеги, но она никогда их не видела, а потому задавалась вопросом, была ли она первой, с кем он заговорил на эту тему.

Она без спросу вмешалась в его личную жизнь, и, возможно, Кэл решил, что лучшего наказания, чем крушение собственных иллюзий, быть не может. Но если он хотел наказать ее, то почему в столь щадящей форме? То, что он знал, могло смять ее, как лист бумаги.

Она открыла заживляющую (по словам Кэла) мазь и фыркнула, вдохнув острый и неприятный запах. Делать нечего – к тому моменту, как Шина закончила обрабатывать свои раны, она не только ужасно выглядела, но и пахло от нее неприятно. Кэл попал в точку: ни один маньяк на нее не польстится.

Ей стало ясно, что она только чудом осталась в живых. Гора сжалилась над ней. Какими бы ни были ее ушибы и царапины, все это стало ей хорошим уроком, который так и не пригодился бы, проломи она себе череп. Никогда еще она не была так близка к смерти, и жизнь никогда не казалась такой прекрасной.

Она расчесала и уложила волосы. Фотография Клер так и стояла на комоде, и Шина положила ее изображением вниз. Пусть Кэл снова поставит ее, если захочет. Но она не желает видеть ее лицо сейчас.

«Клер действительно прекрасна... Роб всегда был чувствительной натурой...» Несомненно, Клер была красивой и незаурядной женщиной, мечтой каждого уважающего себя мужчины. Но сейчас Роб хотел, чтобы она уехала.

«И я тоже, – подумала Шина. – Теперь, когда я знаю правду, я тоже хочу, чтобы она уехала домой, и побыстрее».

С внутренней пустотой Шина справиться не могла, так что она предпочла утолить голод и, войдя в кухню, открыла продуктовый шкаф, разглядывая запасы Кэла Хьюарда.

Чай, кофе, сухое молоко, яичный порошок, консервы и разные упаковки. Омлет с ветчиной, решила она после недолгого раздумья. Она взяла суповые миски и вымыла их под умывальником, который висел над сливом. Потом разложила ножи и вилки, открыла банку ветчины и принялась за яичницу.

О, это будет просто банкет! Соль и перец она нашла быстро, а также обнаружила упаковку белых свечей – в голове промелькнула мысль о романтическом ужине. Затем она вспомнила, на что похоже ее лицо, и решила, что при свечах оно будет смотреться даже оригинально.

Сделав в кулинарной области все, что могла, Шина подошла к рабочему столу Кэла, где рядом с пишущей машинкой лежали листки его новой рукописи.

Материал был интересен и написан знающим человеком. С неким злорадством Шина подметила, что машинистка из Кэла никакая – приятно узнать, что с чем-то она справлялась гораздо лучше мистера Хьюарда.

Когда в дверь постучали, она вздрогнула и спросила:

– Кто там?

Как только Кэл подал голос, Шина поспешно его впустила.

– А кого ты ждала? – спросил он.

– Кто знает? Может, у тебя здесь водится снежный человек.

Он снял со спины рюкзак и поставил его на пол:

– Нужно закрыть ставни.

– Было бы неплохо.

Шина отнесла рюкзак в спальню и там открыла. Услышав, как хлопнула входная дверь, она полюбопытствовала сквозь закрытую дверь спальни:

– Ты когда-нибудь встречал снежного человека?

– Нет, но однажды мне показали высушенный скальп йети.

– Настоящий?

– Нет, если только йети не обезьяна.

Внезапно идея Гарри Раша относительно интервью о гималайской экспедиции стала вполне достижима.

– Надеюсь, в следующий раз тебе повезет больше! – крикнула Шина, и голос ее утонул в свитере, который она как раз в это время натягивала.

Кто-то помог Кэлу вынести ее одежду незаметно, иначе она не представляла, как бы он объяснил это.

Девушка чувствовала себя гораздо лучше. Она источала отвратительный запах, под глазом набухал синяк, но, в общем, могло быть и хуже.

Шина вышла из спальни:

– Кто помог тебе вынести вещи?

– Миссис Морган.

– И что ты ей сказал?