Донна Игнасия сохраняла непроницаемое выражение лица, а Джессика, откинув голову на резную спинку стула, поинтересовалась, искоса поглядывая на Эйприл:

— Как Констанция восприняла обрушившееся на нее известие? Или вам только остается догадываться на этот счет?

Эйприл оживилась и ответила на замаскированное любопытство дочери бывшего посла спокойным взглядом:

— Разве есть причины, по которым она не может воспринимать это как должное? В конце концов, ей следовало предполагать, что ее опекун когда-нибудь женится.

— Когда-нибудь — да! — Зеленые глаза Джессики странно блеснули, и она наклонилась поближе к Эйприл: — Но не это имеет значение. Для Констанции важны не сроки, а личность невесты. И я не думаю, что вы знаете ее достаточно хорошо, чтобы понимать, кого она видит в роли невесты дона Карлоса!

Ее мать что-то предостерегающе пробормотала, и Джессика поняла намек. Она благодушно улыбнулась и сказала:

— У нас намечается вечеринка с коктейлями на четырнадцатое. Вы должны убедить дона Карлоса взять вас с собой.

Но тут в столовой появился дон Карлос собственной персоной, и Джессика поприветствовала его с таким энтузиазмом, что Эйприл не удивилась, увидев, какой чопорный вид приняла вдруг донья Игнасия.

Джессика Хардинггон открыто смотрела на испанца как на старого и близкого друга и не делала никаких попыток скрыть удовольствие, которое засветилось в ее глазах, когда она поняла, кто появился в проеме высокого французского окна. На доне Карлосе был прекрасно скроенный светлый костюм, и выглядел он, как всегда, безупречно. Возможно, у него и был напряженный день, но внешне он был спокоен, невозмутим и собран.

Он прошел на середину комнаты и улыбнулся, увидев гостей. Перед тем, как позволить Джессике излить свои поздравления, он поклонился ее матери и поинтересовался ее здоровьем, поинтересовался также здоровьем и делами сэра Джеймса Хардингтона и только потом повернулся к рыжеволосой девушке, которая мгновенно покраснела, а ее удивительные глаза вспыхнули от волнения.

Но вид у Джессики был укоряющий. Она опустила ладонь на его рукав и покачала головой:

— Вы нам даже не сказали, что уезжаете в Мадрид! А теперь, когда вы вернулись, мы узнаем, что вы обручились!

Он снисходительно улыбнулся:

— Новости быстро распространяются. Вы узнали об этом от моей сестры, разумеется? Она уже познакомила вас с моей невестой?

— Конечно, меня представили мисс Дей, — нетерпеливо ответила Джессика. — Но узнала я о помолвке не от доньи Игнасии. Как вы сказали, новости — хорошие новости! — распространяются быстро, и, мне кажется, уже вчера в это время все здесь знали о том сюрпризе, который вы приготовили для нас в Мадриде. Ведь, я полагаю, вы вернулись в это время?

— Значит, вы обо всем знали? — Голос дона Карлоса звучал ровно, но выражение лица было суровым.

Джессика покраснела еще больше, и ее мать поспешно проговорила:

— Нам просто не терпелось поздравить вас, дон Карлос, и хотя обычно я не позволяю нарушать мою сиесту, но сегодня я сказала Джессике, что, каковы бы ни были ее планы, она просто обязана привезти меня к вам!

— Вы были очень добры, — произнес он, вежливо поклонившись. — Очень добры!

В глазах Джессики вспыхнули лукавые искорки.

— Не правда ли, Карлос? — пробормотала она, глядя ему в глаза. — Мы не теряли время, а все потому, что нам не терпелось познакомиться с вашей невестой!

— Но теперь вы наконец познакомились, — учтиво сказал он, подходя к стулу, на котором сидела Эйприл, и, встав сзади, слегка коснулся ее плеча. — Надеюсь, вы поладите друг с другом. В конце концов, вы обе англичанки, это должно вас сблизить.

— О, разумеется, — небрежно согласилась Джессика, натягивая перчатки. — Но вряд ли я задержусь здесь надолго. Я надеюсь получить работу модели в Лондоне или Париже. Мне уже кое-что предложили.

— Это меня нисколько не удивляет, — ответил дон Карлос все с той же учтивостью. — С вашей восхитительной внешностью, я уверен, вы произведете сенсацию.

Джессика пристально посмотрела на него, как будто стремилась убедиться, что он говорит серьезно, а не пытается подшутить над ней таким изысканным образом, и сказала, словно защищаясь:

— Но конечно, я останусь здесь до вашей свадьбы. Ни за что на свете не хотела бы пропустить это событие!

— А мы ни за что и не позволим вам пропустить его, — ответил дон Карлос.

Джессика прикусила нижнюю губу крепкими белыми зубками.

— У вас уже есть планы? — спросила она немного резко. — Скоро ли состоится свадьба?

— Мы помолвлены всего две недели… даже немного меньше, — насмешливо произнес дон Карлос, глядя ей в лицо. — Вы же не заставите нас жениться до того, как мы свыкнемся с мыслью о нашей помолвке, не так ли?

Глаза Джессики опять загадочно блеснули.

— Но ведь вы были знакомы какое-то время…

— Всего около трех недель, — к чрезвычайному удивлению Эйприл, признался дон Карлос. — Но удивительно, как мало нужно времени, когда решение уже принято!

— Безусловно, — ошарашено пробормотала Джессика, и ее глаза хитро сощурились. — Но часто после поспешной женитьбы наступает раскаяние!

Дон Карлос ответил с прежней любезностью:

— Этого я хочу избежать. Кажется, Иаков ждал Рахиль семь лет? Я не собираюсь ждать Эйприл семь лет, но семь недель, семь месяцев… кто знает?

У Эйприл возникло ощущение, будто дон Карлос и Джессика ведут изощренную словесную дуэль. Небрежно произнесенные фразы напоминали вспышки молний, хотя внешне оба собеседника оставались спокойными.

Семь недель, семь месяцев… Что он хотел этим сказать? Ей вообще казалось, что они никогда не поженятся!

— И разумеется, нельзя не принимать в расчет Констанцию, не так ли? — ровным тоном заметила Джессика, как будто осознавая, что наносит окончательный удар. — С ней всегда было немало проблем, правда, ведь? А теперь может случиться так, что она сама станет большой проблемой!

Леди Хардингтон поспешно встала.

— Дорогая, я думаю, нам пора ехать, — сказала она.

Они удалились после серии поклонов, улыбок и рукопожатий. Дон Карлос пошел провожать их до машины.

— Привозите вашу невесту на нашу вечеринку с коктейлями четырнадцатого, хорошо? — вкрадчиво промурлыкала Джессика, когда машина тронулась.

В этот вечер после ужина Эйприл немного побродила по саду. Дон Карлос был занят неотложными делами в библиотеке, а донья Игнасия сидела в гостиной и наносила бесконечные крошечные стежки на свое шитье при мягком свете лампы.

Вечер был восхитительным. В отличие от удушающей жары Мадрида здесь чувствовалось только бархатное тепло, слегка смягченное морским бризом. Эйприл могла только догадываться, сколько цветочных ароматов носилось вокруг нее в воздухе, а сколько звезд горело бриллиантовым блеском в чистом небе над ее головой, она не пыталась даже сосчитать. Она только видела, что они похожи на низко висящие над землей фонарики, а золотой серп молодой луны, напоминающий бледный ломтик дыни, слабо освещал сад.

Одетая в легкое полупрозрачное платье, Эйприл медленно скользила по саду, словно привидение, ни о чем не думая. В это время дон Карлос быстро шагал по тропинкам, пытаясь ее найти, и она буквально столкнулась с ним, когда, развернувшись, направилась к дому.

Его руки мгновенно сомкнулись вокруг талии Эйприл, предохраняя ее от падения, а Эйприл невольно схватилась за лацканы его смокинга. Черные глаза насмешливо изучали ее.

— Я так быстро шел, что, должно быть, наступил на вас. — Тихий голос дона Карлоса выражал озабоченность. — Я не сделал вам больно, сага? Вы такая маленькая, что на вас легко наступить!

Эйприл попыталась засмеяться, но смех прозвучал неестественно.

— Я не такая уж маленькая. И кстати, я тоже спешила.

— Потому что вы испугались?

Что-то в его голосе насторожило ее, обеспокоило. Он стоял не шелохнувшись, несмотря на то, что она уже отпустила его, и бережно держал Эйприл в объятиях. Она чувствовала его дыхание на своих волосах, и если бы она хотя бы чуть-чуть пошевелила головой, то дотронулась бы до его подбородка.