— Я ничего, ничего к нему не испытываю! — Диана вскочила с кресла и прошлась по комнате, затем подошла к дивану в противоположном углу комнаты и стала делать вид, что поправляет подушки. Она заговорила, не оборачиваясь: — У меня нет никаких чувств к Роджеру, и прошу тебя, перестань об этом говорить. А то я начну подозревать, что ты намеренно пытаешься завязать между нами роман, с целью убрать соперницу, чтобы Адриан достался тебе!

Таня вся сжалась от этих слов, но все равно не собиралась признать свое поражение.

— Я не хочу вернуть себе Адриана, и то, что я говорила про вас с Роджером, я говорила совершенно искренне. Может быть, ты его и не любишь — больше не стану с этим спорить, — но он тебя любит. В этом я уверена.

Диана раскрыла рот, но не успела ничего ответить — вошли миссис Честертон и Бетти, следом за ними шествовали мужчины. Лорд Бидделл был в превосходном расположении духа и предложил сыграть в бридж.

Он посмотрел на Таню.

— Вы играете в бридж?

— Боюсь, что нет.

— Тогда мы с Дианой будем играть в паре против Адриана и миссис Честертон. Бетти и Дик играют слабо, они еще новички.

— Мне сегодня что-то не хочется играть, — возразила Диана. — У меня разболелась голова.

— Тем более тебе надо сыграть партию.

— Не хочу.

И без того красное лицо лорда Бидделла сделалось кровавым. Бетти постаралась разрядить обстановку, расставляя стулья вокруг столика для игры в бридж, и заявила, что сыграет вместо Дианы.

— Прошу вас, разрешите мне сыграть с вами, — весело уговаривала она хозяина. — Честное слово, последнее время я стала играть значительно лучше.

Вскоре игра была в полном разгаре, а Диана, Дик и Таня сидели в дальнем конце гостиной, играя в дурака. Но Таня никак не могла сосредоточиться на игре. От ее внимания не ускользнуло, что Диана попыталась оказать отцу сопротивление. И хотя это была слабая попытка, Таня подумала, что в этом неповиновении кроется глубокий смысл.

— Таня, ты невнимательно играешь, — радостно хмыкнул Дик. — Ты уже два раза кладешь неправильную карту.

Улыбнувшись, Таня постаралась сосредоточиться на картах, но вскоре ее мысли опять унеслись далеко, на этот раз к Адриану. Как великолепно он смотрелся в обстановке этого старинного величественного особняка. Адриан обращался с лордом Бидделлом с тактичной смесью почтительности и добродушной простоты. Да, Адриан станет превосходным зятем, а лорд Бидделл, со своим огромным состоянием и славным именем, — не менее подходящим тестем. Адриан и Диана будут превосходной парой — сама судьба позаботилась об их союзе, и никакой Роджер, ни тем более она сама, не смогут этому помешать.

С этой горестной мыслью Таня решительно уставилась на карты, поражаясь своей способности делать вид, что интересуется игрой, в то время как ей хотелось только одного — убежать отсюда и спрятаться.

Нечасто случалось, чтобы Роджеру досаждали его домашние. Сколько себя помнил, вокруг него всегда сновали люди, и он научился погружаться в работу, не отвлекаясь на них. Но сегодня вечером беспечная болтовня младших братьев и сестер, подействовала на его напряженные нервы. Он уже еле сдерживался, чтобы не дать в ухо Брайану, самому шумному и энергичному из детей.

К счастью, миссис Пултон всегда вовремя замечала, когда ее старший сын бывал не в духе. Резким окриком она выгнала всех из комнаты, уменьшила звук радио, налила чашку свежего чая и поставила перед ним.

— Выпей, пока горячий. Тебе сразу станет лучше.

Роджер косо ухмыльнулся и послушался.

— Тяжелый был день, сынок?

— Да, я недооценил Адриана. Он начинает серьезную битву. Думаю, победа достанется ему легко.

— А я считаю, что победишь ты.

— Ну конечно, ты говоришь как всякая мать! — Раздался звонок в дверь, и он застонал. — Я никого не хочу сегодня видеть. Пожалуйста, открой и скажи, что меня нет дома, ладно?

Она без возражений встала, но скоро вернулась в комнату, причем не одна — вслед за ней появилась девушка, при виде которой Роджер вскочил как ужаленный.

— Что ты здесь делаешь? — резко выпалил он.

— Роджер! — с упреком воскликнула миссис Пултон, прежде чем Диана успела ответить. — Не смей так разговаривать с гостями. — Она посмотрела на девушку: — Не обращайте внимания. Сегодня он устал и очень нервный.

— Не надо извиняться за мое дурное настроение, мама, — кисло пробубнил Роджер. — Уверен, Диана и не ждет от меня изысканных манер.

Миссис Пултон вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Роджер кивнул Диане на стул.

— Мать права. Что-то я не в себе сегодня. Прошу прошения, если был с тобой груб. Извини.

— Ничего. Собственно говоря, это я пришла просить у тебя прощения.

— За что?

— За… за пощечину.

Роджер на минуту растерялся, потом улыбнулся.

— По-моему, я ее заслужил.

— Да, пожалуй, — холодно согласилась она. — Но один опрометчивый поступок не должен усугубляться другим.

— Так ты говоришь, пришла извиниться? — переспросил он с легким сарказмом.

— Да. Но ты всегда так задеваешь меня, что я начинаю терять терпение.

— По крайней мере, это доказывает, что ты живой человек. — Он повернул стул и сел на него верхом, лицом к ней. — До того, как ты дала мне пощечину, я считал, что ты невозмутима и спокойна, как сфинкс.

— А что плохого в том, чтобы оставаться спокойной?

— Если только это не признак начинающегося застоя.

Она затаила дыхание.

— Ты, я вижу, со мной не особо церемонишься?

— Да, со мной всегда так. Сначала говорю, а только потом думаю.

— Пора оставить эту дурную привычку. Она может плохо сказаться на твоей карьере.

— Как ты права, — насмешливо согласился Роджер. — Видимо, мне нужна жена, которая сможет избавить меня от дурных привычек и привить правила хорошего тона. Не хочешь этим заняться?

— Мне это не по силам. На этот счет у меня нет иллюзий.

— Ты тоже слов не выбираешь, — мрачно заметил он, раскачиваясь взад и вперед на стуле. — Это удар ниже пояса.

— По-моему, мы оба не разбираем, куда бьем. Любой наш разговор заканчивается гадким скандалом.

— В этом есть и твоя вина, — молвил он великодушно. — Посиди у нас, выпей чашку чаю — хотя бы в доказательство того, что мы можем спокойно и мирно поговорить, не изощряясь в колкостях.

— Не могу. Отец ждет меня к ужину.

Роджер приподнял брови, снова начиная злиться:

— А ты, ни в коем случае, не можешь его ослушаться? Наверное, боишься?

— Чего боюсь?

— Боишься поступить по-своему?

— Если бы я хотела жить отдельно, вполне могла бы это сделать. Но мне больше нравится уступать отцу во всем и жить с ним.

— Почему же?

— Потому что это мой дочерний долг.

— Долг? — изумился Роджер, — А почему ты считаешь, что ты у него в долгу?

— Чувство ответственности… — Она запнулась. — Чувство ответственности и любовь понуждают меня к этому. Я все, что у него есть. Если бы у него были другие дети… если бы у него был сын, наследник…

— Господи боже, ты так говоришь, словно из учебника по психологии. Только не говори, что у тебя комплекс неполноценности из-за того, что ты родилась девочкой!

— А что, разве это трудно понять? Ты только представь, что он почувствовал, когда узнал, что у мамы больше не будет детей после меня? Он так мечтал о сыне! Чтобы у него был наследник, к которому перешел бы его титул…

— Но ведь ваш род все равно не заглохнет. — Озадаченное выражение не сходило с лица Роджера. — Не могу поверить, что ты серьезно к этому относишься. Это так… такой анахронизм.

— Просто ты вырос в иной среде, а мне все это кажется вполне закономерным.

— Не закономерным, — поправил он ее, — а естественным.

— По крайней мере, ты должен признать, что у меня есть простые человеческие чувства.

Его взгляд остановился на ее губах, и она со смущением вспомнила, как страстно отвечала на его поцелуи. Диана быстро глянула на него, замечая усталый вид, бледное лицо, морщинки в углах глаз и возле рта. Его волосы всегда были такими непослушными — рыжая мочалка, в которую ей так хотелось зарыть свои пальцы.