Я тоже, должен был стать одной из голов в пирамиде, только случай и судьба, дали мне шанс выжить, и те несколько десятков чеченских волков, лишь малая часть платы за мои и их мучения.

Они умерли быстро и без мучений, а мне хотелось, чтобы они мучились. Как те юные, 10–13 летние девочки-казачки, чьи крики о помощи я часто слышу во снах. Как мой друг Валька, которому отрезали голову у меня на глазах, гордо позируя и снимая это всё на видеокамеру! Как умирал, весёлый парень Пашка с Рязани, которого два часа резали на куски, заставляя снять крестик и отказаться от своего бога! Как многие другие, их глаза я часто вижу по ночам, глаза тех, кто таскал со мной камни и трупы, кто сидел со мной в зиндане и делился последним, что было в их короткой, юной жизни.

Я «счастливчик»! Я выжил! Мне просто повезло, просто случайность и я остался жив. Я должен был умереть утром, уже в который раз. Меня вешали, меня топили, меня травили собаками, забивали ногами и прикладами. Каким чудом я выживал, просто не знаю. Утром мне, также как и Вальке, должны были отрезать голову, я остался один, последний! Всех уже замучили и убили.

Старшему сыну хозяина исполнялось 14-лет и он, должен был стать мужчиной, а я его пропуском во взрослую мужскую жизнь. Для этого на глазах у всех, он должен был отрезать мне голову. Таков обычай горцев. Праздник для настоящих мужчин. (Решили я вру? Почитайте в нете, гугль вам в помощь!).

Для размышления подкину вам мысль. Нынешнему президенту Чеченской республики 14-лет, как раз исполнилось во время войны, а его папа, почему-то ставший аж целым Героем России, бывший чеченский полевой командир и головы нашим, у него в банде резали с удовольствием. Что-то мне подсказывает, сынок не барашку голову отрезал, соблюдая обычай.

Мне вот интересно, как к этому относится президент России? Хотя, какой он президент, так название одно. После всего позора России, после триумфального приезда ичкерийского вурдалака и атамана разбойников, к пьянице и предателю Родины Бориске Ельцину в Москву, после взрывов многоэтажных домов, автобусов, троллейбусов, терактов в Будённовске, Кизляре и Беслане, после печально известного Норд-Оста в Москве? Список этого можно повторять ещё долго. Некоторая так скажем, политическая своевременность отдельных терактов, вызывает нехорошие вопросы и ассоциации с сентябрём 2001 в Америке. На мой взгляд, только наивные дети могут поверить, что НЕБОСКРЁБ может рухнуть из-за врезавшегося в него самолётика, тем более не в основание этого здания, а практически в самый верх. Хи-хи три раза!!! Главное это то, как вовремя произошли данные теракты. Вовремя, именно для действующих на тот момент президентов, в этих странах.

А тогда вечером, если бы приезжие абреки не напились и не подрались, а мне в яму не упал нож…

Всю ночь я выбирался наверх, сколько раз падал, даже не считал. После того, как выбрался, стал убивать. Это было так сладко! Месть! Долгожданная МЕСТЬ!!!

Повезло, что закрыли в вольере собак, из-за приехавших гостей. Мне было всё равно, выживу я или нет, единственное, что я хотел, это убить, как можно больше этих упырей. Для меня они не были людьми — упыри, вурдалаки, нелюди, нечисть — которую надо уничтожать!!! Не смотря ни на что и любой ценой.

27 упырей, мужчин, женщин и детей, я вырезал в эту ночь. Да, детей! Только это, не те детишки, что с бантиком на голове и новеньком костюмчике, с портфелем в руке идут в школу, делают только добрые дела и переводят старушек через дорогу. Это те дети, что избивали нас железными прутами под внимательными и одобрительными взглядами своих родителей. Те дети, что выливали на нас помои и гадили нам на головы, под весёлый смех друзей. Те дети, что учились стрелять из боевого оружия, используя нас ЖИВЫХ, вместо мишеней и бурно радовавшиеся, каждому своему меткому выстрелу, те дети у кого в глазах, видел только ненависть и желание убивать. Вот они все и получили, от меня обратку. Я был очень расстроен, что их так мало, я убивал их второй раз, третий раз. Я не мог насытиться их лёгкой и такой быстрой смертью, мне нужно было их больше, гораздо больше, но их, больше не было. Тогда я отрезал им всем головы, как это делается, уже насмотрелся и сложил из них у ворот пирамиду.

После этого, со слезами радости на глазах, расстрелял всех кавказских овчарок, живой кошмар моих снов, наш хозяин так любил подкармливать их человечинкой, желательно ещё живой и тёплой. Тела их расчленил и вперемешку с телами вурдалаков, покидал в зиндан, собакам собачья смерть. Их головы полил собачьей кровью, а сверху пирамиды водрузил оскаленные морды собак. У мусульман, собака грязное животное и всё это я сделал специально, не будет вам вашего волчьего рая.

Я хохотал от счастья, я вам отомстил за всех, кто мучился и умирал у меня на глазах. Как я не сошёл с ума, не знаю, а может и сошёл, я не психолог. Этими убийствами, я выжег из себя рабский страх смерти, я прогнал того труса, что прятался внутри меня всё это время. Теперь внутри меня поселился зверь, жестокий и беспощадный, не знающий ни страха, ни милосердия, ни прощения, готовый убивать и карать. Готовый умереть, но не сдаться на милость победителя.

Пришёл в себя я только ближе к обеду, до этого просто тупо сидел и смотрел на дорогу. Я ждал хоть кого-нибудь, я хотел просто умереть, но забрать с собой ещё одного врага, а лучше двух или трёх, но ко мне никто не ехал. Я даже не знал, где я нахожусь, в какой части Чечни. Куда идти и что делать дальше, да и зачем, куда-то идти и что-то делать, зачем вся эта суета? Зачем? Теперь я изгой. Родины нет, дома нет, семьи нет. Нигде и никто, меня не ждёт.

Моя семья погибла десять лет назад. Пьяный отец зашёл в сарай и застрелил из старой двустволки мать и соседа, пряма на сене, где они любили друг друга. После этого, он застрелил нашего младшего брата, так похожего на соседа и выстрелил себе в голову.

Мы со старшей сестрой Таней купались на речке и остались живы, попали в один детдом.

Через год, как раз на годовщину смерти наших родителей, моя 14-летняя красавица сестра повесилась в туалете, после жестокого изнасилования. Все свидетели и сотрудники детдома, в один голос твердили о её самоубийстве, дело закрыли. Кто это сделал, я прекрасно знал, но меня никто не спрашивал. Со мной никто из милиции даже не разговаривал, да и не смог бы. Меня заперли в подвале, где были оборудованные камеры и карцер.

После похорон сестры, я впал в какую-то прострацию и апатию, всё стало не интересно, не нужно и не важно. Я тупо ел и смотрел в окно, совершенно перестав разговаривать и общаться. Сутками напролёт, я смотрел в окно. Это продолжалось до тех пор, пока эти в конец оборзевшие уродцы, не попытались развлечься со мной. Моя тихая апатия, мгновенно превратилась в дикую необузданную ярость, а выцарапанный глаз, полу откушенное ухо, сломанная ключица и разбитая табуретка, стали итогом попытки моего изнасилования. Трое ублюдков, вопило на полу, а четвёртый, самый главный и наглый в этой компании, стоял напротив меня и с ужасом смотрел, на моё окровавленное лицо и кровь, стекающую по подбородку.

Ненависть плескалась в моих глазах и прошипев сквозь зубы, убью сука, я кинулся с голыми руками, на убийцу моей сестры, но почти двухметровый подросток-переросток, мнивший себя всесильным богом в детдоме, трусливо сбежал от маленького мальчика десяти лет.

Меня отправили в психбольницу, а через полгода лечения, перевели в другой детдом. Нищий и не уютный, с ужасным питанием и дикими условиями проживания, с печным отоплением и водоснабжением из колодца. Но это было и к лучшему, там я смог подружиться с Эдиком, пацаном моих лет.

Его родители погибли в автоаварии, он остался один, только где-то в Грузии, в городе Поти, на берегу Чёрного моря у него жила бабушка. Она изредка писала ему письма, обещая приехать и забрать его, как только сможет накопить денег на дорогу.