МИНИСТР. Что ж, я очень рад.

АЛЕК. Я не подвел вас, сэр?

МИНИСТР. Напротив, друг мой.

АЛЕК (всматривается в его лицо).Сэр, я не мог вас видеть раньше?

МИНИСТР. Ну, разумеется. В любой газете. (В зал.)Итак, леди и джентльмены. Парадоксальность нового метода лечения состоит в том, что чем больше преступник замышляет зло, тем вернее он приходит к идее добра. Всякая мысль о насилии отзывается сильнейшим протестом всего организма, и это вынуждает человека к обратным действиям. Вопросы?

КАПЕЛЛАН. Выбор! (Поднимается на сцену.)У него нет выбора, не так ли? Страх физической боли заставил его пойти на неслыханное унижение. В самом деле, не станете же вы, господин министр, утверждать, что лизание чужого ботинка есть акт человеколюбия. Да, он не способен творить зло, но значит ли это, что он желает творить добро?

МИНИСТР. Это уже нюансы, падре. Сейчас мы оставляем в стороне мотивы, а тем более вопросы высшей этики. Покончить с преступностью — вот что главное. Любой ценой! Мы свое дело сделали, святой отец, теперь черед церкви. Не сомневаюсь, что наш юный друг (кладет руку на плечо Алека)со временем станет образцовым христианином. (АЛЕК широко улыбается.)Его ударят по правой щеке — он подставит левую. Он скорее даст себя распять, нежели допустит мысль о том, чтобы распять другого. Скажу вам больше, святой отец: если вы вздумаете в его присутствии прихлопнуть муху, он, ей–богу, донесет на вас, как на убийцу. (Смех в зале.)Встань, мой мальчик. Позволь мне по–отечески обнять блудного сына, который после долгих скитаний возвратился в лоно семьи.

Аплодисменты в зале. Вспыхивают блицы. Затемнение.

День. АЛЕК вернулся домой. Подбирает в прихожей утреннюю газету,

читает вслух.

АЛЕК. «Бывший убийца возвращен обществу». «Найдена вакцина от вирусов насилия!»

В гостиной ПА, МА и некий молодой человек по имени ДЖО. Сидят за чаем. Входит АЛЕК.

ПА. Алек?

АЛЕК. Привет честной компании.

МА. Сынок, ты?!

АЛЕК. А ты, ма, в полном ажуре. Ну, как вы тут?

ПА. Вот так неожиданность.

МА. Надо было предупредить нас заранее, мы бы… во всяком случае…

АЛЕК. Решил, пусть будет маленький сюрприз.

ПА. Да, конечно… но…

МА. Мы буквально пять минут назад прочитали в утренней газете…

ПА. Вот именно. Так что зря ты нас не предупредил. Вообще‑то мы, конечно,

рады, что тебя, э–э, вылечили.

АЛЕК. От и до. Они со мной здорово повозились, па. А у вас, я вижу, все по–старому? (Наклоняется к отцу.}Слушай, что это там за хмырь на диване? Жрет тосты, как не в себя.

ПА. Это Джо. Он… э–э… живет у нас. Квартирант. Мы ему сдали… твою комнату.

АЛЕК. Ага. Как поживаешь, Джо? Комнатка‑то ничего, не жалуешься?

ДЖО (встает).Я наслышан о твоих подвигах. Вернулся, значит? Давно не мучал своих несчастных родителей? Так вот, я заменил им сына и никому в обиду их не дам.

АЛЕК замахивается для удара.

МА. Джо!!

ПА. Не надо, мальчики!

АЛЕК бьется на полу в конвульсиях.

ДЖО. Рот прикрой, а то смотреть противно.

МА. Он еще… не совсем здоров, бедняжка.

ПА. Надо ему помочь…

МА. Сделать тебе крепкого чайку, сынок?

АЛЕК молча кивнул. МА наливает ему чаю.

АЛЕК. Где мои вещи?

ПА. Понимаешь, Алек. Приехали из полиции и все забрали. У этой женщины, которую ты, гм, ударил, осталось много кошек, и кто‑то должен был их кормить. Вот они и конфисковали твое имущество.

АЛЕК. И куда мне теперь? Это моя комната и мой дом, слышите, вы!

ПА. Так сразу не решишь, сынок. Сам посуди, не можем же мы выкинуть Джо на улицу. Он недавно устроился на работу, уплатил нам деньги вперед. Да, Джо?

ДЖО. Дело не в деньгах. (Обнимает мать за плечи.}Вы стали для меня отцом и матерью. Я не могу уйти и оставить вас на съеденье этому чудовищу. Ничего, подыщет себе другое жилье. Пусть испытает на собственной шкуре, что значит потерять таких родителей. Разве мало он над вами измывался?

АЛЕК (поднимается с пола}.Ладно, с вами все ясно.

ДЖО. Тебе жизни не хватит, негодяй, чтобы искупить зло, которое ты причинил стольким людям. У меня волосы вставали дыбом, когда я читал о твоих похождениях. Вот, полюбуйся, до чего ты довел свою мать. (МА тихо всхлипывает, он ее успокаивает.}Ну, ну, все будет хорошо.

АЛЕК. Спасибо за теплый прием. И пусть то, что вы сегодня сделали, камнем ляжет на вашей совести.

ПА. Постой, сынок, зачем же так…

АЛЕК выходит под бурные рыдания МАТЕРИ.

Улица. АЛЕК поравнялся с бродягой, просящим милостыню.

БРОДЯГА. Лишней монеты не найдется, а? (АЛЕК дает ему мелочь}Спасибо, сынок. (Вглядывается в его лицо.}Пресвятая Богородица! Ты… я тебя на том свете не забуду. (Вцепляется в Алека мертвой хваткой}Ты!!

АЛЕК. Что это вы вдруг? Я вас не знаю.

БРОДЯГА. Не знаешь? Ты меня не знаешь?! (Тащит его под навес какопп‑то ночлежки.)Смотрите! Это тот подонок, который чуть не убил меня. Он и его дружки. Выбили мне половину зубов и еще ржали при этом!

КРИКН БРОДЯГ. Звереныш! Убить его!

АЛЕК. Послушайте, это было два года назад, и потом я ведь отсидел, меня наказали…

БРОДЯГА. Наказали его, вы слышали? Да с таких, как ты, надо живьем кожу сдирать.

КРИКН. Верно, Джек! Мне бы только до него добраться!

БРОДЯГИ, расталкивая друг друга, набрасываются на АЛЕКА, бьют чем попало.

АЛЕК. За что? Что я вам сделал?

Искаженные ненавистью лица, клубок человеческих тел. Подходят два ПОЛИСМЕНА, не без интереса наблюдают за побоищем.

ПЕРВЫЙ. Эй, вы, полегче, слышите. ВТОРОЙ. Кончай бузу, вам говорят.

БРОДЯГИ нехотя расходятся. АЛЕК остается лежать па земле.

Ну что, живой — нет?

ПЕРВЫЙ. Хо–хо–хо, ты только посмотри, кто это. Какая встреча, о возлюбленный брат наш!

АЛЕК. Тим… Джорджи… не может быть!

ТИМ. А ты протри шары, Алек–бой.

ДЖОРДЖИ. А что, чем не работенка для порядочного человека?

АЛЕК. Так вы… легавые?!

ДЖОРДЖИ (Тиму).А не прокатить ли нам нашего старого друга на природу, заодно поболтаем без свидетелей.

ТИМ. Неплохая идея. Поехали, Алек–бой?

Уводят его. На затемнении — хлопнули дверцы, заработал мотор, отъехала машина. Когда зажигается свет, бывшие ДРУЖКИ ведут АЛЕКА

по пустырю.

АЛЕК. Послушайте, ребята, я отсидел в клетке, теперь я чистый.

ТИМ. Само собой.

АЛЕК. Это они на меня набросились, я тут ни при чем. Меня излечили от комплекса насилия.

ДЖОРДЖИ. Знаем, знаем. Инспектор травил нам про это. Все балдели.

ТИМ (подталкивая Алека),Ну вот, брат мой, здесь можно и поболтать.

АЛЕК. Тим, ты забыл старое доброе время? Как мы вместе…

ТИМ. Чухня все это, Алек–бой. Не было ничего, усек? И Тима давно нет, а есть сержант королевской полиции.

ДЖОРДЖИ. И когда ты говоришь с сержантом королевской полиции, надо прибавлять "сэр", ясно?

ТИМ. По–моему, он не совсем врубился. Может, они его пролечили, а?

ДЖОРДЖИ. А это мы сейчас проверим.

Начинается избиение. АЛЕК теряет сознание.

ТИМ. Ну все, завязываем. Дежурство успеем сдать?

ДЖОРДЖИ. Или! Ладно, возлюбленный брат мой, живи пока. У нас еще будет время покалякать.

ТИМ. Гуд–бай, Алек–бой.

ДЖОРДЖИ. Не забывай старых друзей.

Уходят. С ревом отъезжает машина. АЛЕК лежит без движения. Темнота.

Ночь. Загородная вилла. К дому подползает АЛЕК, с трудом дотягивается до звонка. В гостиной за пишущей машинкой сидит ПИСАТЕЛЬ. Он в инвалидном кресле. Услышав звонок, ПИСАТЕЛЬ подъезэ! сает к двери.

ПИСАТЕЛЬ. Кто там? (Не получив ответа, приоткрывает дверь на цепочке, всматривается, затем распахивает дверь.)О, господи!