Едва хмурая тетка показывалась вместе с сеттером на улице, Антон выходил за калитку и шел в отдалении, словно загипнотизированный.

В Ленинграде, на Владимирском проспекте, недалеко от Антона жила девочка Катя.

Она тоже училась в пятом классе — Антон узнал это случайно, когда увидел ее в Эрмитаже на школьной экскурсии около античных статуй. Там же он узнал и ее имя.

Катя занималась музыкой — Антон несколько раз встречал ее на улице с нотной папкой.

А однажды Антон переходил Владимирский, взглянул нечаянно на засветившееся окно-фонарь под самой крышей и увидел в нем Катю, Антон даже остановился от неожиданности. На него чуть грузовик не наехал.

Так Антон узнал, где можно Катю увидеть. Мимо ее дома он проходил каждый день и всегда, будто нечаянно, заглядывал в окно. Но Катю он видел там редко.

Антон и летом на даче о ней вспоминал, а недавно она приснилась ему.

Во сне Антон шел по своей Колокольной улице вместе с рыжим красивым сеттером. И такая у них была настоящая дружба с умным псом, что Антон вдруг остановился и поцеловал сеттера в коричневый кожаный нос. И тут из-за угла показалась Катя. А из подворотни неожиданно выскочили три хулигана. Хулиганы почему-то были одеты в женские платья, они бросились к Кате. Но Антон с сеттером были начеку. Быстрым уверенным шагом они приблизились к хулиганам. Сеттер грозно зарычал на них, и хулиганы, придерживая подолы платьев, разбежались в разные стороны. А девочка взглянула на Антона, на смелого пса, неожиданно присела в своем красивом розовом пальто и тоже поцеловала сеттера в коричневый кожаный нос.

Как-то днем Антон снова шел за рыжим ирландским сеттером и хмурой теткой.

Было жарко. Желтеющие листья светились на солнце и шуршали от ветра.

Тетка и сеттер подошли к магазину. Там тетка привязала пса к столбу, а сама вошла вовнутрь.

Умный пес лег на землю, чтоб было прохладнее. Он громко дышал, и с длинного языка падали на землю капли влаги.

Антон остановился около сеттера. Уже несколько дней ему хотелось погладить блестящую собачью шерсть, но он все не мог решиться.

— Твоя собака, мальчик? — спросил вдруг прохожий. — Кто же собаку на солнце привязывает? Смотри, как она от жажды мучается. — И прохожий сокрушенно вздохнул.

Близко была колонка. Там как раз набирали воду в ведра. Сеттер посмотрел на плещущую воду и облизнулся. И тут Антон сообразил. Он схватил валявшуюся консервную банку из-под шпрот, набрал холодной воды и отнес псу.

Сеттер стал пить громко и быстро, не поднимаясь от земли, Антон набрал воды снова, и теперь сеттер пил спокойнее, даже оставил немного в банке. Антон осторожно погладил его по спине, и сеттер взглянул Антону в лицо.

Тут как раз вышла хмурая тетка.

— Что ж вы собаку на солнце привязали, — сказали ей люди, стоявшие у магазина. — Хорошо, мальчик догадался, попить принес.

— Продали мне эту собаку за пять рублей, говорили, дом сторожит, а она только сидит, вздыхает, да в глаза заглядывает, — пожаловалась в ответ тетка. — Теперь и мучаюсь. Был бы хороший человек, задаром бы отдала.

Тетка отвязала сеттера от столба, они пошли назад к Гагаринской улице, и Антон снова побрел за ними следом.

Сколько раз он так ходил за ними в отдалении, все лето, мечтая хотя бы прикоснуться к сеттеру, хотя бы поймать его взгляд. Иногда он набирался смелости, решался подойти к тетке и заговорить о чем-нибудь, о чем угодно, предложить донести тяжелую сетку, полить огород, а в ответ тетка разрешила бы ему погулять с собакой. Но в последний момент смелости все-таки не хватало.

И вдруг тетка обернулась к Антону сама, и сама заговорила с ним:

— Мальчик, ты зачем следом бродишь? Или замыслил что?

— Я не брожу, я так… — Антон растерялся.

— А я думаю, что не так. Или собака нравится?

— Нравится, — ответил Антон и почувствовал, что голос у него стал от волнения хриплым.

— А я вот собак не люблю. Купила, думала, привыкну, все-таки живая душа. Не получается. И его мучаю и сама мучаюсь, — тетка повторила вчерашнюю фразу.

Она замолчала, словно ожидала, что теперь Антон станет продолжать разговор. Но Антону заговорить было невозможно.

— Завтра в город. И куда я его с собой повезу. Не было у бабы хлопот, купила она испанеля.

— Это не спаниель, это — ирландский сеттер, — поправил Антон. — Спаниели меньше ростом, а уши у них длинные.

— А мне все одно, что сеттер, что испанель.

— Не испанель, а спаниель, — снова не сдержался Антон.

— Во-во! Тот, который продавал, так и говорил.

Тетка замолчала опять и принялась рассматривать Антона. Антон опустил голову, и даже жарко ему стало. Он почувствовал, что наступает главное мгновение.

— А что, — спросила тетка, — ты собак любишь? Я смотрю, ты все лето за нами бродишь.

Антон так и не смог выдавить ответ, а лишь кивнул опущенной своей головой.

— Чего же тогда тебе родители не купят? Или деньги жалеют?

— Жалеют, — сказал Антон.

Это была неправда и поэтому выговорилась она легче.

— Ну-ну, — проговорила тетка и пошла с сеттером дальше.

Антон же остался стоять около дерева.

Полдня он не мог ни о чем другом думать. Все мысли были только о собаке.

А к вечеру тетка снова вышла на улицу с сеттером. И сама подошла к Антону.

— Что-то я тебя все одного вижу, без родителей. Где они у тебя? Отец-то есть?

— Есть, — соврал Антон, — он в Москве.

— А мама — тоже в Москве?

— Мама — врачом в больнице работает.

— Врачом — это хорошо, — подумав, сказала тетка. — А что родители скажут, если собаку дома увидят. Не похвалят?

— Похвалят.

— Ну, смотри, парень, — решилась тетка, — я тебе эту собаку дарю, но чтоб ты ее ничем не обидел.

Антон стоял, по-прежнему глядя в землю.

— Что сказать надо, когда тебе дарят взрослые?

— Спасибо, — с трудом выговорил Антон.

— Приходи завтра с утра и забирай. Этот, который мне продал, никудышный был человек. Спрашиваю, как собаку-то зовут. А он говорит, Буль. У меня, говорит, дома всех булями зовут, — тетка презрительно махнула рукой.

Это было счастье! Счастье, счастье! У него была своя собака! Он мог теперь гулять с ней, сколько захочется. Хотя бы два дня, пока длится дача.

А потом он может взять сеттера в город, устроить у хороших людей жить, сам будет ходить с ним каждый день.

У него была своя собака!

Они вышли за калитку, и тетка смотрела им вслед.

Антон держал в левой руке алюминиевую миску, в правой вел Буля на поводке, и ему казалось, что вся улица их разглядывает.

Он гордо прошел до угла, по направлению к даче бабушки Насти и только в эту минуту, дойдя до угла, понял вдруг, что ему с собакой деваться некуда. Ведь не вести же пса к своей даче — попробуй, объясни бабушке, где его взял.

На минуту ему стало страшно, даже захотелось бежать назад к бывшей хозяйке, посадить молча, не глядя на ее изумление, сеттера и убежать куда-нибудь в лес.

Но тут он перехватил умный взгляд Буля, и страх прошел.

Антон решил пойти с сеттером в лесок к заливу. По дороге он несколько раз останавливался погладить пса и угощал его печеньем.

— Буль, Буль, — приговаривал он, — мы теперь с тобой вместе. Ты у меня самый хороший пес.

Буль печенье ел с удовольствием и однажды в ответ лизнул руку.

Прежде, в мечтах, Антон часто представлял себе прогулки с собакой.

Вот он идет, спокойный и уверенный, держит в руке поводок. А поблизости весело бегает сеттер, постоянно оглядывается на хозяина, ловит каждое слово и знак.