Педро де Эспиноса, со следом обрезания пятидесяти лет; уроженец сего города; работает по поручениям и комиссионным делам при разных трибуналах и по управлению мясными лавками поселка Сайулы, в Авалосской провинции, в Новой Испании; женат на Донье Исабеле де Сильва или Энрикес, уроженке города Севильи, заточенной при сем Священном трибунале за соблюдение Моисеева закона; сын умерших в вышеупомянутом городе: Симона Родригеса, португальца, примиренного с церковью, при сей инквизиции, как иудействующий, и Бернардины де Эспиноса, уроженки города Бургоса, в королевствах Кастильских.

Был арестован как еврей, соблюдавший Моисеев закон, с секвестрацией имущества. Сознался, что он иудействующий еврей, и попросил милосердия.

Увидев, что он с увлечением читал книгу, именуемую «Зерцало утешения», в коей повествуется о патриархах и пророках древнего закона, некоторые еврейки воспользовались случаем, чтобы заставить его отречься от нашей святой католической веры.

В разговорах с евреями он язвительно называл Священный трибунал жадным, утверждая, что инквизиция не любит бедных евреев, а любит богатых и что таким образом все наиболее подозрительные евреи, заточенные и наказуемые инквизицией, — люди крайне бедные и жалкие.

Переговариваясь с другими заключенными, пользовался двумя выдрессированными кошками, находившимися в сей тюрьме, называя их своими товарищами, привязывая им к шее то, что посылал другим, лаская их и приманивая к окну своей камеры. Однажды весьма огорчился, увидя, что вещь, которую он привязал им к шее, была столь больших размеров, что не проходила через окошко, — отчего и другие заключенные горевали.

Они же говорили о сан-бенитах, кои им предстояло надеть, будет ли их три, одно на груди и два на плечах, вроде дорожного плаща, будут ли они доходить до пят или до колен, ни в грош не ставя подобный позор.

Подсудимый был допущен к примирению и предстал приговоренный как покаявшийся; зеленая свеча в руках; конфискация имущества, какового не оказалось; формальное отречение; сан-бенито, пожизненное тюремное заключение и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии, из города Севильи и из Мадрида, двора его величества, в порядке, изложенном в приговоре первого примиренного с церковью.

Эсперанса Родригес, мулатка, шестидесяти четырех лет, уроженка города Севильи, проживающая в городе Мексико; вдова Хуана Баптиста, немецкой национальности, по роду занятий резчика по дереву и столяра, умершего в городке Гвадалахаре, в Королевстве Новой Галисии; свободная, а ранее рабыня доньи Каталины Энрикес, заключенной при сем Священном трибунале за иудейство; дочь Исабели, негритянки из Гвинеи, умершей в Севилье, и Франсиско Родригеса, еврея, нового христианина; по роду занятий швея.

Была арестована как еврейка, соблюдавшая Моисеев закон, с секвестрацией имущества. Долго пребывала отрицающей, а увидя себя в затруднительном положении, притворилась сумасшедшей, пожирая вшей, намеренно произнося слова и совершая определенные поступки, чтобы ее признали таковой: разорвала свою сорочку, сшила большую куклу с мантильей, поясом и шляпой; целовала ее, делала вид, что кормит ее грудью, называла ее своим ребенком, повторяла, чтобы на него только смотрели и не убивали его; или нарочно прятала его, плакала и требовала, чтобы ей его вернули. Сим путем, столь далеким от истинного, думала избежать необходимости сознаться в своих тяжких преступлениях и дать показания против многочисленных сообщников, кои, как она знала, соблюдали вышеупомянутый Моисеев закон. Наконец, приняв лучшее решение, созналась, что она иудействующая еврейка, и попросила милосердия. Была допущена к примирению и предстала, приговоренная как покаявшаяся; зеленая свеча в руках; конфискация имущества, какового не оказалось; формальное отречение; сан-бенито и пожизненное заключение, и всенародное бесчестие и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии, из города Севильи и Мадрида, двора его величества, в порядке, изложенном в приговоре первого примиренного.

Хуана дель Боске, мулатка, двадцати девяти лет, уроженка города Карфагена, на материке, в Вест-Индии, пребывающая в сем городе; жена Бласа Лопеса, португальца, отсутствующего, бежавшего; дочь Эсперансы Родригес, мулатки, примиренной по сему делу, и Хуана Баптиста дель Боске, немецкой национальности, по роду занятий резчика по дереву и столяра, умершего в городе Гвадалахаре, в Новой Галисии; по роду занятий швея, еврейка, новая христианка — со стороны Франсиско Родригеса, португальца, деда своего по матери.

Была арестована как еврейка, соблюдавшая Моисеев закон, с секвестрацией имущества. Созналась, что она иудействующая еврейка, и попросила милосердия. До заключения в тюрьму сговорилась с некоторыми евреями, матерью своей и братьями, ничего не говорить в инквизиции против сообщников, а после ареста переговаривалась в тюрьме со многими заключенными, чтобы узнать, что они показали против нее и противоречат ли их показания тому, в чем она созналась, причем они обсуждали вещи весьма важные и весьма зазорные.

Была допущена к примирению с церковью и предстала, приговоренная как покаявшаяся; зеленая свеча в руках; веревка на шее; конфискация имущества, какового не оказалось; формальное отречение; сан-бенито и тюремное заключение на шесть месяцев и сто ударов плетьми и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии и из города Севильи и Мадрида, двора его величества, в порядке, изложенном в приговоре первого примиренного с церковью.

Капитан Франсиско Гомес Техосо, со следом обрезания; пятидесяти восьми лет, уроженец города Валенсии дель Сид, в Королевствах Испанских; холостой; по роду занятий купец; проживавший в городе Нуэва Веракрус, в Новой Испании, где был пехотным капитаном; сын Педро Гомеса Гехосо, уроженца города Севильи, умершего в Лиме, в Королевствах Перу, где был торговым маклером, и доньи Вио-ланты Родригес, уроженки города Лиссабона, в Португалии, умершей в вышеупомянутом городе Нуэва Веракрус, — евреев, новых христиан. Со значительными оговорками и увертками сознался, что он иудействующий еврей, и попросил милосердия.

Был допущен к примирению с церковью и предстал, приговоренный как покаявшийся; зеленая свеча в руках; конфискация имущества; формальное отречение; сан-бенито; пожизненное заключение и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии, из города Севильи и из Мадрида, двора его величества, в порядке, изложенном в приговоре первого примиренного с церковью.

Клара Антунес, девятнадцати лет; уроженка и жительница сего города; помолвленная за несколько дней до ареста с Мануэлем Карраско, примиренным с церковью в сем аутодафе, за соблюдение, подобно ей, Моисеева закона; дочь Доньи Исабели Дуарте, уроженки города Севильи, примиренной здесь же, в сем вышеупомянутом аутодафе, и дона Диэго Анту-неса, умершего в сем вышеупомянутом городе, по роду занятий купца, — евреев, новых христиан.

Была арестована как еврейка, соблюдавшая Моисеев закон, с секвестрацией имущества. Созналась, что она иудействующая еврейка, и попросила милосердия. Была уличена в переговорах с заключенными.

Была допущена к примирению и предстала, приговоренная как покаявшаяся; зеленая свеча в руках; конфискация имущества, какового не оказалось; формальное отречение; сан-бенито; тюремное заключение на один год и определенное пожизненное изгнание из всей Вест-Индии, из города Севильи и из Мадрида, двора его величества, в порядке, изложенном в приговоре первого примиренного с церковью.

Леонора Мартинес, четырнадцати лет, уроженка и жительница сего города; девственница; дочь Томаса Требиньо де Собремонте, уроженца города Рио Секо, в Старой Кастилии, и Марии Гомес, его жены, уроженки сего города, примиренных с церковью как иудействующие в общих аутодафе [158], отпразднованных сей инквизицией; племянница и внучка примиренных, кои в настоящее время вновь заключены в тюрьму как вновь впавшие в ересь.

Кроме одного раза, никогда она не присутствовала на мессе, ибо, хотя в праздничные дни ее бабушка и кричала ей (нарочно, для соседей-католиков): «Пойдем к мессе, Леонорочка!» и уходила с ней, — они проходили мимо церквей, никогда не заходя ни в одну из них, и бабушка приводила подсудимую в дом тетки ее, примиренной с церковью.