— Все, что угодно? — дрогнувшим голосом переспросила Айви.

Присцилла торжественно кивнула в знак согласия.

— Да, Айви. Все, что угодно.Можешь на нас положиться.

Август 1816 года

Зала для собраний «Олмакс» [3]

Лондон

По общему мнению, глаза леди Айви цветом напоминали знаменитые вересковые пустоши ее родины, но благодаря мягким золотистым искоркам их, скорее, можно было бы счесть карими. Однако сейчас девушка чувствовала, как в груди у нее поднимает голову «зеленоглазое чудовище» [4].

Рукой в перчатке она нервно стиснула резную рукоятку слоновой кости своего веера, прищуренными глазами рассматривая ирландскую красотку, только что вошедшую в залу для приемов, к которой немедленно устремился целый рой воздыхателей мужского пола. Тех же самых, кстати, которые всего неделю назад пылко приветствовали ее саму.

«Проклятье! Она не должна была появиться здесь. Только не сегодня вечером! Она запросто может все испортить».

Айви метнула капризный и сердитый взор на группу мужчин, плотным кольцом обступивших черноволосую мисс, после чего медленно оглядела комнату. Ей ни в коем случае нельзя рисковать. Она должна отыскать его до того, как он заметит мисс Фини.

«Господи, да куда же он подевался?»

И тут она заметила его в толпе у столика с прохладительными напитками. Тревога, охватившая девушку, несколько улеглась. Вот он, виконт Тинсдейл… никуда он не пропал, он направляется прямо к ней.

Он сердито хмурился, и его густые брови цвета спелой пшеницы сошлись на переносице. Балансируя, подобно бродячему жонглеру, хрустальными бокалами с лимонадом, он пытался протиснуться между двумя дородными джентльменами, которые оживленно о чем-то беседовали. Айви видела, что губы Тинсдейла тоже шевелятся, но мужчины были слишком увлечены жарким спором, чтобы обратить внимание на виконта и то неловкое положение, в котором он оказался.

И в это самое мгновение какая-то тыквообразная дама в малиновом тюрбане, обильно и безвкусно украшенном перьями, толкнула Тинсдейла сзади. Он покачнулся и с трудом устоял на ногах. Бокалы опасно дрогнули, жидкость в одном из них выплеснулась через край и брызнула ему в лицо.

Айви прижала руку к губам, изо всех сил стараясь не рассмеяться при виде виконта, который сначала растерянно заморгал, а потом мотнул головой, стараясь стряхнуть капли, скользившие по его щекам. Кажется, он даже обернулся, чтобы извиниться перед кем-то, — она не видела, к кому именно он обратился, — прежде чем сделать попытку двинуться дальше.

Айви прыснула в ладошку. Уж слишком он вежливый, подумала она. И при этом совершенно несообразен… нет… скорее, очень милв своем стремлении всегда и везде оставаться истинным джентльменом. Словом, ей можно многому научиться у Тинсдейла, если только она даст себе труд это сделать. Почему бы и нет, кстати говоря?

Все равно другого выхода у нее нет и не предвидится. В конце концов, остается всего двадцать семь дней, до того как отец вернется в Лондон. От одной только мысли об этом у нее начинали дрожать колени и становилось сухо во рту. Айви тряхнула головой и вновь принялась созерцать Тинсдейла.

А тот, высоко подняв бокалы над головой, снова приготовился нырнуть в брешь между дородными джентльменами. Повернувшись боком, он втянул живот, осторожно протискиваясь между ними, чтобы никто из них, не дай бог, не толкнул его снова и он не расплескал злополучный напиток.

Айви гордо подняла подбородок и бросила надменный взгляд на мисс Фини, которая рассеянно теребила кружевную оторочку рукава своего платья, совершенно игнорируя, похоже, присутствие трех джентльменов, одновременно старавшихся завладеть ее вниманием. Уголки губ Айви дрогнули и приподнялись в торжествующей улыбке.

«Ха! Далеко не каждый мужчина в этой комнате влюблен в тебя без памяти, как бы тебе того ни хотелось».

Айви вполне отдавала себе отчет в том, что на этой неделе она уже не является первой красавицей благородного собрания, но вкусы высшего света столь же переменчивы и непостоянны, как и у молоденькой девушки, впервые вышедшей в свет.

Она ничуть не сомневалась в том, что совсем скоро высшему обществу смертельно надоест мисс Фиона Фини. Оно перестанет полагать ее колкости верхом остроумия и прекратит восторгаться тонким ароматом ее духов. Все это лишь вопрос времени.

При этом Айви прекрасно понимала, что ведет себя как гусыня, которую более всего на свете заботит собственная популярность. И что в этом плохого, скажите на милость?

Лондонский высший свет неизбежно вернет свою благосклонность именно ей, Айви. В конце концов, кто, как не она, всегда остроумна, весела и достаточно красива для того, чтобы привлекать к себе мужские взоры, — при этом не вызывая в дамском обществе ни капельки ревности?

Внезапная перемена в направлении движения Тинсдейла заставила Айви позабыть обо всем. Однако!Скорее всего, он потерял ее из виду. Так что беспокоиться решительно не о чем. Очевидно, после того как лимонад попал ему в глаза, он не очень хорошо видит.

Но он по-прежнему идет совсем не туда, куда следует! Под ложечкой у нее неприятно засосало. Она даже приподнялась на цыпочки, правда, совсем немножко.

Не стоит давать другим повод думать, будто ее хоть в малейшей степени волнует то, что Тинсдейл может и не вернуться к ней.

«Он просто не видит меня, вот и все, — сказала она себе. — И ничего более».

В отличие от представителей семейства Синклер, Тинсдейл не мог похвастаться ни высоким ростом, ни крепким телосложением. Но это не имело никакого значения. Потому что в остальном он был просто совершенством.

И действительно, безупречная родословная виконта — в сочетании с его благоразумием, скромностью и покладистостью — отвечала всем требованиям, которые предъявлял ее отец к будущему супругу дочери. Суровый родитель поставил Айви в известность об этом всего через несколько мгновений после того, как его познакомили с Тинсдейлом и его семьей.

Старый герцог Синклер позаботился и о том, чтобы Айви поняла: ее судьба предопределена. В самом деле, чего еще желать? Если она выйдет замуж за виконта Тинсдейла, то отец наверняка поймет, какой ответственной и респектабельной особой она наконец стала, и непременно простит ее. Он с распростертыми объятиями примет ее назад в лоно семейства Синклеров, как поступил всего пару месяцев назад с ее братом Стерлингом.

Так что появление объявления о ее помолвке в «Морнинг пост» — это всего лишь вопрос времени, не более того.

Вот только времени-то у нее и не было. Так что сие долгожданное событие должно состояться как можно скорее. Она не может и дальше влачить нищенское существование, с трудом сводя концы с концами и делая вид, что она — законная и состоятельная наследница Синклеров. Ни у Айви, ни у ее братьев и сестер, ставших изгоями при живом отце, уже недоставало сил бесконечно притворяться. Время как песок утекало между пальцев.

Впрочем, все это пустяки. Айви была уверена в том, что ее недвусмысленные намеки — на то, что она согласна принять предложение Тинсдейла, буде он сделает таковое, — наконец-то упали на благодатную почву и были услышаны. Нынче вечером она перестала разыгрывать из себя застенчивую скромницу и ясно дала понять виконту, что хочет выйти за него замуж. При этом девушка ни на мгновение не усомнилась в том, что он понял ее правильно, поскольку, когда она закончила свою мысль, глаза у него превратились в два огромных чайных блюдца. От восторга, решила она.