- Они не видели веревок? - вскинул брови Чубсо.

- Алекс прикрыл меня одеялом, - вздохнул Каямо. - Вот эти тупицы и думали, что я напился и теперь сплю.

- Ты говорил, что слуги уехали на повозке? - уточнил дознаватель.

- Да.

- Уже известно, что они на нее погрузили?

- По словам Вусана, грузил один Алекс, - поправил управитель.

- И слугу никто не проверил? - удивился Чубсо.

- Здесь так принято, - пожал плечами Каямо. - До вчерашнего дня никому и в голову не могло прийти, что слуги Айоро могут обмануть своих господ.

- Как я помню, Алекс не являлся слугой Айоро, - возразил чиновник.

Управитель неопределенно пожал плечами.

- Та, что увезли на телеге? - повторил вопрос Чубсо.

- Точно я сказать не могу, - выдавил из себя управитель. - Хотел проверить все завтра. Сам видишь, мой господин, в каком я виде.

Дознаватель хмыкнул.

- Но на первый взгляд исчез мешок с рисом, кувшин с водой, лук, дрова, одеяла, овчины...

Чубсо с удивлением слушал бормотание старика.

- Прости, мой господин, - развел руками Каямо. - Точнее скажу только завтра. Приедет господин Айоро... Может быть еще и деньги пропали.

- А больше ничего примечательного в тот день не произошло? - немного помолчав, спросил дознаватель.

- Нет, мой господин! - как показалось, слишком быстро ответил старик.

- Иди, Каямо-сей, - отпустил его Чубсо. - Отдыхай.

Управитель поклонился и вышел.

- Он что-то недоговаривает, - в полголоса проговорил Модово.

- Я вижу, - сухо сказал старший дознаватель и сказал. - Пусть начинают водить слуг. Только по одному.

Собачо кивнул и, выглянув за дверь, отдал соратнику соответствующие распоряжения. Очень скоро Чубсо понял, что слуги Айоро отличаются от тех забитых созданий, так часто встречаюшихся в домах богатых землевладельцев. Чувствовалось, что господ здесь не только боялись, но почитали. Это обстоятельство только затрудняло расследование. Как правило, таким господам простолюдины харнили преданность, и даже под пытками молчали о том, что было приказано скрывать.

Из того, что удалось узнать, стала вырисовываться интересная картина. Сайо мудро спровадила из усадьбы всех слуг. Конюх никуда не выходил из конюшни и ничего не видел. Служанка, получив задание собрать теплые вещи, удивилась, но не осмелилась поинтересоваться, за чем это нужно госпоже. Оставалось допросить только того старика, что уехал с Сайо и Алексом.

Его Чубсо оставил напоследок. Пусть подождет подольше и помучается ожиданием. Перед последним допросом, он приказал зажечь светильники. За окном уже вечерело.

Получив разрешение, старик, спотыкаясь, вошел в комнату поддерживаемый служанкой. Куцая бороденка тряслась, глаза лихорадочно блестели, из-под повязки на голове выбивались седые волосы. Слуга то и дело шмыгал покрасневшим носом и, дрожа, кутался в старое одеяло.

- Мой господин, - просипел он, кланяясь. Вернее, он сделал попытку поклониться, но едва не рухнул на пол.

- Садись, старик, - неожиданно для самого себя, разрешил Чубсо.

Бормоча благодарности, слуга тяжело опустился на пол.

- Можешь идти, - кивнул дознаватель служанке.

- Тебя зовут Вусан?

- Да, мой господин, - кивнул слуга.

- Расскажи мне, что случилось в усадьбе вчера, - приказал дознаватель. Внутренне готовясь не услышать ничего нового.

Чихая, кашляя и перескакивая с одного на другое, старик, в общем, повторил то же самое, что говорили остальные слуги.

- Кто тебе сказал, что господа Айоро собираются что-то подарить госпоже Махаро?

- Алекс.

- Когда и как это произошло?

Вусан замялся.

- Кажется, я был в людской, когда он вошел и сказал, что нужна тележка.

- Он спросил твоего разрешения?

- Да, - не без гордости подтвердил старик.

- Ты спросил его за чем?

- Конечно, - Вусан вытер нос рукавом. - Он объяснил, что господа дарят ненужные вещи бывшей управительнице, и мы должны их отвести.

- Кто грузил вещи?

- Алекс.

Чубсо нахмурился.

- Кто?

- Алекс, - повторил старик, дрогнувшим голосом.

- А ты нет?

- Я только помог отнести большой кувшин с водой, - пробормотал слуга, вытирая выступивший на лбу пот.

- И ты не спросил у Алекса, за чем госпоже Махаро кувшин с водой? - спросил дознаватель, откидываясь на спинку кресла.

- Он сказал, что так приказала госпожа.

- Что ты делал в то время когда Алекс грузил повозку?

- Я...Я ... Я был в людской, - пробормотал старик. - Одежду шил...

Чиновник наклонился вперед и попытался поймать взгляд Вусана. Но глаза слуги, словно испуганные зайцы, метались по комнате, ни на секунду не останавливаясь ни на одном предмете.

- Что было дальше?

- Алекс загрузил повозку, накрыл ее циновкой...

- За чем? - оборвал его Чубсо.

- Он сказал, чтобы ничего не упало, - хрипло ответил слуга. Его руки, которыми он крепко сжимал края одеяла, начали мелко дрожать.

- Дальше.

- У школы Алекс велел остановиться...

- За чем?

- Он сказал, что так приказала госпожа Сайо.

- Дальше.

- Госпожа вышла и села на скамейку...

- Раньше Сайо ездила на тележке?

- Очень часто, мой господин, - как показалось Чубсо, с облегчением, ответил старик.

- Продолжай.

- Мы поехали...Проехали каменный мост. Потом, Алекс вместо того, чтобы свернуть у харчевни Дырявый котел, которая на углу Косого переулка, проехал дальше. Я сказал, что мы пропустили поворот, но он только смеялся.

- А госпожа? - спросил дознаватель. - Ты говорил ей, что вы едите не туда?

Слуга замялся, и его руки опять задрожали.

- Она... Она ничего не сказала.

- Ты что ее не предупредил? - удивился Чубсо.

- Предупредил, но она... - Вусан нервно облизал губы. - Она сказала, что Алекс знает куда ехать.

- А потом?

- Тогда я стал говорить, что мы едем совсем в другую сторону, - забормотал старик. - Алекс молчал, а когда я начал ругаться ударил меня по голове. Пришел в себя я только ночью, от холода в грязной канаве.

- Точнее, где это? - нахмурился чиновник.

- Не знаю, - слуга еще глубже завернулся в одеяло. - Была ночь, я долго шатался среди каких-то лачуг, потом нашел кучу тряпья и упал.

- И где ты очнулся утром? - наседал Чубсо.

- Не знаю, - всхлипнул старик. - Помню только, что вышел я к публичному дому "Ночной воин" что на Тисовой улице. А уж оттуда добрался до дому.

- И это все?

- Все мой господин, - пробормотал слуга, по-прежнему пряча глаза.

Чиновник встал с кресла и в два шага очутился возле старика. Положив ему руку на плечо, он оставил его сидеть. Вусан часто-часто задышал. Чубсо сорвал с его головы край одеяла и принялся разматывать заботливо наложенную повязку.

- Мой господин! - заскулил Вусан. - Больно, мой господин! Пощади

Не слушая его, дознаватель сорвал густо вымазанный снадобьем конец тряпки. Потом схватил в горсть сальные волосы и развернул рану к свету.

- Так я и думал, - улыбнулся Чубсо и швырнул бедного слугу на пол. - У тебя только содрана кожа с головы. Ты никак не мог потерять сознание от такой раны.

- Господин! Господин! - скулил Вусан.

- Теперь, я точно знаю, что ты врешь, - дознаватель вытер руку об одеяло и вернулся в кресло. - Пока тебя не стали спрашивать по-настоящему, ответь, где Сайо?

- На чердаке, - пролепетал несчастный старик.

- На каком еще чердаке? - повысил голос чиновник.

Слуга на четвереньках подполз к креслу и, ткнувшись лбом об пол стал покрывать поцелуями грязные сапоги Чубсо.

- На Чердаке Демонов, мой господин. Помилуй!

Алекс разбудил Сайо ни свет ни заря.

- Я пойду, провожу почтенного Вусана, госпожа, - сказал он. - Скоро вернусь.

На самом деле ждать девушке пришлось довольно долго. Она обследовала пещеру, заглянула в загадочно темнеющий треугольный ход, сходила в верхнюю пещеру и даже рискнула выбраться наружу. Потом, ей захотелось чаю, а слуга так и не появился. Пришлось госпоже самой возиться с костром и чайником. В результате безуспешных попыток, костер оказался залит водой, и пещера наполнилась густыми клубами пара. А так, как светильник девушка давно погасила, то она оказалась в полной темноте. Пару раз, больно ударившись о камни, Сайо сумела заползти на кровать. Подтянув колени к подбородку, она закрыла глаза и принялась себя жалеть. "А вдруг, слуги ее бросили здесь? - с ужасом подумала она. - Что, если Алекс уйдет вместе с Вусаном, а ее оставит в этой холодной и страшной норе?" Постепенно, плохое настроение перешло в безудержный плачь. Не помогали ни уговоры, ни обращения к славным предкам ни удары по щекам. Слезы двумя ручьями катились по лицу, размазывая грязь и сажу. За столь увлекательным занятием она едва не проворонила возвращение слуги.