- Что? - девочка застыла, глядя на нее огромными зелеными глазами.

- Ну слуги говорят, что невеста господина потребовала от него тебя продать, - пояснила Александра и торопливо продолжила. - Ты же сама сказала, что тебя скоро здесь не будет! Напиши...

- Кто сказал? - перебила его Сайо.

- Какая разница! Слуги, - терпеливо стала объяснять Александра. - Говорят, что новая невеста Гатомо требует от тебя избавиться. Ну, ты же сказала Симаре, что тебя скоро здесь не будет...

- И они подумали... - девочка зажала себе рот, ее плечи затряслись, а на глазах выступили слезы.

- Не плачь, Сайо-ли, - попыталась утешить девочку Александра. - Напиши письмо барону Токого, он поможет.

Сайо сделала несколько глубоких вздохов и отняла руки ото рта.

- Я уезжаю в Канаго-сегу ко двору сегуна! Гатомо - сей передает опекунство надо мной придворной даме Айоро-ли. А вы продает... Ой, не могу!

Сайо вновь прижала руки ко рту, во всю стараясь унять душивший ее хохот.

Так глупо Александра не чувствовала себя с тех пор, как во втором классе на спор съела кусок мыла.

За дверью послышался шум. Алекс нырнула в окно, присев на карнизе.

- У тебя все в порядке, Сайо-ли? - раздался заспанный голос Симары.

- Все хорошо, спи, - борясь с приступом истерического хохота, ответила девочка. - Сон смешной приснился.

- А. Ну тогда добрых тебе снов, - пробурчала служанка.

Александра встала, держась за подоконник.

- Запомни, Алекс, - Сайо подошла ближе. - Никогда не слушай сплетен слуг. Гатомо-сей меня любит как родную дочь и никогда не сделает ничего плохого.

Как же хотелось Александре отпустить руки и прыгнуть вниз... от стыда.

- Ты, правда, прошел по карнизу? - спросила девочка, присаживаясь на подоконник и запахивая плотнее длиннополый халат.

- Ага, госпожа, - грустно ответила она. - Сейчас назад пойду.

- Может быть лучше по лестнице? Симару я куда-нибудь отошлю...

- Нет, Сайо-ли, - покачала головой Александра и тут вспомнила о веревке.

- Вот надо привязать за что-нибудь. Я спущусь, два раза дерну, ты, моя госпожа отвяжешь и все.

- Давай веревку, Алекс, - решительно сказала девочка.

Александра терпела, пока срывая кожу с ладоней, спускалась вниз по стене. Терпела, пока сворачивала сброшенную сверху веревку, даже когда шла на конюшню терпела. И лишь когда улеглась под одеяло, высказала все, что о себе думает:

- Дура! - скрипела она зубами. - Идиотка! Нашла, кого слушать! Треплушек этих! Ой, до чего противно! Чуть шею себе не свернула! По карнизам как макака скакала! Спасать красавицу бросилась! Ну и дура! Спаситель наследника, блин. Нет ты не дура. Ты хуже в сто раз! Ты - дурак!

Александра еще долго ругалась, стараясь злостью осушить переполнявшие глаза слезы.

Отвязав от ножки кровати веревку, Сайо сбросила ее в окно и вновь принялась хохотать, уткнувшись лицом в подушку. Это же надо! Гатомо, хочет ее продать! Такого даже в кошмарном сне не приснится! Придумали же такое! У наших служанок фантазии побольше чем у самых известных придворных писателей поэтов! Наговорили парню, а он дурачок прилез ее спасать! И от кого? От Гатомо! Ох, и насмешил.

Сайо села на кровати, вытерла слезы, выступившие от смеха, и запахнулась в одеяло. Интересно, видел ли кто-нибудь, как Алекс слезал по стене? А то завтра в замке еще и не такую историю придумают. Девочка поежилась. Вот ведь растяпа! Забыла закрыть окно. Она вскочила с кровати. Прежде чем захлопнуть створки взглянула вниз, потом оценила ширину карниза и поежилась. А Алекс шел по нему над такой бездной за тем, чтобы ей помочь. От этой мысли стало как-то непривычно тепло на душе. Девочка засмеялась, но уже совсем по другому и, напевая себе под нос, нырнула в постель.

Барон встретил Гатомо радушно. Как и говорила Айоро, он не стал препятствовать объединению земельных участков своих вассалов.

Рыцарь сидел в роскошном кабинете Токого и терпеливо ждал, пока хозяин не закончит читать брачный контракт. Взгляд старого воина блуждал по полкам, уставленным книгами и свитками, по картинам с изображениями богов и героев. Токого не любил пейзажи, не раз говоря, что живые люди для него интереснее мертвой природы. В углу в застекленном шкафчике стоял полный комплект богатых доспехов, украшенный драконами и вычурными цветами.

- Значит, если родится наследник, то дочери Хиромо Кауцо от первого брака получат в приданное по пять тысяч золотых? - спросил барон, складывая документ.

- Да, мой господин.

- А если нет - по тысячи.

- Мне очень, нужен наследник, - смутился рыцарь.

- Если Кауцо-ли не возражает, я тоже. Подписывай, женись. Обещаю быть на свадьбе.

Рыцарь встал и поклонился.

- Благодарю, Токого-сей. Для меня это честь.

- Я получил письмо от сестры, - продолжил барон. - Документы для Сайо-ли будут готовы дней через десять. Значит через пятнадцать - Айоро пришлет за ней соратников сегуна. Она просила, чтобы девочка была готова. До Канаго-сегу путь не близкий, и время прощаться не будет.

- Я понял, Токого-сей. Как ты думаешь, она не будет возражать, если я отправлю с Сайо-ли пару слуг?

- Конечно, нет, - развел руками барон. - В дороге одной девочке будет тяжеловато.

- Спасибо, мой господин, - рыцарь поклонился и собрался покинуть кабинет.

- Еще одно, Гатомо-сей! - остановил его Токого. - В наших местах объявился отряд вольных ратников. Говорят, идут на запад к границе. Будь осторожен. На замок, даже твой, напасть вряд ли решатся, а вот в деревне могут набезобразничать. Если что - шли гонца. Сам знаешь: ратник без господина....

- Знаю, Токого-сей, почти разбойник.

- А их становится все больше, - озабоченно проговорил барон.

- Надо бы Сыну Неба, да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет, найти работу для их мечей, - осторожно проговорил рыцарь.

- Ты прав, Гатомо-сей, - вздохнул Токого поднимаясь. - Но об этом пусть думает Сын Неба и его мудрые советники.

Рыцарь поклонился и вышел.

Гатомо не знал выражения: "Куй железо, не отходя от кассы". Но действовал именно так. Из Токого-маро он направился к невесте, где гостил два дня, внимательно осматривая Кауцо-фами и прилегающие земли. Он пробыл в замке вдовы три дня. Вполне довольный увиденным, Гатомо отправился в обратный путь.

Глядя как господин, покачиваясь в седле, мурлычет незатейливую песенку, старший соратник, наконец, решился на важный разговор. Тронув коня, он поравнялся с рыцарем.

- У меня есть большая просьба к тебе, о мой господин Гатомо-сей.

- Говори, - рыцарь внимательно взглянул на него.

- Я очень редко беспокоил тебя, - заговорил воин. - Но сейчас задета моя честь.

- Чего ты хочешь, Мирамо-сей? - нахмурился Гатомо.

- Голову твоего раба! - выпалил тот и торопливо добавил. - Я готов заплатить за него.

- Алекса! - догадался рыцарь.

- Да, Гатомо-сей. Этот ублюдок оскорбил меня, но он принадлежит тебе, мой господин, и я оставил ему жизнь.

Рыцарь некоторое время ехал молча, глядя на петлявшую по лесу дорогу. Старший соратник не решался прервать молчание господина.

- Хорошо, Мирамо-сей. Я подумаю, - наконец проговорил он.

В городе они съездили по знакомым купцам, потом, рыцарь посетил храм, ночевать, как всегда поехали в гостинницу Дакуси. Легли рано, что бы с самого утра отправиться домой.

В замке после бани и трапезы Гатомо приказал соратникам собраться в главном зале. Одетые в парадные одежды воины встали вдоль стен. Рыцарь так же в расшитом золотом сикимо, с мечом за поясом окинул орлиным взором свое войско и объявил о предстоящих переменах.

- После свадьбы я намерен увеличить жалованье всем соратникам. И вам и воинам из Кауцо - фами.

Воодушевленные многообещающим заявлением соратники дружно поклонились и гаркнули

- Да, мой господин Гатомо-сей!

После благородных обитателей замка рыцарь принял до крайности обеспокоенную Симару.