Стараясь побороть отвращение к себе, Лилит спросила об этой неизвестной английской паре.

— И как же их фамилия?

— Она напоминает английское слово «гуд-бай».

Лилит пыталась сообразить, о ком он говорит. Но ничто не шло на ум. Она только старалась унять охватившую ее дрожь и ждала до тех пор, пока испанец не поднял руку, показывая, что вспомнил.

— Гейвуд! — торжествующе выкрикнул он и сжал пальцы в кулак. — Ну конечно же. Фамилия этой парочки мистер и миссис Гейвуд.

Мистер и миссис Гейвуд. Лилит откинулась назад, с трудом сдержав восклицание. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы привести рассудок в порядок. Как же это произошло? Каким же образом Берт...

— Ты уверен, что он, этот мистер Гейвуд, был... — Она замолчала, боясь продолжить. И все же ей хотелось узнать, каким образом мистер Гейвуд внезапно и при таинственных обстоятельствах вдруг оказался один, без жены. — Ты уверен, что тебе не пришлось с ними встретиться? — спросила девушка.

— Я уже сказал тебе, красавица, что нет, — терпеливо повторил Хосе. — Между прочим, администратор гостиницы заметил, что миссис Гейвуд по английским стандартам очень обаятельная...

— Значит, администратор предположил, что она англичанка?

— Не предположил, он знал. Кроме того, он подчеркнул, что эта пара была удивительно сдержанна и корректна. — Хосе даже изобразил чопорность и корректность английской пары, как он это понимал. — Да, администратор еще сказал, что они решили продолжить путешествие по Средиземноморскому побережью Испании и Франции. Между ними и тобой нет никакой связи.

— Кк... конечно нет, — заикаясь, выдавила Лилит. Однако из-за новой лжи сердце у нее колотилось как бешеное. — Н... никакой связи.

— Очень хорошо. — Хосе поднялся с деловым видом. — Мы отправляемся в Оливьеру, а моя мать присмотрит за тобой, пока ты не оправишься от потрясений.

— Подожди...

Но Хосе уже направился к носу яхты, чтобы сняться с якоря. Когда железные лапы показались из воды, он подхватил их с такой легкостью, будто якорь сделан из ваты. Закрепив его на палубе, яхтсмен легко и грациозно зашагал к кокпиту.

— Постой, — сказала Лилит, загораживая дорогу. — Ты не можешь так...

— Спокойно, русалка. — Хосе включил двигатель. Где-то под килем зашумел винт, за кормой запенилась вода. Он взялся за штурвал и осмотрелся, выбирая курс. — На этом судне я новичок. И мне нужно сосредоточиться.

Ничего не оставалось, как подчиниться команде. В конце концов, не может же она навсегда застрять в этом месте и наслаждаться выпавшим на ее долю праздником всю оставшуюся жизнь. Придется следовать туда, куда пожелает капитан. Должна же она когда-нибудь появиться на берегу!

Но для чего? Разумеется, не для того, чтобы вернуться к Берту, хотя он уже куда-то смылся. Лилит поправила волосы, приложила руки к щекам, ставшим алыми от прилившей крови, и задумалась над тем, сможет ли притворяться и дальше, оставаясь вместе с Хосе.

— Ты действительно ничего не знаешь об этой английской парочке? — громко спросила она, стараясь перекричать шум работающего двигателя. — Например, почему они направились именно в то место, где состоится карнавал?

— Сейчас почти все туристы едут в Севилью, в это время там собирается масса людей. Севильский карнавал — традиционный праздник, который проводится более трехсот лет, — ответил он, не отрывая глаз от фарватера. — Даже бедная миссис Гейвуд решилась поехать туда, несмотря на зубную боль, которая мучила ее всю ночь.

— Зубную боль? — Лилит озадаченно переваривала новую подробность. — И несмотря на это они уехали?

— А что тут особенного?

— Но в поездке ее состояние может ухудшиться, — проговорила Лилит, радуясь тому, что рокот двигателя скрывает ее сконфуженный вид. — Разве на дороге нет ухабов, выбоин и тому подобного?..

— Конечно нет. — Хосе отвлекся от наблюдения за морем и искоса посмотрел на девушку. — У нас в Испании дороги ничем не отличаются от английских.

Лилит задумалась, нанизывая ставшие известными новости одна на другую, выстраивая их в логический ряд. Итак, английская супружеская пара, незапланированная поездка по достопримечательным местам, которая займет несколько дней, и остановка в городе, название которого выскочило из головы.

— Севилья, — повторил Хосе, когда она переспросила. — Мы тоже поедем на карнавал, русалка. Но турне начнется еще не скоро.

М-да, а Берт уже поспешил отправиться туда. Лилит еще раз взвесила полученные факты. Да он просто сбежал! — решила она. — Объяснил гостиничным служащим, что у супруги болят зубы, чтобы не вызвать у них подозрений, почему ее нет. И смылся, черт его возьми!

— Кто-нибудь видел... — постаралась уточнить она, — как миссис Гейвуд выглядела утром, когда они уезжали?

— Опять вынужден повторить, красавица, что не видел ее.

Он не видел, никто ничего не видел... Лилит подумала, что то же самое ей могли бы сказать и в гостинице.

Но стоило открыть рот, чтобы снова заговорить с Хосе, как тот повелительно указал рукой на каюту.

— Мне трудно отвечать на твои вопросы, видишь, я занят, — заявил он холодным приказным тоном. — Отправляйся вниз и жди там!

— Это как же? — Она вскинула голову, чувствуя, что ее охватывает гнев. — Не слишком ли много ты берешь на себя, босс? — Лилит умолкла, решив не двигаться с места. Чтобы подумать, надо сосредоточиться. Конечно, поразмышлять в одиночестве было бы спокойней. Она оглядела себя, оправила розовую рубашку и, продолжая стоять на подрагивающей палубе, капризно сказала: — Я спущусь вниз только потому, что сама этого хочу, а не потому, что ты мне приказываешь.

— Иди, иди, красавица! — Хосе даже не взглянул на нее, уверенный, что она подчинится.

Не произнеся больше ни слова, Лилит спустилась в каюту. Шум двигателя здесь ощущался значительно сильнее, но не особенно беспокоил. Ей было необходимо побыть в одиночестве. И, сев на койку, она погрузилась в тревожные мысли.

Чем больше Лилит раздумывала, тем больше убеждалась, что Берт вел себя так, словно она никуда не исчезла, а осталась с ним. Объяснив ее отсутствие зубной болью, он, вероятно, сделал вид, что она уже сидит в заказанном такси, пока сам занимается оплатой счетов и багажом. А рассчитавшись, преспокойно уехал на новое место, где никто не подозревает о ее существовании.

Но почему он действовал так стремительно и рискованно? Лилит старалась понять, почему Берт удрал, не поднимая переполоха. Должно быть, догадался, что сказал ей отец по телефону, и предположил, как она может поступить. Трусливый умишко подсказал ему, что лучше всего незаметно убраться восвояси, прежде чем ее исчезновение получит огласку и начнется расследование.

Этот поступок в полной мере характеризует бывшего возлюбленного как холодного эгоистичного человека, которому она, к сожалению, верила и которого, увы, любила. Даже не постеснялся прихватить с собой ее багаж! Остался лишь купальник, который мог принадлежать кому угодно, и блузка.

Нет, блузку он не мог оставить — это серьезная улика. Теперь понятно, почему люди, прибиравшие пляж, не нашли кофточку. Берт сам подобрал ее ночью. Уже тогда в его голове созрел определенный план.

Трусливый подонок, подумала Лилит, чувствуя, как ее охватывает гнев. Ему наплевать, что со мной. Он заботился лишь о том, чтобы ничего не выплыло наружу и не отразилось на его паршивой репутации.

Теперь, обеспечив свою безопасность, он путешествует как ни в чем не бывало под видом обыкновенного туриста-холостяка. Однако в любом случае ему придется вернуться к повседневной жизни, а когда до его ушей дойдут сведения о ее исчезновении, он просто-напросто будет отрицать даже знакомство с ней. Но мой папенька быстренько выведет этого подлеца на чистую воду!

Слова отца о Берте всплыли в сознании, приобретя новый, неприятный оттенок. Однако после случившегося его вряд ли можно обвинить в уголовном деянии. Просто он обдурил ее и смылся, стараясь избежать неприятных последствий. Таким образом, никто не скажет, что он преступник.