— Именно догадалась. Ведь я не видела его никогда в жизни. У него твои глаза, твой рот, а если бы еще у вас был одинаковый цвет во­лос, я бы, наверное, сразу признала в нем тво­его брата.

 Однако в голубых глазах младшего из братьев, подумала Абигейл, было больше теплоты, какой- то веселой легкости, а на его губах, в отличие от сурово сжатых губ Ника, играла широкая, приветливая улыбка. Интересно, как сложились бы у нее отношения с этим молодым человеком, если бы не Ник, а он оказался ее спасителем на той темной, заснеженной дороге?

 — Не видела его никогда в жизни? — услы­шала она резкий голос, прервавший поток ее мыслей. — Довольно притворяться, Элоиз! Твой трюк не пройдет.

 — Какой трюк? И кто такая Элоиз?

 И вдруг в голове Абигейл будто звякнул ко­локольчик. Она вспомнила, что хотела задать Нику один вопрос, когда он впервые появил­ся около ее «пежо», завалившегося носом в кювет. Но потом события закружили их обоих с такой стремительностью, что она забыла про этот вопрос. И вот сейчас он неожиданно всплыл в памяти.

 — Кстати, откуда ты знаешь мою фамилию? Ты упоминал ее там, на дороге.

 — Фамилию Барринг? А разве не ясно, от­куда? — Он раздраженно пожал плечами. — Разумеется, мне ее назвал Крис.

 — Для меня во всем этом, вообще, нет ничего ясного! Кто такой Крис? Я полагаю, твой брат? — И она помахала фотографией прямо перед но­сом Ника. — Твой Крис не мог назвать тебе не только мою фамилию, но и вообще сообщить что-либо обо мне, потому что я не знаю его даже в лицо. Да будет тебе известно, что мы ни разу не встречались, никогда не видели друг друга! По крайней мере, что касается меня, это абсолютно достоверный факт. А если пред­положить, что он где-то видел меня и поста­рался узнать мои имя и фамилию, то их сооб­щили ему неточно. Вернее, фамилию назвали правильно, а вот имя у меня не Элоиз...

 Вдруг Абигейл замолчала и шлепнула себя ладошкой по лбу, будто вспомнив что-то важ­ное. Через секунду она вдруг нервно рассмея­лась и сказала:

 — О Боже!.. Кажется, я начинаю понимать... Дело в том, что у меня есть кузина, которую зовут Элоиз, и которая помолвлена с неким Крисом.

 — Как ты ловко выворачиваешься! — гневно бросил ей Ник — Но ведь ты уже призналась, что твоя фамилия Барринг.

 — Разумеется. Отец Элоиз и мой папа — бра­тья, поэтому у нас с кузиной, естественно, одинаковые фамилии — Барринг. Имена у нас, разумеется, разные, — насмешливо добавила она. — Мне при рождении дали имя Абигейл Маргарет.

 — Что за спектакль ты передо мной разыг­рываешь?

 — Я ничего перед тобой не разыгрываю! — возмутилась она. — И у меня есть простые доказательства моей правоты. Подожди меня здесь, я через минуту вернусь.

 Она стрелой вылетела из гостиной, взбежа­ла по лестнице, ворвалась в комнату, кото­рую он ей выделил. Схватив с кровати свою сумку, Абигейл ринулась обратно, на ходу отыскивая в ней документы.

 Ник поджидал ее на том же месте, уже ус­пев допить вино. Пустой бокал стоял на комо­де рядом с фотографией его брата.

 Большое, сильное тело Ника как-то стран­но напряглось, лицо застыло. Казалось, он вдруг понял, что сейчас произойдет нечто та­кое, от чего ему станет совсем не весело. Когда Абигейл сунула ему под нос свои водительс­кие права, его глаза потемнели и тут же подо­зрительно сузились.

 — Абигейл Маргарет Барринг — ты видишь эти слова? — спросила владелица документа. — Если тебе этого недостаточно — вот моя чеко­вая книжка... кредитные карточки. И что ты ска­жешь теперь насчет моего спектакля?

 Ник не проронил ни слова. Он просто уста­вился на документы, которые она бросила пе­ред ним на комод, и у него был такой вид, будто они вот-вот подпрыгнут и отхлещут его по щекам. Прошло несколько секунд. Ник глу­боко ипрерывисто вздохнул, запустил одну пятерню в свои черные волосы, взъерошил их икоротко засмеялся.

 — Полагаю, теперь мне следует произвести переоценку ценностей. — Подытожил он. — Похоже, я допустил своего рода ошибку.

 — Надо же! Какое безжалостное самобиче­вание! — Абигейл иронически усмехнулась, со­брала документы и сунула их обратно в сумку. Ее приятно грела мысль о том, что недоразу­мение, наконец, рассеялось. — Итак, что же мы с тобой обнаружили, Ник? Получается, что моя кузина — невеста твоего брата?

 — Бывшая невеста, поскольку она только что покинула его. А ты и не знала об этом? — Спросил он, заметив выражение удивления и замешательства на красивом лице.

 — Абсолютно ничего. Впрочем, это и не уди­вительно, потому что мы с Элоиз мало обща­емся, никогда не были с ней близки по духу. У наших отцов тоже, по существу, мало общего, и они очень редко видятся.

 Упомянув об отце, Абигейл подумала о ма­тери, которая сейчас сидела одна дома и жда­ла ее. Пожилая женщина не знала, что из-за вынужденных обстоятельств ее дочь застряла в каком-то коттедже на краю света. А глав­ное, было неизвестно, когда она отсюда вы­берется. Слава Богу, Абигейл не успела позво­нить ей откуда-нибудь с дороги и предупре­дить, что приедет в Кег-Ривер пораньше. Тем самым она оберегла мать от излишних волне­ний, которые были бы вызваны напрасным ожиданием.

 — Я только слышала, что на прошлой неде­ле Элоиз обручилась. И то мне стало известно об этом случайно, когда я позвонила ей на­счет автомобиля.

 Неожиданная перемена в лице Ника насто­рожила ее. Вероятно, что-то из сказанного ею вызвало в нем беспокойство. Но что именно?

 — До прошлой недели темно-зеленый «пежо», в котором я ехала, принадлежал Эло­из. Она продала его мне, и ее брат перегнал машину в Калгари, где я живу. Может быть, все это имеет какое-то отношение к твоему брату и его невесте?

 — Еще какое! Послушай, почему бы нам не присесть? Мы должны кое-что уточнить, объясниться. Лучше это сделать в более удобной, не­принужденной обстановке.

 Абигейл не представляла, как можно было чувствовать себя непринужденно, находясь с Ником Грантом в одной комнате. Одна только его близость уже генерировала в ней постоян­ные электрические разряды, как в мыслитель­ных процессах, так и во всем теле.

Но все равно она присела бы сейчас с удо­вольствием. Ее ноги, до сих пор не переставав­шие дрожать после дорожного происшествия, теперь, казалось, могли подломиться в любую минуту. Возможно, последнюю каплю к ее со­стоянию добавил рывок из гостиной в спаль­ню за злосчастными документами. К тому же у нее жутко разболелась голова, и ей было труд­но сосредоточиться на какой-то даже самой простой мысли. Сделав глубокий вдох и выдох, она опустилась в уютное маленькое кресло на колесиках и, перебирая ногами по полу, по­ближе подкатила его к камину.

 — Еще вина? — спросил Ник, а когда Аби­гейл покачала головой, добавил: — У тебя такой вид, словно тебе не помешает второй бокал.

 — Нет, спасибо.

 Любое дополнительное количество алкого­ля только еще больше сгустит туман в голове, решила она. А поскольку им предстоит важный разговор, ее ум должен работать, как можно, чет­че, поэтому его не следует ничем перегружать. С того часа, когда Ник привез ее в коттедж, ситуация, в которой они оказались, была и без того трудна, а теперь она, похоже, осложни­лась еще более.

 — Ну что же, нет, так нет. — Он наполнил свой бокал и уселся в кресло напротив нее с другой стороны камина. — Как ты уже знаешь, Крис — мой брат. Ему двадцать пять, он на девять лет моложе меня. Около трех месяцев назад, на одной вечеринке, ему повстречалась одна девушка.

 — Элоиз? — нетерпеливо спросила Абигейл, когда Ник сделал паузу, задумчиво уставив­шись в бокал с вином. Казалось, он пытался найти в его бургундских глубинах некий ис­точник вдохновения.

 — Да, твоя кузина Элоиз. — Он медленно кивнул и как-то отвлеченно, рассеянно взгля­нул на свою собеседницу. — Мой брат — ис­тинный романтик. Стоило ему взглянуть на нее лишь один раз — и он влюбился в твою кузину по уши. И она, судя по всему, ответила ему такой же взаимностью.

 — По твоему тону не скажешь, что ты пове­рил в чувства брата и его возлюбленной, — за­метила Абигейл, уловив в его голосе едва раз­личимые циничные нотки.