Серебристые туфли на тесемках были одолжены у школьной подруги, а блестящие, коротко стриженные волосы были схвачены двумя узкими, серебристого же цвета лентами, оставляя лицо открытым. Немного туши подчеркивало темные ресницы, обрамляющие карие глаза. Губы тоже были слегка подкрашены. Мэгги никогда еще не надевала вечернее платье и, с нетерпением ожидая прибытия Люка, чувствовала себя Золушкой на первом балу.

Но Люк опаздывал, он позвонил из аэропорта и сказал, что рейс задерживается. У Мэгги, вертевшейся возле двери в ожидании его и поэтому ответившей на звонок, от разочарования стало тяжело на сердце.

— Я постараюсь прибыть к десяти часам, — пообещал он.

Она взглянула на висевшие в холле старинные часы и даже прикусила губу. В десять! Но ведь это еще целых два часа!

Мэгги старалась тянуть время. Съела немного семги, а потом клубники со сливками, хотя ей вовсе этого не хотелось. Выпила бокал шампанского и потанцевала с несколькими молодыми людьми, которые ее совершенно не интересовали. Она не отрывала полного тревоги взгляда от двери, с нетерпением ожидая момента, когда он войдет, взглянет на нее и…

Собственно говоря, Мэгги не совсем четко представляла себе, что произойдет потом, — в своих невинных девичьих фантазиях она никогда не заходила дальше того момента, когда он увидит, насколько выросла его маленькая подружка, и в его глазах загорится огонек восхищенного удивления…

Но получилось так, что Мэгги прозевала момент появления Люка. В это время она была в другом конце зала, и, только уловив воцарившееся на мгновение молчание, а потом и гул удивленных голосов и повернувшись к двери, увидела высокую, элегантную фигуру в прекрасно сшитом вечернем костюме, выгодно подчеркивающем ширину его плеч. Волнистые черные волосы Люка блестели в свете канделябров.

Должно быть, он почувствовал на себе взгляд Мэгги, его сверкающие серые глаза устремились на нее, какое-то мгновение он, прищурившись, смотрел на нее хмурым и оценивающим взглядом, от которого у девушки даже мурашки по спине пробежали. Она чуть было не поддалась первому побуждению пробежать через весь зал и броситься в его объятия, но что-то остановило ее.

Люк был не один!

Рядом с ним стояла самая красивая женщина, которую она когда-либо видела. Она выглядит на удивление знакомой, с беспокойством подумала Мэгги, хмурясь от усилия вспомнить, где же она видела ее раньше.

У этой женщины была грива беспорядочно разметавшихся по спине вьющихся иссиня-черных волос и глаза зеленее плода авокадо. Она была облачена в длинное, облегающее изумрудно-зеленое платье с блестками, в котором напоминала только что срезанную гибкую тростинку. Спина женщины была совершенно открыта, по обоим сторонам платья шли доходящие до самых бедер разрезы, чтобы ни у кого в зале не оставалось сомнений в том, что она обладала самым совершенным телом, о котором только мог мечтать мужчина.

Позади себя Мэгги услышала сдавленный голос — один из гостей, чуть не подавившись шампанским, воскликнул:

— Боже мой! Этому Люку Ричмонду всегда чертовски везет! С ним же Джоан Дарси, разве не так?

Внимание всех находящихся в зале, как мотыльков — свет лампы, притягивала поразительная, экзотическая красота этой женщины. Неудивительно, что она выглядела такой знакомой, но неудивительно было и то, что Мэгги не смогла сразу узнать ее. Кто же мог ожидать появления рок-звезды с мировой славой на скромном провинциальном приеме.

Люк двинулся сквозь толпу, представляя держащую его под руку красавицу всем попадающимся на пути, Мэгги неуверенной походкой вышла на залитую лунным светом террасу, отлично осознавая, что переполнившее ее крайнее разочарование совершенно неразумно, но в то же время она не в силах была ничего с собой поделать.

В конце концов, ему уже двадцать семь лет, а ей только семнадцать. Он живет и работает в Нью-Йорке, а она учится в местной школе. Он человек светский, удачливый, искушенный в житейских делах; человек, внимания которого всегда добивалось множество женщин, а у нее еще не было ни одного дружка. Так чего же она ожидала? Что, как только Люк увидит ее в этом наряде, он тут же торжественно пообещает ждать ее столько времени, сколько понадобится?

— Привет, Мэгги, — услышала она знакомый глубокий голос и, быстро обернувшись, жадно впилась глазами в знакомое лицо.

— П-привет, Люк, — запинаясь пробормотала девушка.

— Ты сегодня прекрасно выглядишь, — заметил он, медленно осмотрев ее с ног до головы. — Хотя, полагаю, сегодня тебе многие уже говорили об этом.

Только не те, кто ей нужен, подумала Мэгги.

— А где… твоя девушка? — выдавила она из себя, от всей души надеясь, что Люк, нахмурясь, ответит что-нибудь вроде: «Моя девушка? О, Джоан вовсе не моя девушка — она просто мой хороший друг…» Или: «Мы с ней вместе работаем…» Или: «Я познакомился с ней в самолете…»

Но, к ее разочарованию, он не сказал ничего подобного.

— Джоан? — Люк улыбнулся, но Мэгги уже достаточно понимала в жизни, чтобы распознать загоревшийся в его глазах специфический чувственный огонек. Он спит с ней, поняла она и ощутила такую боль, как будто получила сильный удар в живот. — Джоан понадобилось привести себя в порядок. Обычно это отнимает около получаса, и я решил пока потанцевать с тобой.

Он даже не дал ей возможности отказаться, хотя впоследствии Мэгги пожалела об этом. Потому что стоило ей попасть в его объятия, как она почувствовала себя словно в запретном для нее раю и поняла, что прежние их отношения не вернутся больше никогда.

Это всего лишь на один танец, подумала Мэгги и, закрыв глаза, отдалась ритму и музыке, руководствуясь скорее чувством, чем рассудком. Сомкнув пальцы на затылке Люка, как будто это было самой естественной вещью на свете, она просто таяла в его объятиях. Ощущение близости их тел почти не давало ей дышать.

Почувствовав, как он внезапно напрягся, Мэгги в экстазе еще крепче обхватила его за шею и получила в ответ недвусмысленный отпор.

— Полегче, Мэгги. Полегче, — повторил с удивлением и укором в голосе и, нахмурясь, разжал руки, сжимающие ее талию. Чары развеялись.

— Люк! — раздался протяжный, чувственный голос с американским акцентом и, отпрянув друг от друга, Люк и Мэгги обнаружили рядом с собой богиню в зеленом, пристально изучающую их своими чудесными глазами цвета плода авокадо. — Ну и ну, Люк, — продолжила она с ядовитой насмешкой в голосе. — Что это такое — похищение младенца? Тебе не кажется, что она несколько молода для тебя, дорогой?

Люк непринужденно рассмеялся и, отойдя от Мэгги, взял сильную, прекрасной формы руку американки и на мгновение поднес ее к своим губам. Этот жест как стилетом пронзил бедное сердце Мэгги.

— Это Мэгги, — с улыбкой сказал Люк, — которую я знал еще совсем девочкой — она моя названная сестра. Правда ведь, Мэгги?

Мэгги покорно кивнула, с трудом удерживаясь от того, чтобы не заскрипеть зубами в бессильной ярости.

— Я хочу, чтобы ты познакомилась с Джоан Дарси, — продолжил Люк.

— 3-здравствуйте, — запинаясь, пробормотала Мэгги, чувствуя себя ужасно глупой.

— Привет, — ответила Джоан, и ее губы скривились в еле заметной насмешке в адрес платья Мэгги, явно пошитого дома. — Дорогой, — промурлыкала она на ухо Люку, — я страшно голодна. Что-то, а может быть и кто-то, развивает во мне невероятный аппетит. — Она непристойно подмигнула Мэгги. — Можем мы что-нибудь поесть?

— Разумеется, можем, — ответил он, и Мэгги увидела, как рука американки по-хозяйски скользнула под пиджак Люка чувственным жестом, просто кричавшим об их сексуальной близости. Мэгги чуть не завопила во весь голос.

— Увидимся позднее, Мэгги, — бросил ей Люк.

Но им так и не удалось больше поговорить, хотя время от времени Мэгги замечала, что Люк наблюдает за ней с другого конца зала с тем же непонятным выражением напряженного любопытства на лице. Зато она увидела, как Джоан украдкой выскользнула на рассвете из его спальни, а рано утром они уехали в большой спешке.