Хукер сбавил скорость, перейдя на холостой ход у соседнего с Миллером дома. Мы медленно миновали нужное нам здание и доехали до перекрестка в конце квартала. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хукер поехал обратно. Потом прижался к обочине и припарковался. Теперь мы находились на противоположной стороне улицы. И снова на расстоянии одного дома от цели.

— Не похоже, чтобы ты сильно торопился, — проворчала я.

— Я провожу разведку, — заявил Хукер.

— А я было, подумала, что у тебя сердце в пятки ушло.

— Мое сердце никогда никуда не уходит. Вот зудящая мошонка и напрягшийся сфинктер — это да, это бывает. Диарея иногда случается. Но сердце всегда остается на месте.

Бинз поднялся, дважды повернулся вокруг себя и плюхнулся обратно, громко вздохнув, как умеют только собаки.

— Так мы ждем, пока твой сфинктер расслабится? — поинтересовалась я у Хукера.

— У меня нехорошее предчувствие. Не нравится мне эта машина, стоящая посреди подъездной дорожки. Я знаю кучу народу, которые никогда не пользовались гаражом, но здесь что-то не то. И я не могу представить Берни за рулем серого «тауруса».

Гаражная дверь поползла вверх, и мы оба пригнулись. Из гаража Берни донесся звук заработавшего двигателя. Потом оттуда выбежал Жеребец и залез в «таурус». Автомобиль завелся, сдал назад по подъездной дорожке и остановился, работая на холостом ходу, перед домом Миллера. Из гаража задом выехал голубой «лексус», двери гаража опустились, и «лексус» вырулил на улицу, пристроившись вслед за «таурусом». За рулем «лексуса» сидел не Берни. Это был Лысый.

— На мой сфинктер это никак не повлияло, — заявил Хукер. — А вот яйца просто мороз пробрал.

Мы последовали за «таурусом» и «лексусом» к границе округа, на юг по Оделл-Скул-роуд. Через пару миль обе машины съехали с Оделл на разбитую грунтовую дорогу, которая терялась в небольшом лесочке. Такие дороги обычно пользовались популярностью у детишек, любящих выпить пивка, курнуть травки и схлопотать нежеланную беременность. Хукер проехал мимо этой дороги и припарковался на подъездной дорожке небольшого желто-белого дома в стиле ранчо. На переднем дворе располагался надувной бассейн, рядом лежал велосипед. Стоял ноябрь месяц, и бассейн был пуст. До грунтовки оставалось где-то двести метров.

— Ну, и что теперь? — спросила я.

Хукер обернулся и посмотрел на Оделл.

— Посидим и подождем. Вряд ли эта грунтовка куда-нибудь ведет.

Десять минут спустя две машины снова показались из леска, выехали обратно на Оделл и направились на юг, проехав мимо нас и даже не посмотрев по сторонам. Хукер завел мотор и последовал за ними.

Было по-прежнему свежо, вот только небо уже не было таким голубым. Тучи заволокли небо и предвещали дождь. «Лексус» в сопровождении «тауруса» отправился по Дерита-роуд. Мы проехали вход в аэропорт. Справа от нас осталось корпоративное здание НАСКАР. Машины бандитов продолжали ехать вперед и в конце концов повернули на бульвар Конкорд Миллз, а пару минут спустя въехали на стоянку торгового центра.

Конкорд Миллз — это сплошной гигантский торговый комплекс. Больше двух сотен магазинов, двадцатичетырехэкранный кинотеатр, симуляторы гонок, картодромы внутри здания и под открытым небом. Была суббота, время перевалило за полдень, и стоянка была забита под завязку. Водитель «лексуса» не стал тратить время на попытки найти свободное местечко. Он поехал прямо вдоль ряда машин, в конце которого было пространство для парковки. «Таурус» встал рядом, оба водителя вылезли и бегом направились к торговому центру.

Мы остановились в следующем ряду.

— Странно, — пробормотал Хукер. — Прихвостни Уэво за рулем двух машин, одна из которых, насколько я понимаю, принадлежит Берни, и собираются за покупками.

— Может, эта машина не Берни? Возможно, эти парни остановились у Берни и едут на собственных машинах? Видимо, Берни увяз в этих делах гораздо глубже, чем мы сначала подумали.

Заморосил дождь, сразу же затуманив ветровое стекло. В одной руке Хукер держал телефон, а в другой — салфетку «Данкин Доунатс» с адресом и телефонным номером Миллера. Он набрал номер Берни и стал ждать.

— Не отвечает, — в конце концов сказал он.

Мы бросили скосили глаза на «лексус».

— Может, Миллер сдал свой дом бандитам в субаренду? — предположила я.

Хукер кивнул:

— Думаю, такое вполне возможно.

Мы отстегнули ремни безопасности, вылезли из внедорожника, подошли к «лексусу» и заглянули внутрь. Ничего необычного. Чисто. Никаких салфеток «Данкин Доунатс».

— Хорошая машина, — сказала я, тщательно оглядывая ее снаружи. — Не считая того, что сзади что-то капает. — Я наклонилась, чтобы получше рассмотреть. — О-о!

— Что еще за «О-о!»?

— Это «что-то» красного цвета, и, по-моему, оно капает из багажника.

Хукер подошел поближе и присел рядом со мной на корточки.

— О-о!

Он встал и постучал по багажнику.

— Эй, там?

Никто не ответил.

Хукер ощупал багажник по краю крышки.

— Нам нужно его открыть.

Я дернула ручку дверцы со стороны водителя. Открыта. Идиоты даже не закрыли машину. Я наклонилась внутрь и потянула рычаг.

— Ну ничего себе! — выдавил Хукер, когда крышка багажника поднялась.

Красные капли капали из Берни Миллера. Его тело скрючилось в багажнике и было… изрешечено пулями.

— Лучше бы я этого не видела, — обратилась я к Хукеру.

— Ты же не собираешься блевать или упасть в обморок, или устроить истерику?

Я прикусила нижнюю губу.

— Все может быть.

— Взгляни на это с положительной стороны. Парней, из которых надо выбивать дерьмо, стало на одного меньше.

— Ну да, но это просто преступление против природы — творить такое с «лексусом». Обивка багажника будет уничтожена.

Эта бравада была лучшим, на что я была способна. Альтернативой стали бы неудержимые рыдания.

Хукер захлопнул крышку.

— Эти парни внесли свой вклад в уборку дома. Судя по тому, что они погрузили Берни в его собственную машину и застрелили за пределами его собственности, думаю, они собирались сделать так, чтобы он исчез. Главный вопрос дня… зачем они припарковали его здесь?

Я оглянулась на двери торгового центра как раз в тот момент, когда Жеребец с Лысым вышли наружу. Каждый держал в руках по стаканчику с кофе на вынос.

— Похоже на то, что они припарковали его здесь, чтобы купить себе по тройному капуччино, — сообщила я Хукеру.

— Жесть. Застрелить парня, а потом оставить его на парковке, чтобы купить чашку кофе. Это так по-Сопрановски.

Моросивший дождь перешел в ливень, так что киллеры, наклонив головы, бросились прямо к нам, тут же промокнув до нитки. Мы пригнулись и быстренько отползли за микроавтобус.

— Ты можешь совершить гражданский арест, — прошептала я Хукеру. — Это наш шанс. Мы можем поймать их с поличным. Где твой пистолет?

— В машине.

Между нами и машиной находились люди Уэво.

— У нас есть план, для которого не нужно оружие? — спросил Хукер.

— Ты можешь вызвать полицию.

Хукер бросил взгляд на машину, уголки его губ слегка дернулись.

— У нас есть план, для которого не нужен телефон?

Прихвостни Уэво сели в свои машины, вырулили с парковочных мест и уехали. Мы с Хукером бросились к внедорожнику и буквально через секунду были на парковочной аллее, двигаясь в том же направлении, что и «лексус». Косой дождь заливал ветровое стекло, и дворники работали вовсю. Я наклонилась вперед, стараясь рассмотреть хоть что-нибудь.

— Я их потеряла, — сообщила я Хукеру. — Ничего не вижу из-за дождя.

Хукер застрял в пробке.

— Я тоже их не вижу и с места сдвинуться не могу. Стоило начаться дождю, как люди с ума посходили.

Я держала у уха телефон, споря с полицией. Я не могла назвать им номера машин. И доказать ничего не могла. Дождь смыл кровь с асфальта.

Бинз встал и громко засопел. Хукер открыл для него окна, но Бинз продолжал пыхтеть.