Маленький трубочист
Перевод С. Маршака
Был я крошкой, когда умерла моя мать.
И отец меня продал, едва лепетать
Стал мой детский язык. Я невзгоды терплю,
Ваши трубы я чищу, и в саже я сплю.
Стригли давеча кудри у нас новичку,
Белокурую живо обстригли башку.
Я сказал ему: — Полно! Не трать своих слез.
Сажа, братец, не любит курчавых волос!
Том забылся, утих и, уйдя на покой,
В ту же самую ночь сон увидел такой:
Будто мы, трубочисты, — Дик, Чарли и Джим, —
В черных гробиках тесных, свернувшись, лежим.
Но явился к нам ангел, — рассказывал Том, —
Наши гробики отпер блестящим ключом,
И стремглав по лугам мы помчались к реке,
Смыли сажу и грелись в горячем песке.
Нагишом, налегке, без тяжелых мешков,
Мы взобрались, смеясь, на гряду облаков,
И смеющийся ангел сказал ему: «Том,
Будь хорошим — и Бог тебе будет отцом!»
В это утро мы шли на работу впотьмах,
Каждый с черным мешком и с метлою в руках.
Утро было холодным, но Том не продрог.
Тот, кто честен и прям, не боится тревог.
Маленький трубочист
Перевод В. Топорова
Мать оставила рано меня сиротой,
А отец, удрученный своей нищетой,
Крошку-сына, который едва лепетал,
К трубочистам чумазым в ученье послал.
Не вылажу из сажи — уж так повелось.
Тома наголо брили. Орал он.
«Да брось, — Я сказал, — ты кудрявей ягненка, а тот
Никогда не пролез бы, как мы, в дымоход».
Перестал он, бедняга, кричать, да потом
Сон диковинно-странный увидел наш Том:
Будто тыщи чумазых — Дик, Джо, Нед и Джек
В черный гроб заколочены кем-то навек.
Но приходит к ним ангел с волшебным ключом,
И выходят на волю Дик, Джо, Нед и Том,
Ну а там уж — и радость, и песни, и смех,
И весеннее солнце, и речка для всех.
Искупались, отмыли от сажи бока
И вбежали стремглав нагишом в облака.
Ангел Тому сказал: «Нужно быть молодцом,
И послушному сыну Бог будет отцом».
Тут — опять подниматься, и копоть скрести,
И тяжелую сажу в ведерках нести.
Том — усердней других, хоть наказчик умолк.
Плакать нечего, коль выполняешь свой долг.
Маленький трубочист
Перевод С. Степанова
Когда я еще начинал лепетать,
Ушла навсегда моя бедная мать —
Отец меня продал, — я сажу скребу
И черную вам прочищаю трубу.
Заплакал обстриженный наголо Том.
Его я утешил: «Не плачь, ведь зато,
Покуда кудрями опять не оброс,
Не сможет и сажа испачкать волос».
Затих и уснул он, приткнувшись к стене,
И ночью привиделись Тому во сне
Гробы на поляне — и их миллион,
А вних трубочисты — такие, как он.
Но Ангел явился в сиянии крыл
И лучиком света гробы отворил.
И к речке помчалась ватага детей,
Чтоб сажу в воде оттереть поскорей
Мешки побросав и резвясь на ветру,
Затеяли в облаке белом игру.
Сказал Тому Ангел: «Будь чистым душой!
И Бог, как отец, встанет рядом с тобой».
Со всеми во тьме пробудился наш Том,
Со всеми за щетку с тяжелым мешком —
И утром промозглым согрет трубочист:
Трудящийся честно пред Господом чист.
Трубочист
Перевод В. Микушевича
Умерла моя мать, а я был малышом.
В рабство продал отец мой меня нагишом,
Хоть продать малыша — небольшая корысть.
Сплю я в саже, кричу я во сне: «Чисть! Чисть! Чисть!»
Был кудрявый Том Дакр как барашек на вид,
И, как водится, наголо был он обрит;
Том заплакал, а я говорю: «Чересчур
Ты для нашего, Том, ремесла белокур!»
Том заснул. В ту же ночь мы приснились ему:
Дик и Джо, Нед и Джек, заселившие тьму.
Молоко не обсохло у нас на губах,
А мы накрепко заперты в черных гробах.
Светлый ангел явился, принес он ключи;
Отпер гробики наши, мол, вот вам лучи,
Вот вам солнце; и все мы бегом на луга,
И речные приветили нас берега.
Искупались мы, бросили наши мешки,
И нас всех в небеса вознесли ветерки.
Ангел Тому сказал: «Ты не верь, что ты плох.
Знай: отец для хорошего мальчика — Бог».
И опять нам пришлось на рассвете вставать.
Нам со щетками нашими век вековать;
Было холодно утром, а Тому тепло,
Делай дело, и минет работника зло.
'Father! father! where are you going?
Ido not walk so fast.
Speak, father, speak to your little boy,
Or else i shall be lost.'
The night was dark, no father was there;
The child was wet with dew;
The mire was deep, and the child did weep,
And away the vapour flew.