Героиня Сесилии Кейн тепло приветствовала героиню Аманды Стайгер, а герой Джима Клептона задержал на ней долгий и внимательный взгляд. И этот взгляд длился гораздо дольше, чем ему следовало длиться по правилам хорошего тона. Разница в возрасте лет в пятнадцать не мешала герою Джима оценить красоту этой зрелой женщины.

Герой Роберта Фонтейна заметил, какие чувства вызвала его красавица-жена у их нового знакомого, и улыбнулся улыбкой гордого обладателя. Потом вспомнил, что их брак на грани развала, и крепко задумался.

Очень долго снимали только взгляды. Трепет и испуг в глазах Аманды Стайгер. Всю жизнь ее героиня заботилась о других людях. О детях, родителях, родителях мужа, многочисленных близких и знакомых. Несколько штрихов неброской косметики перед зеркалом по утрам, вот и все, что она обычно себе позволяла.

И тут молодой красивый парень видит в ней привлекательную женщину. Аманда Стайгер тоже задержала на нем взгляд. И тоже чуть дольше, чем следовало бы. Оба почувствовали некую искру. Это было что-то новое и неожиданное.

Молодой человек только что женился, а эта зрелая женщина уже давно забыла, что такое мужское внимание. Но, как выяснилось, жизнь на этом не останавливалась. Жизнь продолжала преподносить сюрпризы.

Герой немолодого Роберта Фонтейна и героиня молодой Сессилии Кейн тоже почувствовали эту искру. И это задело их и озадачило.

Оператор и помощник оператора брали крупным планом — испуг в глазах Сессилии Кейн, растерянность во взгляде Роберта Фонтейна, смятение Аманды Стайгер и жажду новых приключения в глазах Джима Клептона.

Все актеры были большие молодцы, все прекрасно поработали. Герой Роберта Фонтейна от волнения съел двойную порцию угощения.

— Всем спасибо, перерыв на обед! — закричал ассистент режиссера.

— Да, все молодцы, — сказал Монтгомери Холден, — все было превосходно.

Съемочная группа направились в трейлер-столовую. Аманда Стайгер и Роберт Фонтейн подошли к Монтгомери Холдену.

— Монти, поделись секретом, — сказала Аманда, — почему ты весь день как-то загадочно улыбаешься?

— А что, так сильно заметно? — улыбнулся Монтгомери Холден.

— Конечно, — сказал Роберт Фонтейн, — даже я заметил.

— А он очень ненаблюдательный, — улыбнувшись, сказала Аманда Стайгер.

— Я рад, что наш фильм наконец получается, — сказал Монтгомери Холден.

— Хорошо ушел от ответа, — похвалила его Аманда, — но неужели тебе нечем поделиться с друзьями? Признаюсь, я тебя таким сияющим уже несколько лет не видела.

— Вам не угодишь, — тоже улыбнулся Монтгомери Холден, — плохое настроение — плохо, хорошее — тоже плохо.

— Нет, хорошее настроение — это хорошо, — сказала Аманда, — но нам интересны причины.

— Может, он не хочет делиться, — предположил Роберт Фонтейн, — может, у него какая-то тайна.

— Радость моя, мы и не будем претендовать на его тайну, если он не захочет рассказывать, — сказала Аманда, — мы просто ставим его в известность, что заметили его прекрасное настроение.

— Счастье мое, а может, его и правда наш фильм начал так радовать? — сказал Роберт Фонтейн.

— А куда ты постоянно неожиданно пропадаешь? — не отставала Аманда от Монтгомери Холдена. — Иногда тебя нет утром, иногда поздно вечером.

— На этот вопрос и я могу тебе ответить, — сказал Аманде Роберт Фонтейн, — это он утренние и ночные заплывы совершает, чтобы держать себя в форме.

— Да что ты говоришь, мое счастье? — притворно удивилась Аманда Стайгер.

— Эти женщины катастрофически наблюдательны, — сказал Роберт Фонтейн Монтгомери Холдену.

— Я бы так не сказал, — улыбнулся Монтгомери.

— Словом, Монти, откровения за тобой, а я обедать пойду, — сказала Аманда.

— И я пойду обедать, — сказал Роберт.

— Нет, счастье мое, ты уже неплохо перекусил во время съемок, — улыбнулась Аманда, — ты пока пару заплывов сделай, чтобы форму поддержать.

— Какая форма в такую жару?! — возмутился Роберт Фонтейн. — Здесь после обеда даже местные жители на улицу не выходят!

— А ты откуда знаешь, что делают местные жители после обеда? — удивилась Аманда.

— Ты же видишь, никто даже за нашими съемками не наблюдает, — сказал Роберт Фонтейн, — все у себя дома под кондиционерами сидят.

Это правда, у ограждений никто не стоял, актеров от съемок не отвлекал. И Роберт Фонтейн тоже отправился в трейлер-столовую.

Монтгомери Холден под плотным навесом откинулся на спинку шезлонга и закрыл глаза.

Он вспоминал вчерашний вечер. То, как коснулся ее губ своими губами. Как она слегка отстранилась, и он больше не позволил себе ничего лишнего.

Потому что, во-первых, они бы тут же потонули в океане. А во-вторых, Монтгомери не сиюминутный момент с этой женщиной был нужен. Ему долгая и счастливая жизнь с ней была нужна.

Ребекка Голди в это же самое время на другом конце городка играла роль парикмахера. Девушки спокойной и счастливой, удовлетворенной жизнью и обстоятельствами.

Обворожительно улыбалась клиентам, делала красивые прически, искренне общалась с подругой. Миссис Корнуэл несколько раз приходила посмотреть на прекрасное настроение Ребекки.

В глубине души у Ребекки был полный хаос, разлад и неразбериха. Его поцелуй до сих пор горел на ее губах. Воспоминания о вчерашнем вечере кружили голову и не отпускали не на миг.

И то, как они плыли обратно к берегу. Он положил ее руку к себе на плечо и таким образом помогал плыть обратно. Как вытирались большим полотенцем. И как легкий ночной ветер обдувал волосы. Как шуршал под ногами песок, когда они шли к ее дому.

И то, как режиссер с мировым именем Монтгомери Холден довел ее до калитки ее дома и осторожно поцеловал на прощание ее руку. И то, как он ушел от нее в темноту.

Весь день Ребекка улыбалась сама себе и светилась неким внутренним светом. Останавливалась перед зеркалом и будто сама видела этот свет.

Ей хотелось обнять весь мир, согреть всех людей на планете своей улыбкой. Ей хотелось обнять океан, прикоснуться к небу, долететь до солнца, потрогать пальчиком ближайшие облака.

В обеденный перерыв Ребекка с аппетитом уплетала тосты с сыром и с арахисовым маслом, а Линда с интересом ее разглядывала. Давненько у Ребекки не наблюдалось такого вкуса жизни.

У Линды же, наоборот, в этот день было какое-то грустное настроение.

— Поделишься? — сказала Ребекка, намазывая на тост внушительный слой масла.

Линда тяжело вздохнула.

— Ничего особенного, — сказала она, — иногда и у меня грустное настроение бывает.

Ребекка откусила внушительный кусок.

— Я же делюсь с тобой, когда мне бывает невесело, — сказала она.

— Ты никогда не хотела переехать отсюда? — неожиданно сказала Линда.

Ребекка чуть тостом не подавилась.

— С чего это вдруг у тебя такие мысли появились?

Линда пожала плечами.

— У меня довольно часто такие мысли появляются.

— И ты молчала?

— Просто эти мысли обычно живут где-то внутри меня, — сказала Линда, — иногда я и сама их не осознаю. Иногда посмотрю какую-нибудь передачу о других странах, и как-то не по себе становится.

— Как все серьезно, — покачала головой Ребекка и потянулась за новым тостом.

Линда к еде и не притрагивалась.

— А вдруг моя судьба — жить в каком-то другом месте, — сказала Линда, — и общаться с какими-нибудь совсем другими людьми?

Ребекка смотрела на Линду во все глаза. Обычно Линда была полностью довольна своей жизнью.

— Неужели тебе мало нас с миссис Корнуэл? — спросила Ребекка.

— Что ты, — грустно улыбнулась Линда, — разумеется, я очень рада, что вы у меня есть. Но вдруг я должна встретить еще кого-то?

— Кого?

— В том-то и дело, что я сижу здесь и не знаю!

Ребекка недоуменно молчала.

— Иногда мне хочется плакать в подушку, — поделилась Линда.

Ребекка даже жевать перестала.