Несколько зеленых скамеек пустовали, стайка голубей что-то клевала на асфальтированной площадке вокруг фонтана.

Усевшись на скамью, где решила оставаться, пока не прогонят, девушка достала визоры и углубилась в чтение книжки. Читать она любила, а ей надо было на что-то убить свой день. Завтра соревнования, поедет в космопорт. А сегодня… Ну как-нибудь проживет. Даже если ничего не есть, продержится, не впервой. С ночёвкой вот только определиться бы. Ни прошлую ночь, ни позапрошлую повторять не хотелось. В одну реку не войдешь дважды… и все такое. И так несказанно рада, что обошлось.

Проснулась она резко, но глаза открыть не спешила. И угораздило же задремать. Словно на королевской кровати не выспалась.

— Пьяная что ли? — послышался хриплый голос.

— Тише будь, — тут же раздался другой. — Рюкзачок лучше срежь.

Вот тут пришлось открывать глаза.

Четверо парней, полукругом охватили скамейку, с интересом посматривая на нее. Один, самый костлявый и высокий, уже тянул руку к ее рюкзачку, с зажатым в пальцах лезвием.

— Оторву, — спокойным голосом пообещала Дара, открывая глаза.

Руку парень отдернул, а остальные рассмеялись:

— Проснулась козочка.

— Смотри-ка, какая сердитая!

— Выспалась, дорогуша?

Дара решительно поднялась со скамьи, но ее тут же толкнули обратно.

Тяжело вздохнув и не пытаясь повторить попытку подняться, она произнесла будничным тоном:

— Денег нет. Выпивки и прочего тоже.

— Так тебе и поверили, — хрипло заржал долговязый. Голос совершенно не вязался с его тощей фигурой. — А чего тогда на лавке кантуешься?

— Ты нам и без денег нравишься, — перебил его толстяк с маслянистым взглядом и влажными губами, которые он постоянно облизывал. Может, нервный тик?

Двое остальных, похожие как близнецы, вид имели блеклый, прыщавый, и даже косоглазие у них выглядело зеркальным. Многовато для нее одной, конечно. Только не похожи они на бойцов, так, шпана. Пожалуй, начать надо с упитанного, не понравился ей его взгляд, противный, как след от слизня.

Не дожидаясь действий с их стороны, кинула свой рюкзак в одного из косоглазых и тут же атаковала губастого. Удар в пах он, к удивлению, успел заблокировать. Но вот от души нанесенный пинок носком, в столь любезно подставленный подъем ноги, заставил его забыть обо всем и завалиться на землю. Недаром на ней старые добрые ботинки с крепким рантом. Егор Олегович учил, что ногами лучше работать в нижней полусфере, все эти картинные удары ногами в челюсть, не более чем танцы. Серьезный противник так никогда бить не будет. Тощий даже понять ничего не успел, как тонкий кулачок Дары врезался ему в солнечное сплетение, и парня сложило пополам. Повезло — хилятик, будь парень чуть поупитанней, ничего бы не вышло.

Пока косоглазые выпутывались из рюкзака и им пара зуботычин досталась. Это ведь не бойцы, приученные терпеть боль, а так — мразь, шакалы. Только и могут что задавить одиночку толпой, а когда не получается, то тут же слюни пузырями.

Парни оказались даже более сопливыми, их и бить-то противно стало. Но продолжила, чисто следуя правилу — таких надо добивать. Потому как счастье переменчиво, и для серьезных проблем достаточно чтобы «пожалетый» противник просто ухватил тебя за ногу. Но и тут клиенты оказались хлипенькими, даже почти не устала.

Быстро оглядев место схватки, успела только прихватить с собой рюкзак, да их пакет.

Из окна наверху что-то кричала визгливая бабка, и пришлось срочно покидать поле боя. Наверняка благодарная «зрительница» успела вызвать полицию.

А жаль — не додумалась вымыть в фонтане, куда полетел долговязый, окровавленную руку. Пришлось, удалившись на пару кварталов зайти в какое-то небольшое кафе и пройти в туалет с независимым видом.

Умывшись и приведя себя в порядок — футболку юшкой забрызгали, сволочи, как они это умудрились? Пришлось надевать запасную — и наскоро застирывать снятую, иначе потом ничем не сведешь.

Дара уже собралась выйти из уборной, когда заметила полицейского, заходящего в кафе.

Поиски окна увенчались успехом, успела выскочить на боковую улочку, испугав какого-то бомжа у помойки. Пришлось опять уходить дворами, делая вид, что гуляет. На всякий случай.

Только оказавшись за десяток кварталов, немного расслабилась. Ускорив шаг, перешла улицу и направилась в городской парк неподалеку. Там никто не мешал есть пирожки с мясом и думать. Можно часами бродить по тропинкам, не вызывая удивления окружающих. Иногда занимала одну из парковых скамеек, прикидывая, не подойдут ли они для ночевки. Но эту мысль решительно отметала.

Пора всерьез задуматься, не рвануть ли в космопорт прямо сегодня. Но и там привлекать к себе внимание раньше времени не хотелось. Поэтому решила искать другие варианты. И поесть бы не мешало, слишком уж быстро закончились трофейные пирожки. Хотя это дело десятое, переживет, если что. Бывало, она и неделю без пищи обходилась, если не больше. На одной воде и бульонных кубиках.

Погода начала портиться еще после полудня, под стать настроению, а несколько часов спустя, когда ноги уже гудели от бесцельных блужданий, упали первые капли начинающегося дождя.

Скверно было у девушки на душе от чувства незащищенности, оторванности, оттого, что никому она не нужна. Вообще никому. Тут, на Земле. Разве что всяким криминальным авторитетам, да парням, решившим погулять налево.

Скверно без крыши над головой. Дождь усилился, лишив неспешную прогулку всякого очарования. Да и внимание опять же лишнее привлекать к себе боязно, кто тут еще под дождем будет гулять, кроме бездомного!? Дара со вздохом свернула к выходу из парка, решив, что прогулка по Невскому ничуть не хуже, и даже под дождем тут снует куча народу, в котором нетрудно затеряться.

Первая же сотня шагов заставила начать думать совершенно в ином ключе. Гулять под усилившимся дождём сразу расхотелось — курточка потяжелела, прилипла к телу и стала холодить. Девушку безнадежно влекло в тепло и чтобы поближе к горячему чайнику. А на этот счёт никаких плодотворных мыслей в голове не было. Ни гостиница, ни кафе не ждут с распростёртыми объятиями того, у кого пуст кошелёк. Однако, осознание этого прискорбного факта само по себе ничего не меняло. Вот и вечер наступил, так быстро, она и не заметила. Надо что-то делать, а не тащиться по освещённым улицам невесть куда, словно лемминг, под руководством инстинкта.

Свернула во двор. Выщербленный асфальт, разбитые лампочки у подъездов, мусор, заросли крапивы там, где не ходят. Сумерки летней ночи усугублены низкой облачностью, но это не темнота. Поэтому убедиться в том, что двери подъездов заперты, а скамейки рядом с ними разломаны, оказалось легко. Уже собралась отправляться дальше, как увидела вышедшую на прогулку старушку.

Не по своей воле этот божий одуванчик покинул тепло благоустроенной квартиры в час, когда хороший хозяин даже собаку на улицу не выгонит — как раз поджарого кобеля-далматинца и позвал на улицу голос естества. Пёс спокойно обнюхивал и метил кусты, когда откуда ни возьмись — пара дворовых собак бросилась к нему со злобным лаем.

Разумеется, пятнистый питомец грудью встал на защиту хозяйки, натянув поводок так, что та ухватилась за него обеими руками, пытаясь не допустить начала драки, в которую, кстати, стражи двора, в общем-то, не лезли — их дело — дать понять, что они «при исполнении». Но домашний баловень этого не сообразил.

— А ну-ка, молчать! — вмешалась Дара, наступая прямо на дворняг. Голос её был твёрдым — она действительно не боялась этих попрошаек. Пара резких взмахов руками подтвердила выражаемое словами неудовольствие, и псы куда-то девались.

Старушка ушла — далматинец прекратил натягивать поводок и сделался послушным. Дару же заинтересовало место, куда спрятались собаки — они не выглядели насквозь промокшими. То есть явно прятались в каком-то укрытии.

Крыша кирпичной будки угадывалась за густыми зарослями боярышника. Мокрого и колючего. Чтобы отыскать проход, девушке пришлось обойти всё вокруг и убедиться в том, что собачий лаз в нужном направлении действительно имеется, причём — не один. По каждому из них можно пробраться, если действовать по-пластунски, то есть, вымазаться с головы до ног. Вот не хотелось этого, и всё тут — завтра в космопорт ехать на соревнования, а второй куртки у нее нет. Зато обратила на себя внимание мусорка, стоявшая неподалеку, где какого только хлама не наблюдалось.