Отец Исидор
Соль земли
Вот теперь и о нём расскажу. Удивительный был человек [1]. Даже не “человек”, а ангел на земле… Существо уже богоподобное. Воистину “из того мира”. Или, как Пресвятая Богородица говорила о преподобном Серафиме, “сей от рода нашего”, т. е. небесного…
Об о. Исидоре, сразу после смерти его в 1908 году, было написано одним из почитателей его, известным автором книги “Столп и утверждение истины”, священником Павлом Флоренским, житие его, под оригинальным и содержательным заглавием: “Соль земли, или Житие гефсиманского старца о. Исидора” [2]. А напечатано оно было другим его почитателем, епископом Евдокимом, бывшим тогда ректором Московской Академии, впоследствии обновленцем, в его журнале “Христианин” [3]…
В том-то и величие истинных Божиих святых, что они, по богоподобию своей любящей души, не различают уже (хотя, вероятно, и знают) ни добрых, ни злых: а всех нас приемлют. Как солнышко сияет на праведных и грешников и как Бог дождит на “благия и злыя” (Мф. 5,45), так и эти христоподобные люди, или земные ангелы, ласкою своею готовы согреть любую душу. И даже грешных-то нас им особенно жалко. Недаром и Господь Иуду почтил особенным доверием, поручив именно ему распоряжение денежным ящиком… То и дивно во святых: это особенно и влечёт к ним грешный мир.
Впервые я познакомился с ним ещё студентом академии. Хотя о. Никита [4]и благословил меня на иночество и предсказал мне, что я буду удостоен даже епископства, но не знаю уже, как и почему, только у меня опять возник вопрос о монашестве. Вероятно, нужно было мне самому перестрадать и выносить решение, чтобы оно было прочнее. И в таком искании и колебании прошло года три-четыре. По совету своего духовного отца я и направился к отцу Исидору, которого тот знал лично.
Батюшка жил в Гефсиманском скиту [5], вблизи Сергиева Посада [6], рядом с Черниговскою пустынью, где раньше подвизался известный старец Варнава [7]…
В “Гефсимании”, как обычно называли этот скит, жизнь была довольно строгая, установленная ещё приснопамятным угодником Божиим митрополитом Филаретом Московским. Женщинам туда входа не было, за исключением лишь праздника Погребения Божией Матери, 17 августа [8].
Здесь-то, в малюсеньком домике, избушке, и жил одиноко о. Исидор.
Когда я прибыл к нему, ему было, вероятно, около 80 лет. В скуфеечке, с довольно длинной седой бородой и с необыкновенно ласковым лицом, не только улыбающимися, а прямо смеющимися глазами, — вот его лик… Таким смеющимся он всегда выходил и на фотографиях.
Кто заинтересуется жизнью этого — несомненно, святого — человека, тот пусть найдёт житие его “Соль земли”. Там много рассказано о нём… Я же запишу, чего там ещё нет.
Когда я пришёл к нему и получил благословение, он принял меня, по обыкновению своему, ласково, тепло и с радостною улыбкою. Страха у меня уже никакого не было, — как тогда, на Валааме. А если бы и был, то от одного ласкового луча улыбки батюшки он сразу растаял бы, как снег, случайно выпавший весной.
Направляясь же к о. Исидору, я всё “обдумал”, решил рассказать ему “всю свою жизнь”, “открыть всю душу”, как на исповеди; и тогда уж спросить его решения: идти ли мне в монахи? Одним словам, — как больные рассказывают врачу всё подробно.
Но только что хотел было я начать свою “биографию” — а уже о цели-то своей я сказал ему, — как он прервал меня:
— Подожди, подожди! Сейчас не ходи. А придёт время, тебя всё равно не удержишь.
Вопрос сразу был кончен. И без биографии. Им, святым, довольно посмотреть, и они уже видят всё. А Бог открывает им и будущее наше.
Я остановился: рассказывать более нечего было. Монахом придётся быть… Осталось лишь невыясненным: когда? И спрашивать опять нечего: сказано, “придёт время”. Нужно ждать.
А отец Исидор тем временем начал ставить маленький самоварчик — чашек на 5—6. Скоро он уже зашумел. А батюшка беспрерывно что-нибудь говорил или пел старческим, дрожащим тенором. Рассказывал мне, какое у нас замечательное, у православных, богослужение: такого в мире нет! Вспомнил при этом, вспомнил при этом как он послал по почте Германскому Императору Вильгельму наш православный Ирмологий [9]. Кажется, после ему за это был выговор от обер-прокурора Синода… Потом принимался петь из Ирмология:
— Христос — моя Сила, Бог и Господь (4 ирмос 6 гласа).
Я после, долго после, стал понимать, что не случайно пел тогда святой старец: он провидел и душу, и жизнь мою и знал, что мне единая надежда — Христос Господь и Бог мой…
… Самоварчик уже вскипел. Явились на столе и чашки. Батюшка полез в маленький сундучок, какие бывают у новобранцев-солдат, и вынул оттуда мне “гостинцев”: небольшой апельсин, уже довольно ссохшийся. Разрезал его, а там совсем уж мало было. Подал его мне. Потом вынул стаканчик с чем-то красным:
— А это нам варенье с тобою. Маловато его здесь…
А там было всего лишь на палец от дна.
— Ну, ничего, — весело шутил он, — мы добавим!
И тут же взял графин с красным квасом, дополнил стакан с клюквенным вареньем доверху и поставил на стол, всё с приговорками:
— Вот нам и варенье.
Так мы и пили чай с квасом…
И опять запоёт что-либо божественное. А “Христос — моя Сила” — несколько раз принимался петь, видимо, желая обратить моё внимание именно на веру в Господа, на Его силу — в моих немощах.
Теперь-то я уже понимаю, что и сухой апельсин, и варенье с квасом, и это песнопение — находятся в самой тесной связи с моей жизнью… Тогда же я не догадался искать смысла в его символических действиях. Очевидно, чего не хотел, по любви своей, сказать мне прямо, то он открывал в символах. Так и преподобный Серафим делал. Так поступал и батюшка Оптинский, о. Нектарий.
Выпили мы чаю. Он рассказал, что у него есть ручная лягушечка и мышки, которые вылазят из своих норок в полу; а он их кормит с рук…
А потом обратился ко мне с просьбой-желанием:
— Хотелось бы мне побыть у преподобного Серафима [10].
— Да в чём же дело?
— Денег нет.
А я вот летом получу деньги за напечатанную статью — и свожу вас. Хотите, батюшка?
— Хорошо, хорошо! Вот хорошо.
Так мы и условились: как получу деньги, то напишу ему и приеду за ним.
С тем и уехал я домой на каникулы. Летом получил деньги и сразу написал о. Исидору, предвкушая радость путешествия с ним, да ещё к такому великому угоднику: со святым — к святому. Но в ответ неожиданно получил странное чужое письмо, подписанное каким-то Л-м, просившим у него помощи и жаловавшимся отчаянно на свою злосчастную судьбу. На мой же вопрос — о времени монашества — вверху письма старческим дрожащим почерком, но очень красивым, почти каллиграфическим, была приписана им лишь одна строчка: “Заповедь Господня светла, просвещающая очи”, — слова из псалма царя Давида (Пс. 18,9).
Прочитал я их и письмо просмотрело. И ничего не понял…
вероятно, — думалось мне, — у батюшки не хватило денег и на чистую бумагу, чтобы написать письмо, и он сделал надпись на чужом письме. Но почему же не ответил даже о поездке к преподобному Серафиму?.. Странно…
Доживши каникулы, я отправился в Академию и на пути решил снова заехать к о. Исидору: поедет ли он к преподобному Серафиму в Саров? При встрече я об этом сразу и спросил:
1
Иеромонах отец Исидор (в миру Иоанн Козин, или Грузинский, как он сам себя называл), согласно сведениям, представленным о. Павлом Флоренским в его книге родился предположительно в 1814 году в селе Лыскове Макарьевского уезда Нижегородской губернии. После поразившего его необыкновенного случая (на его глазах в храм ударила молния, прошла вдоль иконостаса и разорвалась с грохотом; иконостас почернел, но никто из бывших в церкви не пострадал) укрепился в желании оставить мир. Юношей поступил в Гефсиманский скит Троице-Сергиевой Лавры. Некоторое время был келейником у своего земляка архимандрита Антония (Медведева). В 1860 году пострижен в мантию. После создания пустыни Параклит о. Исидор перешёл на жительство в это уединённое место. В 1863 году рукоположен во иеродиакона, в 1865-м — во иеромонаха. Отец Исидор из смирения схимы не принимал. Прожил год на Афоне. Там он принял участие в воздвижении Креста Господня на самой высокой точке Св. Горы. Вернувшись на родину, вновь поселился в Параклите, где претерпел немало скорбей и гонений. Переселился в Гефсиманский скит, где прожил до самой кончины. Почил о Господе 3 февраля 1908 года, в канун дня своего ангела.
2
Соль земли, то есть Сказание о жизни Старца Гефсиманского скита иеромонаха Аввы Исидора, собранное и по порядку изложенное недостойным сыном его духовным Павлом Флоренским//Оттиск из №№ 10,11,12 журнала “Христианин” за 1908 год и №№ 1 и 5 за 1909 год.
3
Епископ (впоследствии обновленческий митрополит) Евдоким (в миру Василий Мещерский) родился 1 апреля 1869 года в семье псаломщика Владимирской епархии. В 1894 году окончил (со степенью кандидата богословия) Московскую Духовную академию и был пострижен в монашество архимандритом Антонием (Храповицким). В том же году рукоположен во иеромонаха. Назначен преподавателем в Нижегородскую духовную семинарию. С 1896 по 1898 год был инспектором в той же семинарии. С 1898 — инспектор, а с 1903 — ректор Московской Духовной академии. 4 января 1904 года хиротонисан во епископа Волоколамского, викария Московской епархии. С 1907 года издавал журнал “Христианин”. С 1909 по 1914 год — епископ Каширский, викарий Тульской епархии. В 1914 году возведён в сан архиепископа и назначен на кафедру Алеутскую и Северо-Американскую. Участник Поместного Собора 1917-1918 гг. С 1919 года — архиепископ Нижегородский. После ареста патриарха Тихона признал Высшее Церковное управление (ВЦУ) единственной канонически законной властью. В дальнейшем пребывал в обновленческом расколе. С ноября 1922 года — митрополит Одесский. Сменил митрополита Антонина (Грановского) на посту председателя Высшего Церковного Совета. Участник 2-го Всероссийского Поместного Собора (обновленческого), проходившего в Москве в мае 1923 года. С августа 1923 года — председатель Священного Синода. С сентября 1924 года — на покое. Проживал в Гаграх. С 1929-го постоянный член Президиума Священного Синода. Скончался в 1936 году вне общения с Православной Церковью. Оставил богатое литературное наследие.
4
О нём смотрите: Жизнеописание валаамского подвижника схимонаха о. Никиты. СПб., 1911; Янсон М. Валаамские старцы. Издание Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. М. 1994. Митрополит Вениамин Федченков. Божьи люди. М. Издательство “Отчий Дом” 1997.
5
Гефсиманский скит при Троице-Сергиевой Лавре основан в 1844 году архимандритом Антонием (Медведевым, + 1877) с благословения и при деятельном участии св. Филарета, митрополита Московского (+ 1867). В новооснованной обители был принят устав Саровской пустыни. В 1847 году при Гефсиманском ските поселился знаменитый юродивый Филипп Андреевич Хорёв (в монашестве — Филарет, в схиме — Филипп), положивший начало пещерному отделению скита. Там было установлено пение псалмов по уставу св. Пахомия Великого. Пещерное отделение (или Черниговский скит) жило по особому уставу и имело своего благочинного при общем с Гефсиманском скитом настоятеле. 1 сентября 1869 года в пещерной церкви св. Архангела Михаила прославилась чудом исцеления тяжко болящей женщины икона Божией Матери, пожертвованная А. Г. Филипповой. Этот чудотворный образ Царицы Небесной получил наименование Черниговско-Гефсиманского. Пещерное отделение скита стало центром московского старчества. В Гефсимании подвизались схимонахи Харитон и Матфей (+ 1852), игумен Иларий (в схиме Илия, + 1863), иеромонах Тихон (+ 1873), иеросхимонах Александр (+1878), иеромонах Варнава (+1906), иеромонах Исидор (+1908), схиигумен Герман (+ 1923) и другие подвижники. После закрытия Лавры (1919) часть братии её перешла на жительство в Черниговский скит, который, в свою очередь, закрыли в 1921 году. В следующем году закрыли и Черниговский собор, действовавший некоторое время как приходской храм. В 1924 году Гефсиманский скит получил статус сельскохозяйственной артели и прекратил своё существование лишь с окончанием нэпа. В 1928 году была закрыта последняя скитская церковь. Последний скитоначальник игумен Израиль скончался в ссылке в начале 50-х годов. В 50-е годы на территории Гефсиманского скита разместили воинскую часть, а в Черниговском в годы советской власти последовательно размещались: тюрьма, интернат для слепых, интернат для инвалидов Отечественной войны, а затем и ПТУ для инвалидов. Иноческая жизнь в скиту возобновилась с 1990 года. Строения Гефсиманского скита почти не сохранились. На территории Чернигофского скита восстановлены места погребения философов К. Н. Леонтьева (в монашестве Климент, + 1891) и В. В. Розанова (+ 1919).
6
На полпути от Троицкой Лавры до Вифании.
7
Иеромонах Варнава (в миру Василий Ильич Меркулов) родился 24 января 1831 года в селе Прудищи Тульской губернии в селе крепостного. Детство и юность будущий подвижник провёл в подмосковном селе Фоминское (ныне город Нарофоминск), куда родители его переселились по воле своего помещика. Василий часто посещал Троице-Одигитриеву Засимову пустынь и назидался наставлениями отшельника Геронтия, жившего в уединении близ обители. В возрасте 20 лет Василий Меркулов поступил в Троице-Сергиеву Лавру. За ним последовал и его наставник, принявший в обители преподобного Сергия схиму с именем Григория. Через месяц после прихода в Лавру Василий получил благословение перейти на жительство в Гефсиманский скит. Там он поступил в послушание к монаху Даниилу, будущему строителю (настоятелю) Гефсиманского скита. Через 8 лет (в 1859 году) рясофорный монах Василий переведён в Пещерное отделение. 2 января 1862 года скончался наставник Василия схимонах Григорий. Незадолго до кончины он открыл своему ученику волю Божию: принять подвиг старчества и послужить страждущим. Подвижник предсказал также, что со временем ученик его сделается основателем женского монастыря. На старчество благословил Василия и о. Даниил. 27 ноября 1867 года о. Василий был пострижен в мантию с именем Варнава (в честь апостола от семидесяти св. Варнавы) и принял на себя подвиг старчества, сделавшись в самом скором времени известнейшим на всю Россию духовником. 29 августа 1871 года о. Варнава был рукоположен во иеродиакона, а 20 января 1872 года — во иеромонаха. 20 января 1873 года с благословения наместника Троице-Сергиевой Лавры архимандрита Антония (Медведева) иеромонах Варнава был назначен народным духовником, а вскоре — и братским духовником Пещерного отделения Гефсиманского скита. С 1880 года он — духовник скитских старцев. Скончался о. Варнава 17 февраля 1906 года, в пятницу первой седмицы Великого поста. Похоронен на одном из кладбищ г. Сергиева Посада. Причислен к лику местночтимых святых Московской епархии.
8
Праздник этот именовался в скиту Воскресением и Вознесением Божией Матери и совершался по особому чину.
9
Специальный сборник ирмосов на 8 гласов с приложением других песнопений, употребляемых певцами на вечерне, утрене и литургиях.
10
Тогда уже он был прославлен.