— Причина моего отказа не в этом. Просто…

— Что «просто»? — поинтересовался Витторио.

Три пары глаз остановились на ней, ожидая объяснений. Лили была уверена, что обладательница одной из них уж наверняка молилась за то, чтобы причина ее отказа была убедительна для Витторио, — это была Кристина. И девушка подумала: что она теряет, в конце концов?

— Да нет, ничего. Спасибо, я с удовольствием принимаю ваше приглашение.

Карло подпрыгнул от радости, Витторио не смог скрыть удовлетворения, а Кристина — разочарования.

— Ваш отец говорил, что вы чудесно рисуете, Лили. Можно нам посмотреть ваши рисунки?

— Вообще-то я не художница в полном смысле этого слова… — ответила девушка Витторио; она была польщена, что отец внушил ему столь высокое мнение о ее способностях. — Я дизайнер по тканям. Наброски лежат на диване в доме; вы можете посмотреть их, если хотите, но там только цветы и растения.

— Принеси их, Карло, — сказал Витторио сыну. — Интересно, чем вы занимались со времени нашей последней встречи. — Его темные задумчивые глаза остановились на пустой бутылке и двух бокалах. По его взгляду девушка поняла, что он думает о ее времяпровождении.

Карло вернулся с ее набросками, и они с Витторио занялись изучением рисунков: над ними-то она и работала всю неделю. Кристина мельком взглянула на работы, затем повернулась к Лили.

— Это ваш первый приезд в Тоскану?

Лили кивнула и отпила глоток вина.

— И как долго вы собираетесь здесь пожить?

— Я еще не знаю, — честно ответила девушка. — Я успела здесь обжиться, и мне не хочется отсюда уезжать.

Интересно, знает ли Кристина, что она дочь Хьюго Мейера и что теперь это ее вилла.

— Но вам, конечно, придется через некоторое время вернуться в Англию, — настойчиво продолжала женщина. — Вы увянете от скуки здесь…

— Есть дом, — вмешался Витторио. — С ее способностями Лили может не устраиваться на постоянную работу и получать за свои работы достаточно, чтобы безбедно жить.

Итак, Кристина теперь знает, что Витторио предлагает Лили остаться жить здесь. Кристина рассмеялась.

— Не будь смешным, Витторио. Почему такая симпатичная девушка, как Лили, должна похоронить свою молодость в глуши, среди виноградников? И, кроме того, я уверена, что дома у нее есть друг, который ждет ее.

Лили промолчала, хотя Витторио с явным нетерпением ждал ее ответа: девушка не собиралась удовлетворять его любопытство; кроме того, Кристина задала этот вопрос наверняка потому, что хотела выяснить, свободна ли она, чтобы бороться за внимание Витторио Росси.

— Ты можешь выйти замуж за папу и жить с нами, — внезапно предложил Карло.

Витторио и Лили расхохотались, услышав это неожиданное предложение; у Кристины оно не вызвало даже улыбки. Девушка почему-то почувствовала неожиданное облегчение; она налила еще вина и повеселела. Итак, Стефано солгал; жена Витторио не жила с ним, иначе Карло не пришла бы в голову эта мысль; ничего подобного мальчик не сказал бы и в том случае, если бы между его отцом и Кристиной существовали определенные отношения. Конечно, это всего лишь предположения; очевидным для Лили было только то обстоятельство, что Кристина безумно влюблена в Витторио.

Карло отошел от стола, а Кристина подсела к Витторио, проявляя интерес к работам Лили явно только потому, что он находил их потрясающими. Она расположилась почти вплотную к нему, так, что задевала пальцами его руку, когда переворачивала листы. А Витторио… К изумлению Лили, он словно не замечал этого.

Витторио задавал Лили вопросы о ее работах, и в завязавшейся беседе прошло несколько приятных минут. Внезапно Витторио спросил:

— Где Карло?

Кристина, виновато ища глазами мальчика, быстро встала, и Лили поняла, какое место в доме Росси занимает эта очаровательная женщина: нечто вроде бонны при мальчике, желающей занять в жизни Витторио гораздо большее место, чем ей было отведено. Кристина была нянюшкой Карло, но больше интересовалась отцом, чем сыном, и иногда забывала о своем положении.

— Не беспокойтесь, — сказала Лили, вставая. — Он вышел в другой двор, уверена, что он не забрел далеко.

Выйдя в смежный дворик, Лили застыла от того, что там увидела. Ей не понадобилось и секунды, чтобы оценить ситуацию. Карло был там. В его руке, занесенной для броска, был зажат камень, а к стене жалась испуганная кошка.

— Карло! — закричала Лили, но было уже поздно: камень полетел в несчастное животное, но, к счастью, пролетел мимо цели; перепуганная кошка огромными прыжками достигла виноградника и скрылась в нем. Лили узнала свою любимицу — готовую окотиться кошку, и, потеряв над собой контроль, она больно схватила Карло за плечо.

— Никогда… никогда так больше не делай!..

— Карло! — раздался издалека голос Витторио; внезапно рядом с Лили возникла Кристина и с яростью выхватила Карло из рук Лили.

— Не смейте никогда бить этого мальчика! — закричала она нарочито громко, — так, чтобы ее крик услышал Витторио.

— Я его не била, но я не допущу жестокости по отношению к животным… — возмущенно заявила Лили.

— Жестокость? — Подошедший Витторио переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь понять, что здесь произошло.

Лили стояла молча: она не собиралась что-либо объяснять, за всех говорила Кристина.

— Это вам жестокости не занимать, вы ударили нашего маленького Карло! — яростно нападала она на Лили.

С каких это пор Карло стал «их»? Лили вспомнила холодное равнодушие этой женщины, удивившее ее еще тогда, когда та забирала ребенка из аэропорта.

— Я не имею обыкновения бить детей! — не выдержала девушка, и ее лицо от волнения побелело.

— Она не била меня, папа. Лили не ударила меня… — Карло вывернулся из рук Кристины и подбежал к отцу, схватив его за руку и глядя на него широко открытыми глазами.

— Я не хотел попасть камнем в кошку… Я хотел только прогнать ее… Кристина тоже так делает… Она тоже прогоняет их камнями… — Женщина густо покраснела, а глаза Витторио потемнели от ярости.

Кристина перешла на итальянский, но Витторио приказал ей замолчать. Карло уткнулся лицом в бок отца; по его щекам текли слезы. Лили не знала, как ей разрядить ситуацию.

— Кошки разносят заразу, Витторио, — оправдывалась Кристина. — Тебе тоже не нравится, когда они бродят вокруг дома…

— Оставь нас, Кристина, — устало сказал Витторио. — Подожди в машине.

Кристина неохотно повиновалась; уходя, она бросила на Лили взгляд, исполненный неприязни. Все молчали, пока она была рядом, затем Витторио мягко заговорил с сыном.

— Не стоит плакать, Карло. — Витторио поднял взгляд на Лили. — Объясните же, наконец, что здесь произошло?

Лили покачала головой и опустила глаза, готовая разрыдаться вслед за мальчиком.

Карло всхлипывал и вытирал нос тыльной стороной руки.

— Я… Я бросал камни… не в кошек…

Он взглянул на Лили.

— Я не хотел попасть в них… Я бросал камни мимо, просто хотел отогнать их от дома. Кристина говорит, что они плохие, плохо пахнут, и мы не должны позволять им заходить в дом. Лили схватила меня… Она думала… Думала, что я бросаю камни в них.

— Прости меня, Карло, — с сожалением проговорила Лили. Боже, если бы она не поддалась мгновенной реакции, увидела мальчика секундой позже… — Я, должно быть, испугала тебя, когда так грубо схватила, просто я не переношу, когда бьют животных, не могу этого вынести. Тем более, что эта кошка беременна…

— У нее будет ребенок? — воскликнул Карло; слезы уже высохли, и его глаза были круглыми и чистыми, как озера в темном лесу.

Лили улыбнулась.

— У кошек бывают котята, — мягко пояснила она, — несколько, и нельзя ее беспокоить, тем более пугать ее камнями.

— Я не знал, — с раскаянием сказал Карло. — Мне очень жаль, что так получилось. Она вернется? Если она вернется, мне можно остаться и посмотреть, как у нее будут появляться котята?

— Они не появятся так скоро, — рассмеялась Лили.

— А когда будут появляться, можно мне посмотреть?