Зеленые глаза Кэрис округлились. Такой ответ ничего не прояснял. Она рассеянно потянулась за сахаром.

— Случившаяся трагедия заставила меня по-новому взглянуть на жизнь. Думаю, что если теперь снова полюблю, то уже по-настоящему.

— Всего лишь думаете?

Она улыбнулась, помешивая кофе и наблюдая, как растворяются в нем сливки.

— Нет, не просто думаю, я уверена. После смерти Эйдена я многое поняла и многому научилась. — Держа чашку обеими руками, Кэрис внимательно смотрела на Дэниела поверх краев. — А вот вы — если утверждаете, что для вас любовь потемки, — зачем же вы тогда решили жениться на Симоне? — Она намеренно не стала упоминать мать Джоша. Кэрис чувствовала, что кухонная обстановка — не очень-то подходящий фон для того, чтобы говорить о трагедии. А что в его жизни была трагедия, женщина не сомневалась. — Или вы… вы женитесь на Симоне из-за Джоша? — вдруг воскликнула она, облекая в слова внезапно возникшую догадку, показавшуюся ей слишком ужасной.

— Единственное, в чем я уверен на все сто, — отозвался Дэниел, — это что я люблю сына и всем сердцем стремлюсь вернуть его. И ради осуществления этого готов на что угодно. Мы оба прошли через ад — и он, и я, — а теперь настала пора вернуть ему нормальную жизнь: дом, семью, мать. Я должен дать ему все то, что, к несчастью, он пока не успел получить от меня.

Кэрис отхлебнула кофе, чтобы проглотить застрявший в горле комок. От волнения она даже почувствовала озноб. Значит, этот человек хочет сделать своего сына счастливым любой ценой, даже пожертвовав собственным счастьем. Потому что он совсем не радуется предстоящей женитьбе. Выходит, он не любит Симону? Или любит, но просто не желает распространяться об этом перед Кэрис, возможно щадя ее чувства — чувства женщины с неудавшейся личной жизнью. Интересно бы знать…

— Только не таким способом. — Кэрис горячо покачала головой. — Раз вы сами признаете, что мало понимаете в любви, раз не уверены, что любите, вам нельзя решаться на брак. Прежде всего, должна быть уверенность в собственных чувствах, только тогда…

— Должна-то должна, но не всегда бывает, — перебил он ее. — Вам самой это известно. Вот вчера вы сказали, что поскольку вышли за Эйдена, следовательно, любили. Не очень-то похоже на уверенность в собственных чувствах…

Она опять решительно тряхнула головой.

— Вы совсем не поняли. Я имела в виду, что, выходя замуж, была в своих чувствах совершенно уверена, но последующие события заставили меня во всем усомниться. Впрочем, жизнь с тех пор меня многому научила. — Кэрис допила кофе и, отставив в сторону чашку, серьезно и искренне глядела на собеседника. — Послушайте, Дэниел, вчера вы не стали рассказывать мне о матери Джоша, да я и не прошу об этом. Но понимаю, что, должно быть, произошло нечто страшное и вам тоже пришлось нелегко. А значит, у вас есть жизненный опыт… Зачем же повторять ошибки? Если вы не любите Симону, вам не стоит жениться на ней. — Он внимательно слушал, и Кэрис обретала все большую уверенность. — Я всего лишь сторонний наблюдатель, но теперь вижу ясно: вы хотите жениться только ради того, чтобы у вашего сына была мать. Но верьте: от такого союза не выиграет ни мальчик, ни вы… ни Симона. — Она устремила на него почти умоляющий взгляд. — По отношению к Симоне это уже просто нечестно, — тихо закончила она.

Темные брови Дэниела стремительно взлетели вверх.

— С чего вы взяли?

О нет, все это становилось для нее слишком сложно…

— Простите, но… я что-то вас не понимаю, — пожав плечами, призналась она.

— Не понимаете, что я желаю блага своему ребенку? — Он устремил на нее пристальный взгляд, но Кэрис в замешательстве отвернулась. Медля с ответом, подошла к Тэре, взяла девочку с высокого стульчика и поставила на пол.

— Это — не настоящее благо, — откликнулась она наконец. — И Джош такого не заслужил. Ребенку надо давать самое лучшее, а не просто что попало. Ему нужны вы, отец, и такая мать, которую он сможет любить. Но если вы сами ее не любите, то что же остается ребенку? Неужели же вы совсем не разбираетесь ни в детях, ни в семейных отношениях?

Глаза собеседника грозно потемнели. Он начал медленно подниматься из-за стола.

— Разбираюсь не хуже вашего! — проскрежетал он. — Не надо учить меня тому, в чем сами потерпели фиаско!

Как больно! Точно ее ударили ножом в самое сердце! Слепая ярость закипела у нее внутри, выплескиваясь через край. Она с шумом втянула в себя воздух.

— Ах, ты…

Послышался глухой стук, а вслед за тем — громкий вопль Тэры. Девочка споткнулась о стул, упала и больно ударилась головой. Дэниел первым подскочил к ней, подхватил с пола и прижал к себе.

— Маленькая, да ты у нас спортсменка! — приговаривал он, ласково укачивая и поглаживая ее.

Кэрис позабыла о своем гневе — его вытеснила тревога за дочь. Кэрис ожидала, что та станет кричать и рваться к матери, но — ничего подобного. Малышку, по-видимому, вполне устраивал Дэниел. Вскоре заплаканная Тэра уже вновь улыбалась. И даже радостно обхватила за шею своего спасителя. А ее мать в растерянности наблюдала за ними.

Странное дело, чем ближе она узнавала Дэниела Кеннеди, тем больше в нем открывалось загадок. Временами Кэрис была готова просто обнять и расцеловать его за то неимоверное терпение, какое он проявлял, занимаясь с сыном, а порой, в ответ на иную реплику, хотелось огреть его чем-нибудь тяжелым. То ли ему нравилось говорить оскорбительные вещи, то ли просто он был до того поглощен собственными невзгодами, что не давал себе труда подумать, прежде чем высказаться.

С веранды раздался шорох, и, обернувшись, няня заметила в дверях своего воспитанника, который, судя по всему, был свидетелем этой сцены. Руки Кэрис нервно сжались в кулаки, сердце испуганно затрепетало. Как-то сейчас отреагирует Джош на то, что его отец возится с Тэрой?

— Тэра у нас тут упала, — пояснил мальчику Дэниел. — Но она молодчина — отскакивает от пола как мячик!

— Она всегда так, — откликнулся тот без особого интереса. — Я есть хочу.

— Кормите меня сейчас же, а не то… — пошутила Кэрис.

— Кто будет кормить — вы или я? — спросил Дэниел. Он уже опустил повеселевшую девочку на пол. Малютка жизнерадостно заковыляла к ящику с игрушками, и Дэниел вопросительно уставился на Кэрис, ожидая распоряжений.

Подумать только, этот человек, кажется, всерьез старается завоевать сына!

— А вы разве сумеете? — насмешливо блеснула она глазами.

— Я же приготовил вчера ужин.

— Ну, скорее, сервировали… из готовых продуктов, — с легкой издевкой поправила няня. — Что ж, устроим вам испытание. Джош у нас любит яичницу-болтунью. Но только не жидкую!

— Пусть Кэрис сделает мне завтрак, — категорично заявил Джош и направился к холодильнику за яйцами.

— Ты прав, сынок, стряпня — это женское дело, — поддакнул Дэниел, одновременно подмигивая Кэрис. После чего, извинившись, немедленно удалился — наверное, опять отправился на виллу повидаться с Симоной.

Занимаясь приготовлением еды, Кэрис неожиданно почувствовала, что без Дэниела как будто чего-то не хватает. Но она заставила себя выбросить из головы беспокойного квартиранта… Одна мысль все-таки грела ей душу: за все утро Джош ни разу не заикнулся.

Впрочем, радость Кэрис была преждевременной. Перед ленчем, во время очередного урока чтения, Джош заикался как обычно.

— Молодец, Джош, — ободряюще приговаривал Дэниел. — Я просто потрясен. Пожалуй, в твоем возрасте я не умел так хорошо читать. — У Кэрис сжималось сердце. Мальчик сегодня читал хуже обычного, а Дэниел все равно превозносил его до небес. Отец действительно изо всех сил старался помочь ребенку поверить в себя, и это было очень трогательно. — Ну, на сегодня, я думаю, хватит, — продолжал Дэниел, блаженно потягиваясь и закидывая за голову золотистые от загара руки.

Урок проходил на свежем воздухе, на веранде. Шафран пришла убраться и начала преувеличенно шумно возить шваброй между плетеных кресел и ног сидящих, явно давая понять, что неплохо бы им убраться отсюда. Кэрис понимающе ухмыльнулась в сторону и поскорее подхватила с пола Тэру.