Кэрис даже остановилась, окончательно запутавшись в словах. Дэниел тоже замедлил шаг и, легонько взяв ее за плечи, вопросительно взглянул на нее.

— Не понял, что вы имеете в виду?

Но Кэрис испытывала внутреннюю борьбу. Пришедшая ей на ум идея, каким образом легче и безболезненнее осуществить воссоединение Джоша с отцом, казалась правильной и разумной, вот только как воспримет ее Дэниел? Он может понять все превратно, решит, что она слишком много на себя берет. Но ведь она старается не для себя, а для его сына, и Дэниел должен это понять, потому что у них одна и та же цель — помочь ребенку.

Набрав в грудь побольше воздуха, Кэрис смело встретила его взгляд.

— Я думаю, что через несколько дней, когда вы уже получите представление о жизни, привычках и распорядке Джоша, было бы неплохо, если бы вы… мм… переехали в наш коттедж. — Готово! Трудные слова произнесены. Все равно другого выхода она не видела. — Ведь вам нужно завоевать любовь вашего сына и убедить его, что вы тоже его любите. Живя с ним под одной крышей, вам будет легче достичь успеха. Ежедневно приходить — нет, этого недостаточно. Сейчас вам потребуется посвящать Джошу всего себя. Он должен почувствовать, что и в будущем вы всегда будете рядом — его защита, поддержка и опора… и днем, и ночью. Вы меня понимаете? — почти задыхаясь, взволнованно проговорила она и замолчала, в ожидании ответа нервно теребя край саронга.

Тут ее пронзила ужасная мысль: что, если он воспримет ее предложение как что-то личное? После недавнего случая с поглаживанием руки он может вообразить, что настолько возбудил ее…

Дэниел стоял, уставившись на песчаную рябь под ногами и задумчиво потирая подбородок. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он поднял глаза на Кэрис и кивнул. Просто кивнул, без слов и без улыбки.

— Так вы согласны? — осторожно уточнила она. И нарочно добавила: — Помните, мы стараемся для Джоша.

Он перехватил ее взгляд и удерживал его некоторое время. Пожалуй, неоправданно долго.

— Да, согласен. Но только с некоторыми оговорками, — загадочно бросил он. Едва заметно нахмурился, повернул прочь и зашагал к вилле, в задумчивости склонив голову.

— С какими оговорками? — растерянно окликнула его через несколько секунд Кэрис.

Он остановился и, медленно повернувшись, одарил ее многозначительным взглядом.

— Ну, если вы сами этого не понимаете, Кэрис, то я начинаю сомневаться в остроте вашего ума. — И он ушел, оставив ее, опешившую и покрасневшую до корней волос.

Ах, какая же она дура! Должно быть, рассудок у нее помутился, если она рассчитывала, что он правильно расценит ее предложение. Как она и боялась, он увидел в ее предложении что-то личное. С оговорками! Скажите, пожалуйста! Да она сама выставит ему в сто раз больше условий! И Кэрис стремительно зашагала в противоположном направлении, нарочно с силой откидывая ступнями песок в сторону обидчика.

Достигнув сада, она сразу заметила своего маленького подопечного.

— Джош! — окликнула его Кэрис.

Мальчик обернулся. На лице у него засветилась такая радость, что сердце няни заныло от чувства вины — зачем она так надолго его оставила…

— А я тебя потерял! — воскликнул он, подбегая к ней и суя ладошку в ее руку. — Я вышел из своей комнаты — никого нет. Я был совсем один.

— Ах ты, бедняжка! — нежно поддразнила его Кэрис, ероша темные волосы мальчика. Она знала, что в ее отсутствие малыш был в безопасности, и с ним ничего плохого не могло случиться, но все равно терзалась угрызениями совести: она прохлаждалась на берегу с Дэниелом, когда ее место — рядом с Джошем. — А я, Джош, на берегу разговаривала с твоим отцом. Знаешь, он собирается долго оставаться здесь, так что, думаю, нам надо быть с ним приветливее. Ты как считаешь?

Мальчик еще крепче вцепился в ее руку и притих.

Они поднялись по дощатым ступенькам веранды и вместе уселись на самой верхней из них.

— Он… он тебе нравится? — робко спросил мальчик, не поднимая на нее глаз и лишь водя маленьким загорелым пальчиком по слою наметенного ветром песка.

Кэрис устроилась поудобнее, обхватив руками колени. Пожалуй, это как раз тот случай, когда можно немножко поступиться правдой.

— Да, Джош, очень нравится. Во-первых, потому что он твой папа, и еще потому, что у него такая славная улыбка, и он очень симпатичный — почти такой же симпатичный, как ты, Джош, — лукаво добавила она, и мальчик, несмело подняв глаза, улыбнулся. — Понимаешь, он очень грустил вдали от тебя, да и сейчас еще грустит немного, потому что беспокоится о тебе. Я хочу, чтобы вы с ним опять жили вместе, одной семьей, и были счастливы.

Улыбка исчезла с лица ребенка, лицо сделалось напряженным. Всего пять лет, но временами он обнаруживал поистине недетскую проницательность и искушенность. Джош не верил ее аргументам. Да, переубедить этого не по возрасту печального и чем-то напуганного человека будет нелегкой задачей.

— Я и так счастлив, с тобой и с Тэрой, — пробормотал он.

Кэрис притянула его к себе и обняла. Если бы ей сейчас позволили загадать единственное желание, она бы, не колеблясь, пожелала оказаться на месте этой Симоны, помолвленной с отцом малыша, — чтобы стать Джошу матерью.

— Чему ты смеешься? — Горестное детское личико приблизилось к ее лицу.

Как объяснить ему, что она смеется над тем, что, очевидно, сошла с ума? Ведь нет ничего забавного в мысли о браке с этим Дэниелом Кеннеди!

— Я засмеялась, потому что представила, как твой папа будет нырять в ручей. Не думаю, что у него хорошо получится. Давай поскорее его испытаем, а?

Она встала и со смехом поставила Джоша на ноги. Мальчишка, хихикнув от удовольствия, побежал в комнату за книжками.

Кэрис с улыбкой смотрела ему вслед. Он не стал возражать. Что ж, это уже маленькое достижение. Но не следует обольщаться. Завтра будет новый день, а с ним начнется новая жизнь, по новым правилам. По правилам той сложной и рискованной игры, которую затеяли они с Дэниелом Кеннеди. И если все пойдет хорошо, то скоро он въедет к ним в дом, и они заживут как семья.

Но, понимая все преимущества такого решения, Кэрис в душе почти сожалела о нем. Помимо всех неприятностей, связанных с непростым характером нового жильца, такое подобие семейной жизни будет постоянным напоминанием для Кэрис, что, имея на руках маленькую дочь, она, в сущности, не испытала семейных радостей. Ее муж Эйден безжалостно растоптал мечту о семье. Для Дэниела же их авантюра, затеянная в интересах Джоша, будет всего лишь репетицией… семейной жизни с Симоной. Все эти мысли так удручали, что Кэрис решила не давать им воли. По крайней мере, на ближайший час. И пошла заниматься с Джошем чтением.

— И этим вы довольствуетесь? — пораженно выдохнул Дэниел, оглядывая отведенную ему в коттедже маленькую комнатку. Он был разочарован.

Кэрис не удивилась, она так и знала, что он обнаружит множество недостатков в предоставляемом ему жилье.

Ежедневные посещения Джоша, увы, практически не сдвинули дело с мертвой точки. Кэрис приходилось убеждать Дэниела, что его сын прекрасно понимает: эти посещения не «всерьез», они закончатся, отец уедет. Так зачем же понапрасну к нему привыкать? Стоило ли удивляться, что встречи отца с сыном были так мучительны для обоих!

И Дэниел поспешил с переездом. Кэрис, испытав от этого огромное облегчение, пояснила:

— Я бы рада была отдать вам свою комнату: двуспальная кровать подошла бы вам больше, чем мне. Но потом решила, что это не очень разумно. Видите ли, наши с Джошем комнаты рядом, и ему нелегко будет пережить столько перемен сразу.

— Ладно, сойдет, — проворчал Дэниел, бросая на кровать спальные принадлежности. — Если ничего лучшего нет, переживу как-нибудь. — Тут он резко обернулся, на лице застыла чуть смущенная улыбка. Глазами он указывал на глиняный кувшин с цветами шиповника, поставленный ею возле кровати, — маленький знак радушия и гостеприимства. — Я тронут, Кэрис, спасибо.