— Это все из-за того, что я ошкурил несколько балясин сегодня утром? — спросил он.

— Да! — отрезала Анхела, страстно желая хорошенько пихнуть Питера в грудь, выбить его из этой проклятой невозмутимости, заставить как-то отреагировать. — Я же говорила тебе, что меня не надо опекать!

— Я тебя не опекал. Просто немного помог перед тем, как уйти…

— И ты думаешь, я в это поверю?!

— Хочешь — верь, хочешь — не верь. — Он пожал плечами. — Но это правда.

Она просто ненавидела эту спокойную улыбку.

— Такая же правда, как и все, что ты мне говорил? Знаешь что? Ты сам не знаешь, какой ты на самом деле. Всякий, кто тебя встречает, видит нового Питера. Если мне нужен строитель, ты становишься строителем. Бойфренд? И это ты можешь сыграть. А если мне понадобится аквалангист, ничуть не удивлюсь, если через пару минут ты появишься в ластах и маске! Но где же настоящий Питер? Когда он появится?

Питер бросил на Анхелу странный взгляд. В его глазах начали вспыхивать опасные огоньки. Хорошо. Значит, мне все-таки удалось задеть его, подумала Анхела. Наконец-то хоть какие-то эмоции появились из-за стены, которой он отгородил себя от мира.

— Ты хочешь увидеть меня настоящего? — протянул он. — Тот Питер, которого ты видишь перед собой сейчас, тебя не устраивает? — А как тебе понравится вот этот?

Внезапно он протянул руку, схватил девушку за талию и резко притянул к себе. Прежде чем Анхела успела среагировать, он впился в ее губы поцелуем.

Девушка попыталась оттолкнуть его, но Питер лишь крепче прижал ее к себе. Его язык проскользнул меж ее губ и проник внутрь. Желание пришло на место гнева, и у Анхелы ослабели колени. Вскоре горечь исчезла из поцелуев мужчины, и они стали соблазняющими, нежными. Его сильные руки соскользнули с ее талии вниз, прижимая ее бедра к горячему холму, которого всего минуту назад не было.

Кулачки, упиравшиеся в грудь мужчины, разжались, и девушка обняла его за шею. Отвердевшие соски прижались к его груди, и Питер застонал, принявшись целовать Анхелу с удвоенной страстью.

Девушка наслаждалась прикосновениями его рук, его трепетных пальцев, которые выдавали нетерпеливое стремление мужского тела к еще большему сближению. Она хотела того же. В этом не было лжи. Вот настоящий Питер, который пьет сладость ее губ так, будто жажда никогда не прекратится, который желает ее, Анхелу де ла Крус, не как владелицу постоялого двора или добровольного помощника в расследовании, но как женщину. В его оглушающей страстности была искренность, и она это чувствовала.

Питер поднял голову, чтобы отдышаться.

— Не останавливайся, — прошептала Анхела, лаская мочку его уха.

Она вдыхала опьяняющий аромат его тела.

Питер откинулся назад и положил ладонь на грудь девушки, словно хотел оттолкнуть ее, но Анхела прижалась к нему еще сильнее.

— Анхела… — Его рука на груди слегка расслабилась. — Извини, я не должен был этого делать.

— Не знаю, как у тебя, а в моей жизни и так слишком много всяких «должна», «не должна». Зачем же добавлять к ним еще одно? — спросила она, целуя Питера в шею.

— Нет, — вздохнул тот в ответ. — Нам надо остановиться. Я не могу начинать личные отношения с кем-то во время расследования.

Анхела продолжала медленно целовать его шею, спускаясь все ниже. Ее поцелуи были сладкими и долгими, и Питер невольно застонал.

— Ты спишь в моем доме, — прошептала она ему на ухо. — Ты представился моей матери как мой возлюбленный. Три раза ты целовал меня, и тебе это понравилось. Разве это не личные отношения, которые ты уже давно начал, сам того не заметив?

И девушка провела языком по кромке его уха.

Питер задрожал:

— Не надо так делать.

Анхела приникла к его губам. На мгновение девушке показалось, что он сейчас оттолкнет ее, но вскоре его губы смягчились, и Питер отступил. Анхела никогда прежде никого не соблазняла, и ликование от этой маленькой победы наполнило ее голову легким звоном. Питер крепко обнял девушку, прижимая к себе со все увеличивающейся страстью.

Когда они наконец оторвались друг от друга, Питер больше не старался оттолкнуть Анхелу. Наоборот, он наклонился к ней, пытливо всматриваясь в глаза.

— Знаешь, я вовсе не пытался доказать превосходство мужского пола над женским, когда шкурил эти деревяшки сегодня утром.

Анхела не хотела слышать ни о каких деревяшках. Сейчас ей было совершенно наплевать на них. Поцелуи зажгли девушку таким жаром, что она могла думать лишь о гладкой коже его тела, к которой было бы так здорово прикоснуться.

— Анхела?

— Ладно, — кивнула она и принялась расстегивать его рубашку.

Питер поймал ее руку.

— Всего пять минут назад ты была готова вышвырнуть меня из дома, — заметил он с улыбкой, которая пряталась в уголках глаз. — Поэтому я хочу убедиться, что ты меня простила.

— Если я тебя прощу, ты снимешь рубашку?

— А ты пообещаешь не сердиться на меня всякий раз, когда я буду тебе помогать? — Питер нежно провел рукой по щеке девушки. — Ведь я имел в виду только помощь, ничего другого. Хотел сказать «спасибо». Не пытался завоевать пространство или показать, что я сильнее.

В его глазах была искренность. И это тоже был настоящий Питер. Мужчина, который перевернул всю ее жизнь. Которого она желала больше всего на свете…

Боже, что со мной происходит? — удивилась Анхела.

— Я тебе верю, — сказала она. — Поцелуй меня.

Одной рукой девушка обняла его напряженную шею. Еще секунда, и Питер сдался. Он последовал за огнем желания, сжигавшим его изнутри.

Прошло несколько минут, и Питер снова откинулся назад.

— Подожди, Анхела. Я не могу думать.

Думать в такое время?

— Зачем?

— Я хочу тебя кое о чем спросить.

Должно быть, это что-то очень важное, раз он смог сверхчеловеческим усилием обуздать себя и остановиться в такую минуту.

Анхела отошла от него и села на кровать, чтобы дать ему возможность сосредоточиться. Питер остался у окна.

— В чем дело?

— Мне надо знать, насколько близкие отношения у тебя с Норманном Синклером.

Что за глупый вопрос?

— Насколько близкие отношения? — переспросила она. — Очень близкие: всего пара сотен метров. Питер, он всего лишь мой сосед, который несколько раз помогал мне красить стены, но ничего большего между нами не было.

— Ну, а он, кажется, тобой интересуется. И у вас было свидание вчера вечером.

Анхела покраснела. Пожалуй, не стоит рассказывать Питеру о парнях, которых держат в резерве, и о той полезной роли, которую они играют в жизни женщины.

— Да, интересуется. Интересуется с тех самых пор, как я переехала сюда. Когда я увидела Норманна первый раз, он сидел на заднем дворе под кустом и наблюдал за птицами. Я ужасно испугалась, подумала, что у него не все в порядке с головой. — Анхела улыбнулась. — Но теперь я знаю его лучше. Он хороший человек, но пить с ним кофе по утрам я не согласна.

А с Питером? Да, внезапно поняла Анхела, с Питером согласна. С этим невероятным, сводящим с ума, будоражащим и сексуальным мужчиной, согласна. И если его поцелуи доводят меня до таких высот, которых я прежде никогда не достигала, то что же будет дальше? Анхела даже поежилась от предвкушения.

Питер продолжал смотреть на девушку, словно ее ответ не смог полностью убедить его.

— А когда Норманн к тебе заглядывает, он ничего о себе не рассказывает? Ну… что происходит на работе, о своих друзьях, о родственниках?

Когда же закончится этот разговор и мы сможем перейти к чему-то более интересному? — подумала Анхела. Ей очень хотелось сказать: «Питер, тебе не надо ревновать меня к этому парню, честно».

Но девушка промолчала. Вместо этого она ответила:

— Нет, ни о чем таком он не рассказывал. Я даже не знаю, где он работает. Знаю лишь, что у него своя фирма и он довольно часто задерживается на работе. Но его друзья все равно заглядывают к нему в любое время дня и ночи.

— Что ты имеешь в виду?

Анхела указала подбородком в сторону окна, у которого продолжал стоять Питер.