— Нильс? Ей-богу, чудное имя, милочка.

— Да, чудное, — согласилась я. — Вообще-то его зовут Нильсон, но все уже привыкли называть его Нильсом.

Новорожденный Нильс покосился на меня с недоумением, и я виновато опустила глаза. Впрочем, чем плохо имя Нильс? По-моему, оно очень милое. Кажется, так звали какого-то сказочного героя. Только я совершенно не помню, чем он отличился. Странно, что я еще могу хоть что-то вспоминать и о чем-то писать — меня так сильно клонит в сон. Кажется, эта сладкая и горячая штука, которой напоила меня миссис Мобивиш, валит с ног куда серьезнее, чем усталость…».

Крышка деревянного люка хлопнула, и Эмми, вздрогнув, подняла голову. Перед ней стояла красивая, хоть и слишком броско одетая девица, на губах у которой играла подозрительно счастливая улыбка.

— Кузина, дорогая, а где Бобстер? — поинтересовалась у Эмми эта юная модель, только что сошедшая с обложки журнала.

— Мэган? — во все глаза вытаращилась на нежданную гостью Эмми. — Откуда ты взялась?

— Мы с тетей только что приехали. Прокатились по распродажам, накупили шмотья. Уф-ф… — Мэган театральным жестом положила ладонь себе на лоб и с деланой усталостью опустилась на старенькую табуретку, предварительно проверив, не слишком ли она пыльная для ее красивой коротенькой юбки.

— Не думала, что ты сюда заглянешь, — констатировала Эмми, закрывая недочитанный дневник.

Кузина Мэган, дочь тети по маминой линии, никогда особенно не нравилась Эмми. Скорее даже раздражала ее. Мэган всегда была жуткой истеричкой и слишком уж носилась со своей внешностью, Бобстер, которого она вечно норовила вытащить на прогулку — а точнее, на демонстрацию очередной новой шмотки, — прятался от нее по всем углам дома.

Эмми просунула руку под куртку, где пес сопел еще совсем недавно, и поняла, что он, учуяв Мэган, успел перебраться в более укромное местечко.

Кроме прочих недостатков, Мэган была еще чертовски любопытна и назойлива, поэтому Эмми была очень сердита на дядю Монти, который раскрыл одной своей племяннице маленькую тайну другой.

— Может, хоть изобразишь, что рада? — насмешливо произнесла Мэган, и Эмми улыбнулась, всем своим видом показав, что вовсе не собирается играть по правилам кузины. — А зря, — вздохнула Мэган. — Я, например, скучала. Дядя Монти сказал, что ты сейчас очень занята, но я все-таки решила зайти. Спросить, не у тебя ли Бобстер.

— Нет-нет, — прикрыла друга Эмми. — Я выпустила его с чердака. Наверняка бегает по двору или в квартире дрыхнет.

— Может, расскажешь, как дела? — поинтересовалась Мэган.

Кузина была настроена подозрительно благодушно, и Эмми не оставляло ощущение, что за этим что-то кроется.

— Да так, живу себе, — пожала плечами Эмми. — Учусь, ну и все такое.

— А как у тебя с другом?

— С каким другом? — Неужели дядя Монти разболтал этой сороке про Ника?!

— С Тайлером, — развеяла Мэган сомнения Эмми. — Вы еще не встречаетесь?

— С кем? С Тайлером? — Эмми натужно улыбнулась, вспомнив, что этот якобы друг даже не удосужился зайти к ней и узнать, что у нее случилось. — Глупости, мы просто друзья.

— Да? — оживилась Мэган. — Значит, этот милашка никем не занят?

— Милашка? — прыснула Эмми. — Это ты про Тайлера-то?

— А что? — обиделась за Тайлера Мэган. — Мне он кажется очень милым. Он такой умный, внимательный, вежливый. Не такой, как все мои парни…

— Твои парни? У тебя их много?

— Нет, я имею в виду своих лузеров-одноклассников. — Мэган скорчила презрительную мину. — Все такие идиоты. С ними даже поговорить не о чем. Не то что с твоим Тайлером. Они все бегают за мной, но с ними чертовски скучно. Я даже не скрываю, что ни один из них мне не нравится.

— Слушай, ты так изменилась, — невольно вырвалось у Эмми. — И не только внешне. Я даже не думала, что такие ребята, как Тайлер, могут тебя заинтересовать. Ты же всегда любила крутых. — Вроде Ника, чуть не вырвалось у Эмми, но она вовремя замолчала.

— Да ну их, — махнула рукой Мэган. — Все пустоголовые и без перспектив. Лучшее, что их ждет, работа тренера в школьной команде по бейсболу. Обалденная перспектива — стать женой школьного тренера. Нет уж, я хочу найти парня, у которого будут интересы, кроме пива, телика и бейсбола. Значит, сердце нашего очкастого милашки никем не занято и я могу замутить с ним, пока мы будем у вас гостить? А потом, — мечтательно закатила глаза Мэган, — Тайлер будет писать мне длинные письма, звонить и приезжать на попутках каждый уик-энд.

Эй ты, полегче! — чуть не вырвалось у Эмми. Несмотря на то что она была сердита на него, несмотря на то что он был для нее всего лишь другом, перспектива такого будущего для Тайлера ей почему-то очень не нравилась.

— Ну не знаю, Мэган, — раздраженно заметила Эмми. — А если это угробит твою популярность?

— Чихала я на популярность, — бросила Мэган. — Любовь гораздо круче всякой там популярности.

Эмми порадовалась тому, что сидит, а не стоит. Таких глубокомысленных речей от Мэган ей еще не доводилось слышать. А ведь Эмми думала точно так же: Тайлер милый, внимательный, на него можно положиться, ему можно верить. Он действительно умен, ведь только благодаря тем книгам, которые он постоянно подсовывал Эмми, она получила такой высокий балл по литературе.

— Да, Тайлер клевый, — согласилась Эмми.

— Еще какой, — кивнула Мэган. — А ты, я смотрю, повзрослела, сестричка. И даже похорошела.

— Да ну, — покраснела Эмми. — Если сравнить с тобой, то я жалкий заморыш. Ты кажешься такой взрослой, а ведь у нас разница всего в полгода.

— А ты кажешься такой хрупкой… как цветок, — улыбнулась Мэган.

— Жуть. — Эмми окинула свою фигуру взглядом, полным ненависти. — Я плоская как доска. И у меня совсем нет груди. Зато у тебя все как надо.

— Да уж, — скептически улыбнулась Мэган. — Думаешь, это так прикольно? Парни болтают не со мной, они болтают с моей грудью. Мне иногда кажется, что у меня там лицо. Знаешь, как это бесит?

— Нет, я знаю, как бесит вата в бюстгальтере.

Мэган и Эмми посмотрели друг на друга и расхохотались. Эмми никогда не думала, что можно так весело посмеяться со своей кузиной.

Решив окончательно сразить Эмми, Мэган, вместо того чтобы продолжить трещать о Тайлере и своей груди, сообщила, что не намерена больше мешать сестре и пойдет досаждать тете Айрис.

— Эмми, — окликнула ее кузина, наполовину скрывшись в проеме. — Знаешь, а будет здорово, если ты все-таки спустишься к сочельнику.

Когда крышка люка захлопнулась за Мэган, Эмми подошла к окну. Уже стемнело, но вся улица была освещена праздничными огнями. Снег падал на землю лохматыми клочьями разорванного куска ваты.

Родные сядут за стол еще нескоро, да и Эмми пока не хотелось уходить с чердака. Слишком уж тяжело было на душе, а чужая история, написанная убористым, немного детским почерком, ложилась на душу целебным бальзамом…

Кажется, никогда я еще не спала так долго и так крепко, как вчерашней ночью. Я так устала, что не видела даже снов, хотя обычно они снятся мне каждую ночь.

Утром, точнее уже днем, я проснулась удивительно бодрой. Не знаю, что за волшебный напиток налила мне вчера миссис Мобивиш, но я чувствовала себя так, словно заново родилась, а главное — без единого признака простуды, которую мне совсем не хотелось подхватить.

За окном светило солнышко — вот уж чего не ожидала в туманной и облачной Англии, — заснеженный сад переливался, как хлопья мыльной пены. Дурехе Джо, моему вечно оптимистичному второму «я», захотелось выскочить в сад прямо в футболке, которую я натянула на себя перед сном, и, загребая руками пушистый снег, носиться по всему саду. Впрочем, за меня это сделал Нильс: из окна я увидела, как пес прыгает по снегу и топчет торчащие из-под него сухие стебли, — я не знаю, какие цветы выращивает в своем саду миссис Мобивиш.