Сердце Саманты в предвкушении забилось быстрее, она ощутила себя единой с этой толпой, ожидающей появления музыкантов. Внутри было жарко, поэтому она сняла рубашку и обвязала ее вокруг бедер, оставшись в черной маечке.

Джиллиан, наоборот, почувствовала себя не в своей тарелке под пристальными насмешливыми взглядами матерых любителей «тяжелой» музыки и плотнее запахнула полы элегантного пиджака. Здесь, среди кожи, тертых джинсов, клепок, ирокезов и боевого раскраса истинных любителей тяжелой музыки, она в своем дорогом креповом костюме ощутила себя двухголовым теленком. Джил достала из дамской сумочки телефон и набрала номер племянника. Тот не сразу взял трубку. Узнав, что тетя с подругой уже пришли, он выглянул из двери возле бара и махнул им рукой, подзывая к себе.

— Бобби, это моя подруга… Саманта, — произнесла Джил, которую Саманта заранее проинструктировала, чтобы та ни в коем случае не называла ее фамилии. Она даже хотела изменить имя: шифроваться так до конца. Но потом передумала. Мало ли на свете Самант.

Бобби оказался нескладным подростком с вытянутым угрюмым лицом. Он слегка сутулился и совал длинные руки в карманы узких вытертых джинсов. Паренек окинул тетку ироничным взглядом и громко хмыкнул. Потом перевел взгляд на ее подругу и одобрительно присвистнул. Девчонка ему понравилась. Одета, как говорится, в тему, вот только за темными очками не разглядеть, то ли ей пятнадцать, то ли ближе к восемнадцати. Ему даже не пришло в голову, что подруга тетки на самом деле ее ровесница. Бобби предложил им пройти в небольшую комнату за сценой.

— Пошли посидите у меня, чтобы здесь не толкаться, — пробасил он и махнул рукой в направлении двери, откуда только что появился.

Джиллиан, устав ежиться под любопытными взглядами собравшихся на концерт, обрадовалась его предложению.

Подсобное помещение было небольшим, загроможденным всякой аппаратурой, но Саманте оно показалось уютным. Правда, стул в комнатушке был только один, и она уступила его Джиллиан, оробевшей от непривычной обстановки и царившего вокруг беспорядка. Сама она села на перевернутый деревянный ящик, предварительно попинав его ногой и убедившись в надежности конструкции.

Бобби покосился на тетку и предложил, обращаясь к девчонке:

— Что-нибудь будешь пить?

Саманта вытянула ноги, устраиваясь поудобнее, и откинулась к стене.

— Я бы выпила пива, — ответила она пареньку — а ты, Джил?

Та неуверенно пожала плечами и кивнула. Бобби покосился на девчонку:

— Мы несовершеннолетним не наливаем. Нам проблемы с полицией не нужны. Могу лимонада или колы принести.

Саманта сняла очки и смерила мальчишку высокомерным взглядом:

— Если в этой комнате есть несовершеннолетние, так это ты, мальчик. Тебе, может, еще и документ показать, что я уже взрослая тетя?

Бобби понял, что ошибся с возрастом, и смущенно убежал за пивом. Когда дверь за ним закрылась, Саманта усмехнулась и покачала головой. Давно ее уже не принимали за подростка. Из-за небольшого роста такие проблемы частенько возникали у нее в университете и в старших классах школы, и со временем Саманта научилась справляться с ними с помощью высоких каблуков и деловых костюмов. Уже давно никому и в голову не приходило принять невысокую элегантно одетую женщину за девчонку. Но в джинсах и кроссовках она действительно была похожа на подростка.

Бобби вернулся с двумя кружками пива и в компании четверых парней. Саманта поспешила надеть темные очки, но совершенно напрасно: девочка, сидящая в углу не заинтересовала вошедших ни на секунду. Все их внимание на какое-то мгновение сосредоточилось на Джил или, скорее, на ее наряде. Откровенно любопытные взгляды заставили ее инстинктивно сжаться, но парни почти сразу отвернулись и молча занялись своими делами.

Саманта поняла, что это были музыканты, и про себя удивилась. Она почему-то думала, что выступать будут совсем молодые ребята, а оказалось, что группа состояла из парней, по возрасту явно переваливших за тридцать.

Компания подобралась колоритная, в лучших традициях неформата. Полный бородач со стрижкой ежиком, едва войдя, бросил черную кожаную куртку в угол на коробки и остался в несвежего вида майке с огромным черепом на пивном пузе. Руки второго музыканта — тощего верзилы с длинными русыми волосами, собранными в хвост, — запестрели татуировками, а уши, казалось, с трудом умещали весь тот металл, который их владелец на них навешал. Третий — рыжий улыбчивый симпатяга — нарочито аккуратно повесил джинсовую рубашку на стул Джиллиан и, демонстративно склонившись к окаменевшей дамочке, продемонстрировал ей провокационно нецензурные надписи на своей футболке. Глаза Джил стали похожи на два блюдца, а Саманта подумала, что пара фраз из увиденного стоит того, чтобы взять их на вооружение. Четвертый — темноволосый мужчина с панковским беспорядком на голове — принялся расчехлять гитару. На его подбородке красовалась трехдневная щетина, выражение лица было мрачным, чувственные губы капризно кривились, и оттого он казался самым нелюдимым из четверых.

Бобби отдал девушкам кружки и принялся суетиться вокруг музыкантов. Саманта медленно потягивала пиво и наблюдала за колоритной компанией сквозь темные очки, а ее подруга нервно теребила кружку, опустив глаза в пол. От одного вида вошедших музыкантов Джил совсем оробела, вжалась в спинку стула и так и не притронулась к принесенному пиву, однако они больше не обращали на нее никакого внимания, проверяли инструменты и перекидывались с Бобби редкими фразами.

— Бобби, где удлинители? — спросил паренька мрачный тип с художественным беспорядком на голове. У него был приятный поставленный голос, и почему-то Саманта подумала, что солировать будет он.

Парнишка кивнул в сторону Саманты.

— В ящике, а переходники в коробке под стулом. Подать?

— Не надо, сам возьму, — покачал головой парень.

Саманте понравилось то, что тот не стал гонять помогавшего Бобби по пустякам. Ведь очень многие артисты не утруждают себя пошевелить и пальцем, если рядом есть хоть кто-то, кому можно отдать распоряжение. Эти музыканты работали наравне с парнишкой, не выказывая ни малейшего намека на то, что им должны подать все в готовом виде.

— Я пока сбегаю на сцену, проверю как там, — обрадовался Бобби и выбежал из комнаты.

Темноволосый подошел к Саманте и кивнул на ее импровизированное сиденье:

— Ну-ка, милая, встань на минуту.

Его голос даже в короткой небрежно брошенной фразе прозвучал завораживающе. Он пробрал Саманту до глубины души, и все ее тело начало вибрировать как натянутая струна.

Она поспешила встать, не выпуская кружку из рук. Парень достал из ящика провода, закрыл его и отошел. Минуя посторонившуюся Саманту, он бросил хмурый осуждающий взгляд на кружку пива у нее в руках, но промолчал, плотно сжал губы и покачал головой, явно осуждая ее вкусы. Она внутренне улыбнулась, поняв, что ее опять приняли за подростка, которому еще рано баловаться спиртными напитками. Ей даже обидно стало, что он ничего ей не сказал по этому поводу. А так хотелось снова услышать его голос. Она села и демонстративно сделала очередной глоток, но темноволосый уже отвернулся и пропустил этот провокационный жест.

Такое невнимание к собственной персоне, казалось, должно было обрадовать Саманту, но оно оказало на нее прямо противоположное действие. Она разочарованно поджала губы, пристально глядя в спину отошедшего человека. Ей вдруг захотелось узнать, какого цвета у него глаза, потрогать вертикально застывшие пряди коротких темных волос и снова услышать приятный чарующий голос. Она поймала себя на мысли, что ей просто не может не понравиться предстоящий концерт.

Рыжеволосый симпатяга тем временем двинулся к Джиллиан, намереваясь достать переходники. Та, не дожидаясь, пока ее попросят подвинуться, вскочила и отошла к стене, возле которой сидела Саманта. Со стороны ее маневр выглядел паническим бегством кролика, почуявшего приближение матерого волчары. Рыжий хмыкнул, проводил оценивающим взглядом ретировавшуюся дамочку и громко обратился к долговязому товарищу: