Ей захотелось прикоснуться к нему, разбудить его неожиданным поцелуем, но она не осмелилась.

Она осторожно прошла мимо него на кухню. Эмили гукнула. Сидни прижала палец к ее губкам.

— Тсс. Папа спит.

Эмили попыталась схватить ее палец, и она пощекотала малышку, чем вызвала еще одну улыбку. Добравшись до кухни, Сидни остановилась. Свет из окна окутал ее бледным сиянием, отражавшимся от вертикального ряда табличек, висевших на стене. Она заинтересовалась и подошла поближе.

— Это папины? — прошептала Сидни, читая выгравированное на латуни имя Люка. — Как же я раньше их не замечала?

Щурясь, Сидни читала тексты на табличках. Глаза открывались все шире. У нее перехватило дыхание. Она все поняла.

— О, Боже!

— Это что такое? — Сидни ткнула Люка углом деревянной таблички. Она злилась: рушились ее надежды, рассыпалась в прах ее вера в Люка.

Он крякнул, пошевелился и протер глаза.

— А, Сидни. Уже проснулась? — Он медленно оглядел ее, и это разозлило ее еще больше. Он подарил дочери самую лучезарную улыбку. — Привет, солнышко!

Эмили в ответ помахала ручками.

— Давно ты с ней нянчишься, Сидни? — спросил он, приподнимаясь на локтях. — Пора завтракать?

— Пора тебе кое-что объяснить, — произнесла Сидни холодно.

Люк оцепенел. Он, сдвинув брови у переносицы, уставился на нее, явно ничего не понимая.

— Я в чем-нибудь провинился?

— Нет, это я виновата. Поверила тебе на слово, — у нее вырвался ядовитый смешок. — Я купилась на россказни Рокси.

— Не понимаю.

Она швырнула ему драгоценную награду, чувствуя, как обретенная в последние недели уверенность испаряется. Она верила Люку. Но все было ложью, розыгрышем. И все рассыпалось. Как когда-то ее брак. Почему-то ей от этого было еще больнее.

— Ты солгал. Это первое.

Люк побледнел, как полотно. Он посмотрел на гравированную табличку, которую вертел в руках, и медленно встал.

— Это очень престижная награда.

— Пусть это даже «Оскар». Почему ты не мог признаться, что не имеешь квалификации кондитера?

— Где доказательства, что у меня нет квалификации? — возразил он.

— Вот они! — Сидни указала на табличку в его руках, потом на остальные, висевшие на стене. — Ты разбираешься в чили и пиве! А вовсе не в десертах.

Она сунула ему Эмили, и он подхватил дочь на руки и посадил себе на бедро.

— Ты лгал мне, чтобы я помогла тебе нянчиться с ребенком. — Она сощурила глаза. — Что за дешевый прием!

Она повернулась на каблуках и направилась к выходу. Три дня до вечеринки. Столько дел впереди. Тратить время с Люком не входило в ее планы. Опять не на кого опереться, не на кого положиться. Все проблемы снова легли на ее плечи.

— Сидни! — Он плелся за ней. — Подожди, поговорим.

— Не о чем нам говорить. Через три дня мой организационный дебют провалится. — Сидни с горечью рассмеялась. — Думаю, моей начальнице, и ее начальнице, и вице-президенту компании станет ясно, что я не способна справиться с ответственным заданием, не умею работать, даже не могу подготовить простую вечеринку.

Слезы жгли ей горло. Мечта получить повышение улетучивалась как дым.

— Сидни, эти награды, — сказал Люк таким спокойным голосом, будто уговаривал ее не бросаться в пропасть, — вручены за мои фирменные блюда. Я не отрицаю, что они не те, которые ты ожидала. Но согласись, мы же превосходно справлялись. В последние недели мы готовили замечательные, вкуснейшие десерты.

У Сидни от волнения подогнулись колени, и она опустилась на стул. Так влипнуть!

— Мы с тобой «отличная» бригада, — усмехнулась она.

— Именно так.

Она с недоверием покачала головой.

— Как я все приготовлю? О, Боже!

— Сидни, все будет в порядке. — Люк встал на колени и положил руку на ее колено.

— От этой вечеринки многое зависит.

— Знаю. Шаг вверх по карьерной лестнице.

Люк взял ее за подбородок и заставил встретить его пристальный взгляд.

— Ты права, Сидни, мне не стоило обманывать тебя. Спасибо за то, что ты сделала для Эмили и для меня. Но не беспокойся. Все будет в порядке. Обещаю тебе. Я не допущу, чтоб вечеринка сорвалась.

Как ей хотелось верить. Она смотрела в темные глаза Люка и хотела верить. Но не могла: он обманул, солгал ей.

Эта вечеринка имела для нее большее значение, чем должна бы. Но ведь она сама вызвалась ее организовать. Она хотела доказать своему начальству, что готова взять на себя лишний труд ради того, чтоб сделать карьеру. Но предстоящий провал мог только доказать ее непригодность.

Злость уступила место отчаянию.

— Люк, почему ты не сказал мне правду? Теперь ты все испортил!

— Извини, Сидни. Мне очень жаль. Я был уверен, что справлюсь. К тому же я был просто в отчаянии. Мне нужна была ты… и твоя помощь. Доверься мне только раз. Я не подведу тебя.

— Как ты можешь обещать такое? — Голос у нее сорвался. — Я не справлюсь. — Ее глаза блестели от сдерживаемых слез. — Не смогу. Ты же знаешь, ожидается тридцать гостей. Тридцать!

Люк приподнял бровь.

— Почему бы тебе не позвонить своей сестренке? Она могла бы помочь тебе.

От его слов защемило сердце.

— Она занята.

— А братья? Они живут в этом городе.

Удар ниже пояса.

— У них тоже своя жизнь.

— Итак, ты совсем одна?

Она выпрямила спину и вскочила на ноги. У нее дрожали коленки.

— Переживу.

— Сидни. — Он поймал ее за запястье, и по ее коже пронеслись разряды. — Мы справимся вдвоем. Все получится, положись на меня.

— Мы? — простонала она.

— Да, мы. — Его руки скользнули наверх, и Люк крепко обнял ее. Теплое дыхание согревало ее лицо. Она не могла уклониться от его уверенного взгляда.

— Это наше общее дело, — сказал он твердым голосом. — Черт возьми, ты ведь приехала среди ночи, чтоб помочь мне. Теперь я буду с тобой. И если нам понадобятся еще руки, я вызову морскую пехоту.

Сидни захотелось прислониться к нему, но она удержалась. Ей нужно было пространство, чтобы свободно дышать. У нее вырвался нервный смешок.

— Морскую пехоту? Думаешь, они смогут помочь?

— Вряд ли. Но у меня есть друзья. Я попрошу их помощи, чего бы мне это ни стоило.

У нее не было выхода. Или положиться на него, или провалить все самой.

Люк с Эмили на руках смотрел, как Сидни отъезжает от его дома. Ему не хотелось, чтоб она уезжала. Ему хотелось обнимать ее, утешать, уверять ее, что все получится. Но он чувствовал, что слова — это пустое. Сидни нужно было действие. Черт побери, он ей докажет!

Чего бы это ни стоило, ее вечеринка пройдет с успехом. Это будет его подарком ей.

Она доверилась ему. Теперь надо было доказать Сидни, что она в нем не ошиблась.

Сидни проснулась на заре, словно в утро ее казни. Может быть, так и есть, подумала она. Она не высыпалась с тех пор, как два дня назад уехала из дома Люка. Теперь здесь, в своей тесной кухоньке, она старалась отключиться от него, не желала чувствовать, что весь мир переворачивается, стоит ей взглянуть в его смеющиеся карие глаза.

Перво-наперво Сидни занялась сервировкой. Стоя у обеденного стола, она провела рукой по прелестной льняной скатерти, принадлежавшей ее матери. Она прикасалась пальцами к вышитым розам, и это прикосновение было так же осязаемо, как присутствие Люка за ее спиной, который неслышно вошел в комнату. Она ощутила на себе его взгляд, и ей сразу показалось, что облегающая футболка стала слишком тесной, что воздух стал разреженным, как на вершине горы, и что ее скачущий пульс выдает внутреннее состояние.

— Шикарно выглядит, — сказал он голосом, исполненным теплоты и восхищения. — Я потрясен твоими успехами.

— Ерунда. — Сидни легко пожала плечами. Как ей казалось, она теряла самообладание не из-за предстоящей вечеринки, а из-за Люка.

— Похоже, что все эти украшения отняли у тебя бесконечно много времени.