Под внимательным взглядом удобно расположившихся в салоне огромного «боинга» пассажиров Кэтрин улыбнулась своей известной на всю авиакомпанию улыбкой и произнесла:

— Добрый день, леди и джентльмены. Экипаж авиалайнера и его командир Аллистер Маккуин рады приветствовать вас на борту нашего самолета. Мы искренне надеемся, что вам понравится полет и что вы не будете испытывать никаких неудобств. Пассажирам, не желающим употреблять в пищу те или иные продукты, следует заранее поставить в известность стюардесс. Во время полета будут демонстрироваться два фильма, и, если в наших силах будет сделать полет еще более приятным, мы с удовольствием выполним ваши пожелания.

Улыбнувшись еще раз, Кэтрин Смитсон (настоящую ее фамилию знал только вице-президент авиакомпании) отошла в сторону, предоставив освободившееся в проходе место двум другим стюардессам. Как старшая она должна была следить за демонстрацией кислородных масок, но, зная, что Лайза и Тони прекрасно справятся без нее, устремила взгляд в окошко иллюминатора. Глядя вслед убегающей посадочной полосе, Кэтрин подумала, что решение стать стюардессой оказалось не таким уж плохим вариантом. Жаль, что родители не разделяют ее любви к полетам, но хорошо уже то, что они не встали у нее на пути и не заставили вернуться в семейный бизнес.

Сталелитейное производство не для меня. Ведь даже проучившись три года в Оксфорде, я так и не поняла разницы между углеродными и высокомолекулярными соединениями. Семейным бизнесом пусть занимается Дэниел, мне же куда больше нравятся полеты.

Занятая своими мыслями, Кэтрин не сразу уловила устремленный на нее внимательный взгляд серых глаз сидевшего в конце правого ряда мужчины. А когда заметила, Тони и Лайза отвлекли ее расспросами. В какой-то момент Кэтрин вдруг захотелось обернуться, еще раз взглянуть на лицо пассажира, но, отвлеченная шепотом Тони, вскоре забыла о нем. Впереди было много дел, и она должна была держать их под контролем.

— Ты только посмотри, Кэт! — нервно поведя плечами, прошептала Тони. — Этот козел опять здесь! Ставлю десять баксов, что он опять закажет виски, а когда придет время платить, вытащит из бумажника новенькие сто долларов. Печатает он их, что ли? Нет, ну откуда он узнал, что нам не выдается мелочь для сдачи?!

— Скажи спасибо, что не все пассажиры знают об этом, — усмехнулась Лайза. — Иначе нам пришлось бы покупать виски за свой счет. Компания ни за что не поверит, что все пассажиры решили вдруг расплатиться новенькими стодолларовыми купюрами. А что думает по этому поводу наш босс?

— Я? Мне, право, все равно, — ответила Кэтрин. — Но, думаю, авиакомпания не понесет убытков ни при каких обстоятельствах. Цена спиртного уже включена в стоимость билетов.

— Хочешь сказать, что стоимость товаров… ну, которые могут быть теоретически украдены, тоже включена в цену находящихся в магазине вещей?

— Ну конечно. Это основа экономики. На чем, думаете, основана система скидок? Как раз на этом. Есть, правда, и другие способы, но это один из основных.

— Откуда ты все это знаешь, Кэт? — уважительно поинтересовалась Лайза. — Можно подумать, ты с отличием закончила Принстон или Гарвард.

— Ничего подобного, — рассмеялась в ответ Кэтрин, — просто я люблю смотреть телевизор. Там часто говорят о подобных вещах. Ну, а теперь за дело. Мы почти уже набрали высоту, и, как только пассажиры расстегнут ремни, на нас обрушится целая лавина различных просьб. Кстати, Лайза, ты заметила, что сегодня у нас на борту три младенца? Надеюсь, запас памперсов достаточен или же ты опять обеспечила своего племянника за счет авиакомпании?

— Успокойся, Кэт, все в порядке. На борту целых пять упаковок. Я также проверила запасы мыла, туалетной бумаги и зубной пасты.

— Прекрасно. Встречаемся через час, а пока я просмотрю список пассажиров, постарайтесь удовлетворить все запросы. Их, скорей всего, будет немало.

— Думаю, ты права, Кэт, — поддержала подругу Тони. — Из-за тумана рейс задержали на четыре часа. Некоторые из пассажиров до сих пор кипят от возмущения. И как всегда готовы обвинить в этом тех, кто ближе к ним, то есть нас.

— К этому трудно привыкнуть, но это так. Постарайтесь как можно чаще улыбаться и не обращайте внимания на мелкие уколы. Я присоединюсь к вам, как только смогу. — С этими словами Кэтрин встала с откидного сиденья и скрылась за ведущей в служебный отсек дверью.

Рейс обещал быть трудным. Во-первых, целых пять часов в воздухе, а во-вторых, и это самое неприятное, несоответствие числа билетов числу пассажиров. На это можно было закрыть глаза пару лет назад, но после тех страшных дней в сентябре, это было бы безответственно и непрофессионально.

Следовало все же настоять на своем и еще раз все проверить, упрекнула себя Кэтрин. Что, если и в самом деле произошла ошибка и в салоне действительно находится безбилетный пассажир? Впрочем, инспектор, зная о расхождении, сам дал разрешение на взлет, а это значит, что всю ответственность он взял на себя.

Сверив еще раз число билетов с ведомостью, Кэтрин убедилась, что была права в своих подозрениях и безбилетный пассажир в самом деле находится на борту. Но теперь это уже не было столь важным. В Атланте все выяснится окончательно и будет интересно взглянуть на того, кто решил сэкономить таким оригинальным способом. Сейчас же следовало подумать о другом. Вчера по электронной почте пришло письмо от матери, в котором в самых категоричных выражениях настаивалось на том, чтобы она, Кэтрин, провела рождественские каникулы дома. В таком тоне мать никогда еще не писала ей, и это было странно. Отложив пассажирскую ведомость, Кэтрин закрыла глаза и словно наяву увидела огромный, похожий на сказочное видение дом — Скай-мэнор. Она почувствовала, как глаза наполнились непрошеными слезами. После трагической смерти Памелы родной дом стал для нее самым нежеланным местом на земле. Потеряв сестру-близнеца, она словно лишилась части себя, и даже по прошествии стольких месяцев боль утраты была свежа.

Но что все-таки случилось дома? Может, какие-то проблемы у отца, Патриции или Дэниела? Но тогда почему никто из них не позвонил и не поставил меня в известность?

Откинув со лба светлую прядь, Кэтрин попыталась заставить себя не думать о предстоящем визите домой, и это, хоть и не сразу, ей удалось. Впереди было множество дел, и они как всегда послужили прекрасным отвлекающим средством.

С раздражением взглянув на сидевшего в кресле мужа, Лора Кармайкл отошла к окну и, отодвинув в сторону тяжелую портьеру, произнесла:

— Прости, Майкл, но на этот раз я отказываюсь понимать тебя! Наша дочь ведет себя так, словно ей нет никакого дела до собственной семьи, а ты только потакаешь ее капризам. Сколько еще это может продолжаться? Когда наконец ты поговоришь с ней как отец?!

— Прекрати, Лора, — невольно поморщившись, произнес Майкл. — Ты ведь знаешь, что у Кэт есть веская причина не появляться дома. Она потеряла не просто сестру, она потеряла сестру-близнеца и, возможно, винит в этом себя.

— Но это ведь полный бред! Когда Памела попала под лавину, Кэтрин была в сотнях миль от нее! Ты специально придумал это, чтобы иметь еще одно оправдание для нее. Она всегда была твоей любимицей, ты никогда не скрывал этого!

— Ты не права, Лора. Я всегда одинаково любил всех своих детей, просто из всех Кэтрин самая ранимая и, я бы даже сказал, беззащитная. Вся ее бравада не что иное, как попытка противостоять внешнему миру, жаль, что ты это не понимаешь.

— Мне все равно, что ты там думаешь, но я настаиваю, что это Рождество Кэтрин должна провести в Скай-мэноре! Я хочу не только собрать всю семью, но и познакомить Кэт с Дереком Ламбертом. Хватит ей уже летать на этих жутких самолетах, пора подумать о собственной семье!

— Дерек Ламберт. О таком муже можно только мечтать. Но как ты можешь решать за него и за Кэт?