Последний шанс найти любовь, старина.

Он прочистил горло, потер лоб.

— И, хм, из этого что-то получается?

— У меня восемьдесят пять процентов успеха. Как я вам уже сказала, женщины любят распутных мужчин. Я сделаю вас распутным за три месяца.

Так скоро?

Но разве возможно человеку стать другим?

Селин пела, что никогда больше не найдет такой любви.

— Я стану распутным, — сказал Найджел.

Шаг первый — выглядеть распутным

— Как будто обязательно торчать здесь, чтобы выглядеть распутным, — ворчал Найджел, медленно покачивая головой.

Он хорошо помнил, как заставлял трех своих младших сестренок возвращаться в дом и переодеваться, потому что их одежда была слишком обтягивающей, со слишком глубоким вырезом или слишком короткой. Сколько раз он говорил им: «Не следует так одеваться». И надо же было ему потом обнаружить, что взрослым полагается одеваться именно так!

Но даже если бы он знал это тогда, он все равно ничего не изменил бы в своем обращении с сестрами, хотя они делали большие глаза и дулись на него. Отец работал на фабрике, и Найджел, как старший брат, часто был должен играть его роль.

Даже молодые люди, ходившие на свидания с его сестрами, признавали, что слово его — закон. И не только потому, что Найджел был старшим братом. Он был очень большим — в двадцать лет он был под два метра ростом, весил почти сто килограммов, а его мускулы были тверды как камень.

Да, его сестры никогда не опаздывали. Если он говорил, что надо быть дома до полуночи, то они появлялись на пороге без десяти двенадцать. Но то сестры, а вот мисс Кимберли Логан что-то все нет и нет.

Девять пятнадцать.

Вчера, провожая его к выходу, мисс Логан объявила, что завтра же начнет изменять его облик. Она встретит его в этом магазине ровно в девять утра, чтобы купить ему одежду.

Найджелу стало смешно.

Она осталась серьезной.

Если бы его мать знала, до чего он дошел, то перекрестилась бы и прочитала по крайней мере дюжину молитв Пресвятой Деве!

Через витрину он внезапно увидел Кимберли, энергично шагающую по тротуару, одетую в классический, очень строгий костюм… ярко-красного цвета!

Блики солнечного света вспыхивали на ее волосах, казавшихся почти белыми. Она быстро шла, разговаривая по сотовому телефону, и жесты ее свободной руки были очень решительными.

Женщина-вихрь. Интересно, расслабляется ли она когда-нибудь… а может быть, она даже не подозревает, что это возможно?

Она взглянула на наручные часы, вздрогнула и быстро закончила разговор. Потом проверила свое отражение в витрине, подвернула выбившиеся волосы в пучок. Очевидно, она считала это прической. Быстро поправив свой пиджак, она нацепила на лицо улыбку и вошла в магазин.

Он покачал головой. Леди довела до совершенства свое появление.Как профессиональный борец, Найджел знал, как важно красиво выйти на ринг, и отдал должное умению Кимберли.

Она приблизилась к продавцу и начала оживленно говорить с ним.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Найджел направился к ней. Она преувеличенно удивилась, затем снова делано улыбнулась.

— Найджел! Простите за опоздание. Сегодня утром у меня была встреча, которую…

— Не будем об этом.

Все эти слова он уже слышал вчера. Он обещал явиться в магазин, но не обещал быть в хорошем настроении.

— Встали не с той ноги?

— Как и полагается распутному мужчине.

Она не смогла скрыть удивления.

— Это шутка, — объяснил он.

— О! Конечно.

И тут же повернулась к продавцу.

— Еще эластичные футболки, — быстро сыпала словами Кимберли, — любого цвета, кроме розового. И у вас, я полагаю, должны быть кожаные куртки?

— Я не ношу кожаных курток, — вставил Найджел.

Продавец поднял бровь, будто спрашивая Кимберли: «Мне слушать вас или его?» Она властно кивнула, и продавец удалился.

Кимберли повернулась к Найджелу.

— Я прошу вас только примерить, — тихо сказала она. — Кроме того, если вы посмотрите на ярлыки, то увидите, что цены здесь весьма разумны.

— Это как раз не проблема.

Он уже открыл рот, собираясь протестовать против кожаной куртки, когда аромат ее духов привлек его внимание.

Он помнил этот пряный аромат со вчерашнего дня. Но сегодня он уловил что-то новое, горячее и полное истомы, похожее на частицу лета.

Этот аромат казался экзотическим, навевавшим мысли об оранжерейной орхидее — цветке изящном и красивом, но нуждающемся в постоянной заботе.

— Лас-Вегас — не то место, где носят кожаные куртки, — сказал он, с трудом собрав свои мысли. — Здесь носят спортивные рубашки, льняные пиджаки.

— Кожа символизирует секс. Кроме того, сейчас февраль. Еще достаточно прохладно, и можно носить кожаную куртку.

Секс. Конечно, это слово он слышал и раньше. Но услышать, как эта экзотическая орхидея так по-деловому произносит слово «секс», было столь же дико, как услышать крепкое морское словечко из уст королевы Елизаветы.

— Я думал… — Так о чем же он думал до того, как прозвучало слово «секс»? — Я думал, что буду учиться искусству свидания, а не…

Пусть она могла небрежно произнести «секс» будто речь шла о мятной жевательной резинке, но он-то не мог. Возможно, он старомоден, считая, что джентльмен, находящийся рядом с леди, должен следить за своим языком и поведением.

— К счастью, одно ведет к другому, — добавила она, догадавшись, о чем он умолчал.

— Мне бы не хотелось слишком торопиться… с другим.

— Ну конечно, решать вам, — ответила она, поднимая красивую бровь. — Но мой бизнес состоит в том, чтобы «продать» вас, и, поверьте мне, на секс есть спрос. Наша задача — сделать так, чтобы вы излучали секс.

Он посмотрел на алые губы, которые так запросто произносили слова «секс» и «поцелуи», и перестал слышать и видеть все, что происходит вокруг него. Никогда раньше не видел он рот такой совершенной формы. Странно. Кимберли говорит о сексе и всем прочем так спокойно, что Найджелу не удается обнаружить источник ее собственной страсти, должно быть, надежно спрятанный под костюмом цвета пожарной машины.

— Так что вы думаете? — спросила она.

Он поднял взгляд и утонул в ее серых глазах.

— Но у меня никогда раньше не было одежды из кожи, — пробормотал он, надеясь, что этот ответ хотя бы приблизительно будет соответствовать тому, о чем она говорила.

— А кожаные шорты?

— У Фантома. Не у меня.

Он навсегда расстанется с Кимберли, если она еще хоть раз упомянет эту рекламу.

Они долго молча смотрели в глаза друг другу. В зале магазина зазвучала старая песня «Заблудившийся в синеве» — о мужчине, который не может найти себе места, как птица, потерявшаяся в небе.

Это обо мне,думал Найджел. Запутался я совсем. Теперь лучше всего не пытаться вырваться, а предоставить событиям идти своим ходом, если я и вправду хочу найти истинную любовь.

Кимберли, казалось, прочитала его мысли, потому что ее лицо немного расслабилось, а на губах заиграла улыбка.

— Мы еще и не поздоровались, а уже едва не поссорились, — сказала она профессиональным сладким голосом и протянула руку. — Привет.

Он взял ее руку, оказавшуюся очень маленькой в его руке.

— Привет.

Смешно ссориться из-за куртки.

Когда она слегка повернула голову, он заметил, что у нее только одна сережка. Значит, никакого поклонника у нее и нет! Сейчас, во всяком случае. Потому что любящий мужчина не выпустил бы ее из дома в таком виде.

Первое впечатление — самая важная вещь в свидании. Да и не только в нем.

— Знаете, — продолжала она после паузы, — мне кажется, вам нужно другое имя.

Он нахмурился.

— Чем же вам не нравится Найджел?

— Найджел — это не то… Вас будут звать Ники!

— Ники?

— Да, — она была полна энтузиазма. — Ники Дюран! — Ее дыхание задрожало. — Это сексуально, это распутно… О, да, Ники — это то, что нам надо!