— Неужели мое признание так ударило по вашему самолюбию? — сухо спросила она. Очевидно, он избалован вниманием женщин, которые падают к его ногам, но становится совершенно беспомощным, когда сталкивается с полным равнодушием к себе, подумала Луиза.

— Слегка. Скажите, вы часто заходите в этот магазин? — поинтересовался Данстен.

— Нет, — ответила она, начиная чувствовать некоторую неловкость: ей не понравилось, что он вошел за ней следом, не нравились его манера разговаривать и пристальный взгляд проницательных синих глаз. Но она должна была признать, что он необыкновенно привлекательный мужчина и при других обстоятельствах она бы непременно влюбилась в него. — Я много читаю и люблю читать. Вас это удивляет, лорд Данстен?

— Мне легче представить вас где угодно, но только не в книжном магазине, — сказал он с улыбкой, окинув ее оценивающим взглядом.

— И напрасно, — спокойно сказала она, догадавшись, что он хочет побольше узнать о ней. Но нет, чем он меньше знает, тем лучше, подумала Луиза.

— Позвольте спросить, что это за книга у вас в руках? — спросил он.

— «Кларисса» Ричардсона, — просто ответила Луиза. — Это моя любимая книга, я уже сбилась со счета, сколько раз ее читала. Мне кажется, что в каждой женщине есть что-то от Клариссы, как в каждом мужчине — от Ловеласа.

— Вы это почерпнули из собственного опыта? — спросил он своим бархатным, вкрадчивым голосом, с явным желанием обольстить ее. Луиза поймала себя на мысли, что она невольно поддалась его потрясающему обаянию. Как тут устоять, когда перед тобой такой красавец — выше шести футов ростом и сложен как Аполлон!..

Она взглянула на него, внезапно поняв, что не в силах ответить на его вопрос, и почувствовала, что краснеет. К счастью, появился хозяин магазина и направился прямо к ней.

— Извините, что заставил вас так долго ждать. К сожалению, я ошибся, этой книги у меня нет.

— Ладно, я как-нибудь зайду еще, может, она появится. Спасибо, что откликнулись на мою просьбу.

Когда хозяин ушел, Луиза оглянулась на Данстена и увидела, что он смотрит на нее и приветливо, и насмешливо одновременно.

— Вы можете попросить хозяина магазина заказать эту книгу, но придется немного подождать, — посоветовал лорд Данстен.

— Не стоит, я не намерена надолго задерживаться в Лондоне.

— Обещайте, что сначала я буду иметь удовольствие видеть вас в Данстен-хаусе в среду вечером.

В ответ она взяла у него книгу, которую он все еще держал в руках… и на какое-то мгновение их руки соприкоснулись… Луиза быстро отдернула руку, заподозрив, что он делает это нарочно, развлекаясь подобным образом. Ставя книгу на полку, она невероятным усилием воли смогла унять внезапно нахлынувшее волнение.

— Ну, это как решит мистер Фрейзер, — уже спокойно возразила она.

— Уверяю, вы не раскаетесь, если появитесь в Данстен-хаусе, — сказал он, внезапно изменившись в лице. Не спуская с нее глаз, он подошел совсем близко. — Послушайте, мисс Дивайн, давайте поговорим откровенно. Не скрою, я потрясен вашим умом и красотой… хотя эти два качества редко уживаются в одной женщине! Вы привлекательная и обворожительная, и мне хочется познакомиться с вами поближе. Если мистер Фрейзер будет занят в среду вечером, не могли бы вы прийти в Данстен-хаус в сопровождении мистера Тимоти Хекета или, в крайнем случае, одна?

Хотя Луиза родилась и выросла в отдаленном от столицы поместье, она была не столь наивна, чтобы не понять истинный смысл его слов. Оскорбленная дерзким предложением, с пылающим от гнева лицом, она попятилась от Данстена, глядя на него с нескрываемой ненавистью.

— Вы жестоко ошибаетесь, лорд Данстен!

— Что вы говорите? А я думал, раз молодая леди посещает вечеринки леди Брикнелл, то с ней можно договориться!

— Нельзя. Прощайте, лорд Данстен. — С этими словами она повернулась и, гордо вскинув голову, с достоинством вышла из магазина. Никогда в жизни она не испытывала такого унижения и позора. Но этого следовало ожидать после ее дерзкого появления на балу, где собрались известные на весь Лондон жрицы любви. Лорд Данстен, как и другие мужчины, присутствовавшие на вчерашнем вечере, естественно, принял ее за одну из них, вынуждена была признать Луиза.

Элистер проводил ее взглядом до самых дверей магазина, ломая голову над ее странным поведением. Неприкрытая враждебность мисс Дивайн была для него полной неожиданностью, так как он привык к тому, что многие молодые леди были бы счастливы ему понравиться.

Но в ее словах было столько искренности, что он не мог остаться равнодушным к этой таинственной, непредсказуемой девушке. Она определенно не такая, как все… Элистер был раздосадован, так как мисс Дивайн стала невольной свидетельницей его минутной слабости.

Он знал по собственному печальному опыту, что внешность обманчива, особенно у женщин. Может, в действительности мисс Дивайн не такая уж особенная. К тому же, скорее всего, ее зовут не Дивайн. Это ли не лучшее доказательство, что молодая леди — искусная притворщица, преуспевшая в искусстве морочить головы порядочным людям. Но пока он шел по Флит-стрит к таверне «Митра», он помимо своей воли мысленно возвращался к этой девушке — и ничего не мог с собой поделать.

Она была необыкновенно красива и держалась с большим достоинством, но его опыт подсказывал, что она очень страстная и чувственная. Этого было достаточно, чтобы в таком молодом, здоровом мужчине, как он, закипела горячая кровь. Его глаза загорелись, когда он представил, какое его ждет наслаждение, овладей он таким прекрасным существом. И в эту минуту Элистер поклялся, что мисс Дивайн будет принадлежать исключительно ему.

Луиза не помнила, как свернула на улицу Генриетты. Она шла по улице, ничего не видя от слез, ее била нервная дрожь, лицо пылало от гнева. Лорд Данстен оказался куда бессовестней, чем она думала. Если вчера он вызывал у нее неприязнь, то теперь она ненавидела его всеми фибрами своей души — за то, что он наглый и высокомерный, за то, что оскорбил и унизил ее, за то, как подло поступил с ее братом. По мере того как она удалялась от книжного магазина, в ее голове — сначала смутно, потом все определенней и яснее — стал вырисовываться план… при одной мысли о котором у нее захватывало дух и сердце в груди начинало учащенно биться. Просто поразительно, как подобные мысли могли возникнуть в хорошенькой головке молодой благовоспитанной леди.

Она шла с низко опущенной головой, полностью погрузившись в свои мысли. Сколько она ни ломала голову, кроме этого дерзкого плана, ничего не могла придумать. Лорд Данстен мог одним махом разрешить все ее проблемы. Она не сомневалась, что нравится ему и он хочет завести любовную интрижку. Лорд Данстен намекнул, что хорошо вознаградит ее. Пусть он разорвет долговую расписку Джеймса, и она скрепя сердце отдастся этому ненавистному аристократу.

От одной мысли об этом у нее по спине побежали мурашки, но, вспомнив, какие трагические события разыгрались за последние сутки, она смирилась и заставила замолчать свой внутренний голос. Теперь она будет руководствоваться только холодным расчетом.

Но это решение далось ей нелегко — пришлось задавить в себе с детства привитые понятия добра и зла, греха и праведности. Как девушка, воспитанная в духе благочестия и морали, она содрогалась от отвращения к тому, что ей предстояло совершить. Ей всегда внушали, что прелюбодеяние, совершенное до обряда венчания, — смертный грех… «И падет проклятие на головы грешниц, и гореть им в геенне огненной…» — вспомнила Луиза слова из проповеди.

Она прогнала эти мысли, так как верила, что ее план поможет им спастись от разорения. Они с Джеймсом обеднели уже давно, но им всегда удавалось оставаться на плаву. И на этот раз она не допустит, чтобы они с братом пошли по миру. Раз она нашла способ, как не остаться без крыши над головой и не умереть с голоду, то она вынесет любые испытания, которые ей приготовила роковая судьба.

Однако она понимала, что если Джеймс узнает о ее плане, то ни за что не позволит его осуществить, и поэтому решила не посвящать брата в свою тайну. А что касается лорда Данстена, пусть пока думает, будто она мисс Дивайн…