— Спасибо, доктор. Это очень любезно с вашей стороны. А когда я смогу увидеть мужа? — На этот раз слово «муж» прозвучало для нее самой уже более привычно.

— Господин Йоханссон сейчас находится в реанимации, он пока еще не отошел от наркоза. Думаю, придет в себя примерно через час. Полагаю, что смогу выделить вам минутку, чтобы вы могли взглянуть на него сразу же после того, как это случится. Но никаких разговоров. Только посмотрите на него, и все. А пока используйте этот час, чтобы перебраться в отведенную для вас комнату. Вы сможете регулярно общаться с ним только после того, как он пройдет курс интенсивной терапии и мы установим, что его состояние позволит это делать без риска для здоровья. Надеюсь, вы меня правильно понимаете?

— Да, конечно. Хорошо. Я сделаю так, как вы скажете, — покладисто заявила Лина, готовая сейчас на любое действие, лишь бы оно приближало к встрече с Карлом.

— Вот и прекрасно. Я рад, что мы нашли общий язык. Еще увидимся. Я всегда слежу за тем, как идет выздоровление людей, которых оперировал.

— Доктор Ленцман просил вас зайти к нему перед тем, как вы пойдете к мужу, — сообщила медсестра, заглядывая в комнату мнимой жены больного.

Лина почувствовала, как ее охватила тревога.

— Выяснилось что-то новое в его состоянии? — взволнованно спросила она. — Есть ухудшение? Или что-то препятствует нашей встрече?

— Нет, нет, что вы, — успокоила ее медсестра. — Выздоровление идет в нормальном режиме. Даже очень хорошо и необычайно быстро. У вашего мужа весьма крепкий организм и поражающие способности к регенерации. Просто доктор кое-что хочет с вами обсудить, прежде чем допустить в палату к больному. А вот и он сам. Легок на помине. Так что вам не надо никуда ходить.

В комнату вошел лечащий врач, господин Ленцман, высокий кудрявый блондин с небрежно зачесанной пышной шевелюрой, чем-то похожий на русского казака. Она поздоровалась с ним и вопросительно взглянула, не решаясь задать вопрос. Почему-то подумала, что уже вскрылся ее обман и речь пойдет о мнимом замужестве. О подлоге в документах и прочих неприятностях. О том, что врачи не имели права делать операцию без должного, юридически правильно оформленного разрешения.

Этот вопрос беспокоил ее все чаще, особенно с учетом того, что предстояло объяснение не только с персоналом больницы, но и с Карлом. Да и сам Карл должен был давно уже сообщить об этом врачам. Странно, что он до сих пор этого еще не сделал. Конечно, его стараются не беспокоить излишней информацией, но, по крайней мере, о наличии мнимой жены на территории больницы ему уже должны были сообщить. Мысленно она уже приготовила для него целую оправдательную речь по поводу своего вынужденного притворства.

От этих мыслей у нее тут же разболелась голова, и возник уже привычный звон в ушах. Лина потерла виски, а затем обхватила руками плечи, приняв оборонительную позу, призванную смягчить мужское сердце. Приготовилась выслушивать обвинения в свой адрес. Ну и пусть. Главное, что она поступила правильно с практической точки зрения, хотя, конечно, с юридических и бюрократических позиций была не права. Будем надеяться, что лечащий врач не относится к породе закоренелых бюрократов и понимает важность выигрыша времени для спасения жизни нездоровья больного.

— Госпожа Йоханссон… — начал врач.

Лина тут же поняла, что речь пойдет не о мнимом замужестве, судя по обращению. И еще больше встревожилась, ибо осознала, что разговор в таком случае будет о состоянии Карла.

— Не волнуйтесь, физическое состояние вашего мужа вполне удовлетворительное, — тут же уловил ее тревогу доктор.

— В таком случае, почему вы хотели со мной переговорить обязательно до моей встречи с мужем? Что-то все же не так?

— Ну как вам сказать? — Врач явно испытывал затруднения в попытке сформулировать помягче какую-то неприятную новость. — Видите ли, в моей практике бывали случаи…

— Простите, доктор. А нельзя ли сразу перейти к делу? У меня достаточно крепкие нервы. Ваша попытка оттянуть объяснения только ухудшает ситуацию и мое состояние.

— Я хочу сказать, что беспокоиться особенно не о чем, но возникла временная проблема. Еще раз повторяю — временная. У господина Йоханссона возникла амнезия. Временная потеря памяти. Это нередко бывает в случаях, связанных с черепно-мозговыми травмами.

— Амнезия? — недоуменно переспросила Лина.

— Да, к сожалению, — подтвердил врач. — Мы убедились в этом окончательно всего час назад. Думаю, что этот посттравматический эффект вскоре пройдет. Через одну, а скорее всего, через две недели. Но пока вы должны осознать эту ситуацию, привыкнуть к ней и действовать сообразно обстоятельствам.

— Что вы имеете в виду? — Лина опять почувствовала какую-то недосказанность и напряженность в речи врача.

— Дело в том, — как-то неловко замялся собеседник. — Дело в том, что он не помнит, что вы его жена.

— Не помнит, что я его жена? Или вообще не помнит, кто я такая? — переспросила Лина.

Ее закружил целый вихрь противоречивых эмоций по мере того, как она начинала осознавать сложившееся положение.

— В данный момент он не помнит ничего из того, что было с ним до происшествия. Да и само происшествие отложилось в его памяти весьма смутно, обрывочно. Но мы его проинформировали, что у него есть жена, как вас зовут и что вы находитесь в этой больнице. И что вы вскоре его навестите. Он это воспринял вполне позитивно.

— И что же мне теперь делать, доктор? Как себя вести в его присутствии?

— Я бы порекомендовал, во-первых, сохранять спокойствие, а во-вторых, не пытаться воздействовать насильно на его память. Она постепенно будет восстанавливаться сама по себе. Каждый день он будет понемногу вспоминать свое прошлое. Не надо форсировать этот процесс. Просто отвечайте на те вопросы, которые он будет задавать, вот и все.

— Понятно, — кивнула головой Лина.

На самом деле у нее появилось еще больше вопросов в этой связи. Но спрашивать о них господина Ленимана не имело смысла. Они были слишком личного характера. Во всяком случае, вопрос о признании своей лжи пока отпадал. Хотя бы на одну проблему меньше. Зато появилась масса других. Для начала надо было срочно продумать свое поведение при встрече с Карлом. Довольно забавная и одновременно грустная ситуация. Свидание мнимой жены и мнимого мужа.

Странно, но в эту минуту она вдруг осознала, что даже удовлетворена сложившейся ситуацией. И поняла почему. Ей вовсе не хотелось расставаться со своим временным статусом супруги, хотя бы и мнимой. Она уже фактически стала неотъемлемой частью жизни этого человека. И ей не хотелось, чтобы все это ушло в прошлое, оставшись только в воспоминаниях. Побыть хотя бы несколько дней в роли жены оказалось для нее настоящим подарком судьбы. Да и воспоминания об этом сохранятся до конца жизни.

— А когда, по вашим прогнозам, муж сможет покинуть больницу?

— Если исключить всякие непредвиденные обстоятельства, думаю, что через три дня мы вполне сможем его отпустить домой под ваше наблюдение.

— Так быстро? — удивилась Лина.

— Ваш муж будет выздоравливать гораздо быстрее в привычной для него обстановке. И в Стокгольме, я полагаю, найдется достаточно квалифицированных врачей для наблюдения за ним. Во всяком случае, больше, чем у нас, в провинции. И, несомненно, более компетентных. Так что, думаю, через пару недель все придет в норму и вы сможете отметить Рождество. Все будет прекрасно для вас обоих.

— Я не сомневаюсь в компетенции ваших специалистов. А дома, действительно, больному человеку будет все же лучше. Спасибо вам за заботу и добрые пожелания. Будем надеяться, что вы не только хороший врач, но и хороший предсказатель.

Однако в душе она понимала весь парадокс ситуации. Чем быстрее наступит полное выздоровление, тем быстрее закончится ее эйфория. И она утратит свой незаконный статус «временной жены». Так что все, что ей остается, — это максимально использовать с пользой для себя эту неожиданную амнезию. Вот только непонятно, как это можно использовать. Увезти бы его на какой-нибудь необитаемый остров. Например, на тот самый волшебный Остров Желаний. Построить хижину под кроной мифического древа Иггдрасил и зажить там вдвоем, вечно влюбленными и вечно молодыми…