Через приоткрытую дверь самолета до слуха Симоны доносилась жесткая, отрывистая речь, украшенная довольно цветистой бранью. Она оторвала взгляд от журнала и прислушалась. Еще одно ругательство, еще забористее. Голос мужской, но явно это не Нолан. На него совсем не похоже.

Симона кинула взгляд на часы. Нолан запаздывал. Это было еще меньше похоже на него. Она встала и прошла к двери.

— Что происходит, Нэнс? — крикнула она.

— Не знаю, мисс Дукет. Этот парень говорит, что работает на вас.

Симона выглянула наружу. Мощная рука Нэнсона гранитной плитой лежала на плече мужчины значительно ниже ростом. Но, судя по невозмутимому взгляду незнакомца, это обстоятельство его нисколько не смущало. Если учесть рост Нэнса — шесть футов семь дюймов, — то этот человек был либо недюжинно смел, либо феноменально глуп.

Нэнс слегка ослабил хватку, и незнакомец повернулся к Симоне. На нем были шорты, сделанные из стареньких обрезанных джинсов, зеленая футболка, сандалии на босу ногу и солнечные очки. Рядом, на земле, лежал внушительных размеров холщовый мешок. В целом мужчина, как показалось Симоне, имел неприкаянный, чудаковатый вид. Симона готова была поклясться, что никогда его раньше не видела.

— Гоните его в шею, Нэнс, — проворчала она и скрылась в глубине салона.

Нэнс начал недвусмысленно подталкивать странного человека в спину.

— Эй, подождите! Я от Нолана, — заявил вдруг мужчина.

Любопытство заставило Симону снова выглянуть наружу. Мужчина, с неожиданной легкостью стряхнув с плеча руку Нэнса, порылся в карманах своих шорт и извлек какой-то помятый листок. Он протянул его Нэнсу.

— Это факс, мисс Дукет, — удивленно произнес охранник, разглядывая бумагу. — Внизу подпись мистера Смита, все как полагается… Он пишет…

— Дайте, пожалуйста, сюда. — Симона протянула руку.

— Оставайтесь на месте, сэр. — Нэнс кинул на незнакомца свирепый взгляд и, поднявшись по ступенькам, протянул факс Симоне.

«Симона, — с удивлением читала она, — приношу тысячу извинений, но в настоящее время я нахожусь в больнице с переломанной ногой, вывихнутым плечом и вдребезги разбитым локтем — и все из-за того, что в недобрый час поскользнулся на лестнице собственного дома. Податель сего, Томас Блюделл, — мой хороший друг. Я попросил его заменить меня. Свою работу он выполняет безукоризненно а Лондон знает как свои пять пальцев. Если его приодеть, c ним не стыдно будет показаться в любом обществе. Короче, на две недели он полностью в твоем распоряжении. Я уверен, что ты не будешь разочарована.

Нолан.

P. S. Я позвоню тебе в Лондон. Приятного тебе путешествия, удачной сделки — и доверяй Томасу. На него можно положиться».

Симона сложила бумагу в несколько раз и яростно шлепнула ею по колену: «Тысяча чертей, только этого еще не хватало!» За последнюю неделю это было уже второе письмо, нарушившее ее планы. Не скрывая своего недовольства, она посмотрела на мужчину, переступавшего с ноги на ногу под немилосердно палящим солнцем.

— Послушайте, леди, — странный мужчина пожал плечами, — поверьте, я рад этому приключению ничуть не больше, чем вы. Но я слишком многим обязал Нолану. Впрочем, вы можете отказаться от моих услуг прямо сейчас.

«Можно подумать, у меня есть выбор!» — усмехнулась про себя Симона.

Она кивнула, указывая взглядом на мешок у ног мужчины.

— Нэнс, возьмите, пожалуйста, багаж мистера Блюделла.

«Будем надеяться, что этот Томас действительно знает свое дело. К тому же на приемы мне все-таки нужно сопровождающее лицо…»

Блюделл опустил голову и что-то пробормотал себе под нос. Что именно, Симона не расслышала, но по всему виду ее нового подчиненного было очевидно — он явно надеялся, что она откажется от его услуг.

— Простите, что вы сказали? — спросила она его.

Блюделл вскинул голову. Солнце заиграло в серебристых стеклах его очков.

— Когда вернусь, сломаю Нолану вторую ногу! — произнес он.

Симона пристально посмотрела на него. Глаза Блюделла были скрыты очками, на загорелое лицо падала тень, и Симона могла разглядеть лишь сильный, волевой подбородок и рот, который многие женщины, возможно, нашли бы чувственным. Но в целом этот человек показался Симоне довольно привлекательным, однако от этого ей было не легче.

— Это не в ваших интересах, — произнесла она. — Чем позже он поправится, тем дольше вам придется работать на меня. — Она сделала паузу. — Кстати, шутки в сторону: он скоро поправится? Как он?

— Думаю, что ничего страшного, — сухо произнес Блюделл. — Очень любезно, что вас заботит его здоровье.

Симона поморщилась от этого непрошеного комментария.

— Любезно было бы с его стороны предупредить меня об этой замене.

Блюделл пожал плечами.

— Его сразу же забрали в больницу. Он успел лишь сделать один звонок — мне.

— А это? — Симона потрясла в воздухе факсом.

— Это мы послали уже из больницы. Нолан решил, что я нуждаюсь в его рекомендательном письме, и уговорил медсестру.

Мистер Блюделл вскинул голову, и, хотя его глаза были скрыты очками, Симона почувствовала на себе его оценивающий взгляд, но не смутилась. «Этого и следовало ожидать — еще одно доказательство того, что все мужчины, в сущности, одинаковы… Наверняка, как и все, считает себя Божьим подарком для любой женщины… Впрочем, и впрямь довольно привлекателен». Симона поймала себя на том, что рассматривает Блюделла не менее пристально — от стоптанных сандалий… до золотой серьги, поблескивающей в ухе. «Серьга явно не к месту. Да и волосы слишком длинны, хотя и красивы — густые, шелковистые, темно-каштановые, слегка выгоревшие на солнце. Пожалуй, Нолан прав — если этого человека приодеть…»

— Вам не мешало бы постричься, мистер Блюделл, — произнесла она наконец. — Да и побриться тоже.

Не дожидаясь ответа, она повернулась и пошла в глубь самолета. Блюделл последовал за ней, но к тому моменту, как он вошел, неприветливая хозяйка уже сидела к нему спиной.

Охранник указал ему на кресло в хвостовой части салона. По тому, как Томас плюхнулся в кресло, чувствовалось, что он сердит, хотя на этот раз он молчал. Симона снова углубилась — или, скорее, сделала вид, что углубилась, — в журнал, но почему-то испытывала сильное искушение обернуться и посмотреть на гостя.

Не успели они сесть, как из динамиков раздался голос пилота Келли:

— Мы готовы к взлету, мисс Дукет.

Симона инстинктивно сжалась еще до того, как самолет начал плавно скользить по взлетной дорожке, постепенно набирая скорость. Она всегда чувствовала себя неуютно в полетах, но взлет почему-то ей давался труднее всего.

Рядом возник Нэнс.

— Вам принести что-нибудь, мисс? — спросил он, хотя отлично знал, что ей нужно.

— Скотч, пожалуйста, — произнесла она, не глядя на него. Нэнс принес бокал так быстро, что, казалось, не прошло и секунды, и она столь же молниеносно осушила его. Симона ненавидела спиртное и пила только тогда, когда не могла не пить, — на приемах или, как сейчас, в полете.

Нэнс направился к своему месту в хвосте самолета, но Симона остановила его.

— Когда мы взлетим, Нэнс, пожалуйста, пригласите мистера Блюделла присоединиться ко мне за завтраком.

— Хорошо, мисс. — Охранник кивнул и удалился.

Симона попыталась сосредоточиться на журнальной статье о влиянии какого-то кризиса в Японии на американскую экономику, но тут самолет оторвался от взлетной полосы, и, хотя высота пока не превышала нескольких дюймов, Симона почувствовала себя так, будто находилась в космическом корабле в момент сильнейших перегрузок. Она закрыла глаза и обреченно откинулась на темно-красную бархатную спинку кресла. Руки и ноги отяжелели и казались отлитыми из чугуна.

Блю наблюдал за Симоной из-под полуприкрытых век. Со своего места он видел лишь ее профиль, но то, как она выпила скотч — огромный бокал одним глотком, даже не поморщившись, — нельзя было не заметить. «Черт побери, у этой девицы, должно быть, луженый желудок!»