Дилан, стоящий к ней спиной, выпустил Ребекку из объятий и резко обернулся. Их взгляды встретились. В глазах Дилана застыло безмерное удивление. И еще что-то похожее на затаенную мольбу.

— Роуз… — выдохнул он. Но она не захотела его слушать. Она вообще не могла больше находиться в номере и смотреть на Дилана и Ребекку, спрятавшуюся за его спиной. Еще мгновение — и произойдет непоправимое. Она упадет в обморок, а может, разрыдается или вцепится Ребекке в волосы.

К тому же никакие слова не могли спасти положения. Роуз с ужасающей ясностью поняла, что Дилан потерян для нее навсегда. Поэтому просто повернулась и вышла из номера. Никто не бросился за ней, не стал останавливать. Она вызвала лифт и спустилась в холл. Сквозь окна лился солнечный свет, но ей казалось, что мир погрузился во тьму.

Роуз не помнила, как вышла на улицу, как поймала такси. Тело действовало самостоятельно, на автомате, потому что разум отказался ей служить. Боль и отчаяние терзали ее, не давая возможности управлять своими действиями.

Роуз села в машину и назвала адрес квартиры Ребекки. Так же бессознательно расплатилась с водителем, поднялась наверх и открыла дверь ключом, который та, наконец, заказала. До этого времени Роуз сдерживалась. Но теперь, оставшись одна, скрытая от посторонних взглядов, дала волю чувствам. Слезы унижения брызнули из глаз, и Роуз рухнула на кровать, закрываясь лицом в подушку.

Только сейчас она вспомнила, причем ярко и четко, сон, который приснился ей в первую ночь пребывания в Реддике. У нее не осталось ни капли сомнения, что тогда она увидела свое будущее. Ведь женщина с рыжими волосами была Ребекка. Роуз никогда не верила в вещие сны. Теперь необъяснимое с точки зрения здравого смысла явление повергло ее в суеверный ужас. В том, что ей каким-то образом удалось вторгнуться в ход времени, Роуз усмотрела зловещий знак. Наверное, сам Господь указал ей, что она должна смириться с потерей Дилана…

Только холодные стены были свидетелями ее горя. Когда через несколько часов она наконец встала и нетвердым шагом пошла в ванную, чтобы умыться, в зеркале отразилась совсем другая Роуз. Больше не было счастливой женщины, чьи глаза светились любовью. Она вновь превратилась в замкнутую, холодную мисс Дандоу, которая не доверяет людям.

Роуз уехала из Голуэя, не поговорив с Ребеккой. Она решила, что не стоит лишний раз сыпать соль на рану. Ведь и так все было ясно.

Она собрала вещи в тот же день, когда увидела Дилана обнимающим ее теперь уже бывшую подругу. Потом позвонила матери и вечером появилась в Реддике. Добрая женщина битый час пыталась выяснить, почему у дочери такой потерянный и изможденный вид. Но ей не удалось вытянуть из Роуз ни слова.

Еще ожидая автобус, она поклялась, что никому не расскажет о том, что случилось между ней и Диланом. Ей нужно забыть, что такой человек вообще существует на свете, — не упоминать его имени, не вступать в разговоры, касающиеся их отношений. Слава богу, что о них и так знало мало людей. Значит, ее выздоровление будет быстрым…

Роуз очень надеялась на это, когда первые две ночи дома провела без сна. Она стойко боролась со своим горем, стараясь не сидеть без дела ни минуты, не оставаться в одиночестве и почаще улыбаться. Днем ей удавалось сохранять присутствие духа. Но с наступлением сумерек Роуз начинала охватывать беспросветная тоска. Она шла спать, как на каторгу. Потому что в полной тишине и темноте перед ней вставал образ Дилана и заставлял ее плакать от боли. Роуз пыталась отогнать от себя навязчивые видения. Но они были слишком яркими, чтобы взять и одним усилием воли вырвать их из сердца.

Помнится, Линда советовала ей не упускать момента. «Ты ничем не рискуешь, — говорила ее напарница. — Зато можешь много выиграть». Теперь эти слова выглядели жестокой насмешкой. Роуз не подозревала, что ставила на кон самое драгоценное — свое счастье. Теперь ее сердце разбито, она потеряла надежду на будущее, способность доверять людям и надеяться на лучшее.

Как же ей жить дальше? И для чего? Роуз тосковала по Дилану, но не могла быть с ним. После того как он жестоко унизил ее и даже не дал возможности оправдаться, она считала своим долгом вычеркнуть его из памяти. Только тогда она сможет уважать себя.

Разумом Роуз понимала, что должна ненавидеть Дилана. Но сколько ни старалась взрастить в себе это чувство, у нее ничего не получалось. Она намеренно заставляла себя в деталях вспоминать последний день, проведенный в Голуэе. Но ничего, кроме боли, ей это не приносило. Роуз продолжала любить Дилана. И с ужасом понимала, что, появись он сейчас на пороге и помани ее пальцем, она пойдет за ним хоть на край света…

В общем, две недели, что она провела в Реддике, оказались самыми тяжелыми в ее жизни. Единственное, что ее радовало, — это здоровье мамы. Та совсем поправилась, и присутствие Роуз в качестве сиделки уже не требовалось.

Тетя Пам по-прежнему часто заходила к ним. Для Роуз было сущим мучением встречаться с матерью Ребекки. В первый же день, когда она появилась, Роуз передала ей ключ от квартиры дочери.

— Я забыла оставить его у консьержки, — неуклюже солгала она.

Но обмануть тетю Пам было не так-то просто. Она сразу поняла, что подруги поссорились.

— Рози, что у вас там произошло? — тут же начала допытываться миссис Дауни. — Видишь ли, я ничего не знаю о Ребекке. Она мне до сих пор не звонит. А в ее квартире никто не берет трубку. Пожалуйста, объясни мне, почему ты приехала, а Бекки осталась. Я очень волнуюсь.

Роуз видела, что тетя Пам действительно беспокоится за свою непутевую дочь. Но что она могла сказать? Правду? Нет, это невозможно. Тетя Пам не смогла бы сохранить в тайне историю о том, как Ребекка отбила жениха-миллионера у Роуз. Столь феерическая сплетня непременно должна была стать достоянием всего Реддика.

Но молчать Роуз тоже не хотела. Ведь материнское сердце — не камень.

— Да, мы поссорились, — подтвердила она. — В общем, из-за ерунды. Уверена, что это не имеет никакого отношения к тому, что Ребекка не звонит. Я не знаю подробностей, но, кажется, у нее роман с одним приезжим из Дублина. Может быть, в этом причина того, что она не бывает дома…

Одному только Богу было известно, каким невероятным напряжением воли она заставила себя произнести эти слова ровным голосом. Ни один мускул не дрогнул на лице Роуз, так что даже сидящая рядом мать ничего не заподозрила.

— Ребекка и раньше пропадала, — печально произнесла тетя Пам. — Она не дает о себе знать, когда у нее все хорошо. И появляется, когда требуется моя помощь. — И, вздохнув, добавила: — Чем старше дети, тем серьезнее проблемы. Это точно сказано про мою бессердечную Бекки.

А Роуз не знала, что и думать. С одной стороны, ее терзала неизвестность. Сначала она даже хотела пойти к тете Пам и попробовать выяснить что-нибудь насчет Ребекки и Дилана. В глубине души Роуз не верила, что между ними может быть серьезный роман. Ребекка произвела на него отвратительное впечатление, он назвал ее хитрой и расчетливой. Не мог же Дилан изменить свое отношение к ней за считанные часы!..

Но он вполне способен уложить Ребекку в постель просто так, из обыкновенного плотского желания. Или даже чтобы досадить мне, размышляла Роуз. Но ведь так поступают только эгоисты. Нет, даже не эгоисты, а жесткосердные негодяи, которые понятия не имеют о том, что такое порядочность.

Я не должна любить такого человека. Хотя бы из чувства уважения к себе. Дилан не достоин моей любви. А его слова о том, что он изменился и стал лучше, — еще одна уловка, чтобы получить от меня то, чего хотят все мужчины…

В общем, получалось, что не стоит узнавать о том, что происходит сейчас в Голуэе. Ведь она сразу решила, что чем раньше выкинет Дилана из головы, тем лучше.

Но это было так тяжело сделать!

Через несколько дней по местному телевидению объявили, что официальные торжества, связанные с регатой, закончились. Заядлые любители парусного спорта уже давно переместились в Дублин, чтобы не пропустить финиш. А весь высший свет, видимо, покинул Голуэй только сейчас.