Джуди и Рахель во все глаза смотрели на говорившую.

— Вот так! — Ясмин печально оглядела своих новых подруг. — Потом начались звонки с требованием денег — наивная глупышка еще перед съемками дала прохвосту свои координаты — ведь он был так вежлив, приятен, обходителен в общении!.. Потом негодяй позвонил и предложил сниматься в обнаженном виде вместо уплаты за альбом. Наома, разумеется, послала его подальше. Тогда начались уже совсем другие звонки — мерзавец разместил ее фото и телефон в Интернете с условием отменить «рекламу», если она согласится сниматься обнаженной. Отличные фотографии — ясные, отчетливые, понятные каждому. И подпись под ними — «Я жду тебя. Недорого. Позвони». И номер телефона. — Ясмин вздохнула и печально посмотрела на кипящий водоворот белой нежной пены. — Что было делать? В полиции внимательно рассмотрели наше заявление и еще внимательнее и обстоятельнее — предъявленные доказательства, то есть фотографии и «линк». О да, полицейские смотрели на фотки с большим удовольствием!.. Еще бы — такие кадры! Негодяи! Опытные следователи пришли к заключению, что насилия не было, истица фотографировалась по собственному желанию, и что, следовательно, состава преступления в деле нет. Что касается размещения фотографий для массового просмотра — то это недоразумение мы должны сами улаживать с противной стороной. Желаем успеха. Каково!..

Тогда мы пошли к знаменитому Н* — ведь подонки фотографировали от его имени и объявление было от его имени. Тот, разумеется, ничего не знал ни о конторе, ни о конкурсе, и вообще никакими манекенщицами он не занимается, о чем речь? Он посочувствовал бедной девушке, посоветовал быть осторожнее, поцокал языком, покачал головой и развел руками. Все.

Бедняжка сменила телефон и переехала на другую квартиру, на улицах ей пришлось закрывать лицо и не ходить на танцы и в бары — это было просто опасно, ее узнавали повсюду, и обращение было соответствующим. Господи, что она пережила!.. Друг бросил ее. Потом потихоньку дело забылось, а она осталась оплеванной, с незаживающей раной в душе. Вот так. — Ясмин оглянулась на потрясенных страшным рассказом дам. — Но больше всего пострадала я. Наш чересчур ответственный учитель решил, что это он виноват в том, что девчонка возомнила о себе невесть что, и как мог поддерживал жертву, даже ходил с нами к фотографу Н*. Когда друг бросил мою подругу, Итамар по доброте душевной стал проводить с ней долгие вечера, чтобы бедняжка не чувствовала себя так одиноко… А потом… — Слезы брызнули из прекрасных глаз, и Ясмин выскочила из джакузи, чтобы найти салфетки и вытереть распухший носик и красные, как у кролика, глаза.

— Ужас какой! — Джуди с трудом перевела дух и оглянулась на работницу юридической фирмы. — Неужели ничего нельзя было сделать?

Рахель печально кивала:

— Я слышала о подобных случаях. Их много, все об этом знают, но все равно каждый год десятки дурочек попадаются в эти сети. Эта девочка молодец, что решительно прервала всякие связи — мне рассказывали, что такие же подонки заставляли глупышек сниматься для порноизданий. А полиция ничего не может сделать — ведь доказательств насилия нет! Да и кому охота связываться с этой мафией!..

Длинные стройные ноги осторожно ступили на край джакузи, и успокоившаяся девушка опять погрузилась в кружево белой пены.

— А что произошло потом?

Ясмин грустно усмехнулась:

— Мои подруги по классу и я были в шоке от всего происшедшего… А Итамар… Вы знаете, он такой нежный и ранимый… Больше всего его поразило, что все отвернулись от пострадавшей девушки, хотя все знали, что она — невиновна. Знаете, — ослепительно сверкнули синеватые белки глаз, — Итамар очень ответственный человек, и он решил, что первый виноват во всем происшедшем. Поэтому, чтобы загладить свою вымышленную вину, он взял девушку под свою опеку. Они сблизились, и… — Ясмин глубоко вздохнула. — А я осталась одна… Вот уже целый год, как я ничего не знаю ни про свою подругу, ни про Итамара. Грустно, правда? — Девушка как-то очень по-детски взглянула на старших подруг. — Я не смогла найти себе друга, потому что по-прежнему люблю его, и нет, и не может быть парня, который сравнится с ним…

— И вы приехали сюда, чтобы забыться? — ласково погладив тонкую темную ручку, спросила старшая дама. — Вы правы. Все образуется… — Она посмотрела на часы, висящие на золотистой сосновой стене. — Я думаю, что ничто так не залечивает душевные раны, как хороший обед. Вы не проголодались?

Действительно, время было позднее. Выйдя из джакузи, наши прекрасные дамы договорились встретиться через полчаса в маленьком уютном холле, чтобы вместе пойти в какое-нибудь кафе перекусить. Переодеваясь, каждая из них думала о своих новых знакомых и удивлялась, как быстро они нашли общий язык, несмотря на немалую разницу в возрасте, общественном положении и воспитании. Каждая удивлялась и самой себе — откровенничать на интимные темы не входило в привычки ни одной из них, и вдруг — что случилось? Откуда такая открытость?..

Обдумав создавшуюся ситуацию и решив, что общение доставляет только удовольствие, а потому его надо продолжить, каждая из дам вышла из своей комнаты. Вышли, встретились в холле и изумленно ахнули — так преобразила их одежда. Ведь они до этого видели друг друга только в купальниках! Теперь Рахель предстала в элегантном брючном костюме, сразу же сделавшем ее старше и строже, Джуди — в джинсах и свитере, подчеркивающих ее энергию и подвижность, а ярко-розовые с бирюзовым брючки и куртка очень подходили задорной, юной Ясмин.

Сельский домик «Под пихтой», в котором дамы снимали комнаты, находился в поселке, расположенном недалеко от маленького городка на склоне горы, обрамляющей долину. В нем было много разных ресторанчиков, пабов и дискотек, и наши дамы-путешественницы решили, что вечер стоит провести именно там. Сказано — сделано.

Через двадцать минут они уже сидели на открытой террасе небольшого кафе и просматривали меню. Каменные плиты, выстилающие пол, влажно блестели после прошедшего дождя, сорванные ветром легкие веточки итальянской сосны, наклонившейся над террасой, плавали в фонтане, бившем из неглубокой терракотовой чаши между мокрыми мраморными столиками. Было прохладно, влажно и туманно, на столиках горели свечи в высоких стеклянных бокалах. Свежий ветер — остаток прошедшей бури — пытался задуть их, но свечи мужественно держались.

— Вам не холодно? — Джуди зябко поежилась.

— Вы хотите сидеть внутри? — И дамы дружно перебрались во внутренний зал и сразу же заказали горячее.

Дымящееся ароматное мясо на шампурах оживило разговор, бокал легкого искрящегося вина развязал языки, дамы шутили, беззаботно болтали, наслаждаясь приятной интимной атмосферой маленького кафе.

Неожиданно к ним подошла официантка с подносом, на котором стояла бутылка прекрасного белого вина и небольшой букетик роз в вазочке.

— Это вам, — сказала она, обращаясь сразу ко всем трем женщинам, — просили передать.

— Нам?! От кого? — Дамы недоуменно завертели головами, оглядываясь по сторонам и не находя знакомых лиц.

Девушка молча кивнула на столик, стоявший в самой глубине зала и поэтому незамеченный нашими путешественницами. Там расположилось семейство — прехорошенькая молодая мама, толстый, уже лысеющий папа и двое отпрысков неопределенного пола трех и пяти лет. Отпрыски лазали по папе как по баобабу, задачей мамы было изловчиться и накормить их в процессе лазания. Как только наши дамы повернулись к семейству, глава его широко заулыбался, встал, сгреб дорогих чад в охапку и как был, с ними в руках, подошел к удивленной американке.

— Здравствуйте, доктор! — широко улыбаясь, он поклонился всем трем дамам. — Вот не ожидал увидеть вас здесь — на другом берегу Атлантики, да еще в такой глуши!.. Вы помните нас?

— О my God! Как вы здесь оказались?! Ну разумеется, я вас помню! — ахнула Джуди. — Я рада видеть вас с детьми!

— Мы планируем еще нескольких! — гордо сообщил счастливый папаша, осторожно ставя на пол дорогих чад.