Далеко не сразу девушка заметила изменившееся к ней отношение Димы. Сначала это была прежняя, привычная забота и опека. Это было уютно и мягко. Но уже так же непривычно, поскольку Женя привыкла в какой-то степени сама о себе думать и заботиться и не нуждалась в этом от Димы в такой большой составляющей. Она бы и раньше это поняла, но он просто не давал шанса. И это казалось ей вполне естественным. Теперь же она в полной мере поняла то, о чем когда-то говорила Ольга, почувствовала разницу в буквальном смысле: Дима не должен был заботиться о ней так сильно и так рьяно. Она сама должна была научиться делать это, сама должна была понять, а выходило, что в этом смысле она была несмышленым ребенком, привыкшим рассчитывать на кого-то кроме себя. А попав в, так сказать, большой мир, она поняла всю прелесть самостоятельности, некой свободы. Это было упоительное ощущение, и сейчас она уверенно могла назвать себя глупышкой за то, что так поздно это осознала. Но что было, то было. Главное, что теперь она знает.

  Вслед за тем, что поняла Женя, это понял и Дима. И…растерялся. Это было видно по его неловкости и рассеянности во взгляде. Он будто не знал, куда себя деть, куда вложить всю свою заботу. И девушке удалось мягко перенаправить все то, что в нем всегда было на их дочку. Даже сам мужчина этого не заметил, но мгновенно успокоился, найдя новый объект для своих эмоций. Женя была рада, что ему есть куда приткнуть себя в этом случае. Не то, что бы она совсем уж не нуждалась в его заботе, ласке и внимании. Но куда меньше чем прежде. Да и вполне логично, что сейчас именно Дарина получает все это, как от нее, так и от отца. Это естественно как ничто иное.

  Но только Женя успокоилась в этом плане, как постепенно стало нарастать другое ощущение. Такое горячее, такое густое и пряное, что не понять, что же это такое, было невозможно. Никогда прежде девушка не была объектом такого пристального внимания со стороны Димы. Даже самые жаркие их ночи, полные страсти и похоти, не сравнивались с тем, что повисло в воздухе. Это даже не описать, и Женя никогда бы не подумала, что такое вообще бывает, ей казалось, что лишь в книгах можно прочесть о подобном. Но вот оно: взгляды Димы, которые он бросал на нее; огонь, который пылал в них и который мужчина сам явно не видел, а потому не мог спрятать; даже давление, казалось, в комнате повышалось, когда они были рядом. Жене было неуютно от этого. И не в том плане, что она стыдилась или боялась этого. Скорее наоборот, нечто подобное было и с ней. Она всегда была темпераментной, страстной и раскрепощенной любовницей, не стыдящейся своих нужд и желаний. А Дима всегда был тем, кто ее привлекал, кого она хотела и воспринимала, как лучшего из всех, кто способен ее удовлетворить (это помимо любви, конечно!). И сейчас, когда прошло столько времени, когда она так сильно соскучилась, когда Дима стал еще привлекательней, все это проснулось в ней с новой силой. Вдали от этого мужчины с ней не было ничего подобного. Но сейчас, когда он рядом, когда так смотрит на нее – не реагировать просто невозможно. Однако ей лучше удавалось держать себя в руках, чем самому мужчине. По ней нельзя было сказать, что она в том же положении, что и он. Ничто не выдавало ее внутренних желаний и смятения.

  А еще неожиданно стала цеплять мысль, что Дима как мужчина не мог быть все это время один. Да, он любил только ее – она все еще была в этом убеждена, как ни в чем другом – да, тосковал и скучал. Но он не мог не быть с другой. Она не спрашивала у него прямо, но и дурой не была, чтобы не догадаться. Он красивый, привлекательный мужчина, со своими такими же потребностями, которые у мужского пола априори чаще и сильней проявляются, чем у женского. И Женя не знала, хочет ли она получить этому подтверждение или нет. Хочет ли увидеть ту или тех, с кем был близок ее мужчина. Хочет ли знать это наверняка или лучше продолжить себя отстранять от этого. Она не знала. Вроде и не было сильной ревности, но и совсем уж не злиться она не могла. И дров в костер ее ревности стало добавлять не то что бы странное, но загадочное поведение Димы. Он часто кому-то звонил и не дозванивался, злясь от этого и волнуясь. Ловя в этот момент взгляд Жени, его собственный делался виноватым и смущенным. Когда же его телефон звонил сам, он тут же торопливо к нему подскакивал, и вдруг разочарованно поднимал трубку, будто не этого ждал абонента. Но Женя старательно гнала от себя эти мысли и размышления. Она не хотела знать и думать. Лучше она будет в неведении.

  Дима понимал, что палится. Но он все еще пытался дозвониться Ольге, чтобы она не сделала этого первой. Или хуже того – заявилась на порог его дома с претензиями и скандалом. Да, он все еще был уверен в ее благоразумии, но мало ли…. Бывшая подруга все так же игнорировала его звонки и мейлы, в город она тоже не возвращалась: он периодически появлялся в ее квартире, от которой у него были свои ключи. Ничто не указывало на то, что Оля готова к разговору. Но она ведь должна понимать, что его не избежать. Что они должны поговорить и все выяснить, поставить все точки. А значит рано или поздно, но она вернется. И он просто пытался это возвращение предупредить. Он уже с твердой уверенностью решил ничего не говорить Жене о своем романе с Ольгой. Пусть это останется для нее неизвестностью. Он не знал, что его толкает на утаивание такого факта: смущение, стыд или что еще.

  Женя, взволнованно глядя на Дарину, беспокойно спящую у себя в кроватке, раз за разом набирала Диму, пытаясь до него дозвониться. Ну почему именно сейчас он так неожиданно и резко исчез? В любое другое время она бы и не обратила на это внимания, но не сейчас, когда у дочки поднялась температура. Ничего серьезного, но она посчитала нужным съездить к врачу: малышка еще мала, никакие лекарства ей еще нельзя или она их просто не знает, поэтому консультация необходимо. А Дима уехал и выключил телефон. Она не могла на него злиться или обижаться, у него наверняка были серьезные причины так поступить. Он и без того взял отпуск на работе, был все врем рядом, чтобы она была спокойна.

  Делать было нечего и Жене пришлось вызвать такси. Быстро собрав малышку, девушка поехала в больницу. Педиатр быстро успокоила молодую мамочку, и написал ей список лекарств, которые девушка еще не знала, дала свой номер телефона и попросила звонить в случае чего. А когда Женя с малышкой выходили из больницы, у девочки уже и температуры не было. Погода была замечательной, и она решила немного погулять с Дариной в городе, не спеша возвращаться домой. Все-таки там было скучно, как ни крути. А здесь были люди, была своя атмосфера жизни.

   С малюткой на руках Женя отправилась в парк. Там было еще несколько мам с детками, с которыми она перекинулась парой понимающих улыбок, ничего не значащих, а просто солидарных. Был выходной день, и на площадке для детей была куча ребятни, которые катались по железным горкам, еще влажным и холодным в апреле. Прогуливались парочки, выбравшиеся на свидание и старики, уставшие всю зиму сидеть дома.

  Присев на скамейку, Женя чмокнула спящую Дарину в лобик и без всякой мысли стала крутить головой, рассматривая прохожих. Она часто вот так сидела в парке, когда была беременна. Смотрела на людей, пыталась угадать характер каждого по его голосу, движениям или еще чему, просто представляла себе, как живет тот или иной человек. Это помогало отвлекаться ей от собственных мыслей и собственной жизни, оставленной за спиной. Сейчас же это имело несколько другое значение, но было почти так же увлекательно.

  Взгляд Жени скользил из одной стороны в другу, то и дело вылавливая что-либо интересное для себя. Легкая улыбка была на губах девушки, а взгляд скорее задумчивый, чем любопытный. Она уже собиралась вставать и уходить, чтобы не застудить дочку, как резко распахнула глаза и замерла от неожиданности. Там, чуть впереди, по соседней тропинке за голыми кустами клумб шел Дима. С Ольгой.

  Женя несколько расслабилась, не поняв своей тревоги, кольнувшей сердце. И попыталась тут же от нее избавиться. Она задумчиво прикусила губу, думая стоит ли подойти к ним или же нет. Она не думала, что сильно помешает, но что-то ее останавливало. Возможно, Оля. После того памятного и не слишком-то приятного разговора с подругой уже не хотелось к ней подходить. Ольга наверняка снова окинет ее злым презрительным взглядом, мол – явилась опять портить жизнь Диме. Да и не видела она смысла просто подойти и сказать «привет», ведь кроме этого и не нужно было ничего. Да и мешать их разговору она не хотела. Поэтому она собиралась проигнорировать их пару, будто и не видела.