— Садитесь у меня между ног и откиньтесь назад. Так будет теплее.

Так оно и было. Голова ее отдыхала, прислонившись к его груди, но тут туман усталости и ужаса перед завтрашним днем окутал ее, и она не смогла сдержать слез.

Отвернувшись, чтобы спрятать лицо, Мэдселин почувствовала, как Эдвин наклонился вперед, словно для того, чтобы притянуть ее к себе. Поскольку его руки до сих пор были связаны за спиной, он не мог сделать это, но она прижалась к нему так плотно, как могла. Он нежно потерся лицом о ее щеку. Затем, покачиваясь вперед-назад, он стал бормотать ей ласковые слова на своем чудном языке.

На время Мэдселин подавила свои страхи и обиды. Медленно-медленно слезы перестали капать, и она успокоилась.

— Мне т-так жаль, — заикаясь, пробормотала она ему в грудь. — Я не хотела намочить вас.

На это он тихо рассмеялся:

— Мне кажется, об этом нам сейчас меньше всего стоит беспокоиться, женщина.

— Ты знал, что он убил Бланш? — В глазах у нее все еще стояли слезы. Мигнув, она посмотрела на него. «Лучше, если он будет знать».

Эдвин молча покачал головой, а потом, задумавшись, опустил ее.

Мэдселин немного отодвинулась от него.

— Как ты думаешь, что потом будет?

Он вздохнул и снова прислонился к стене.

— Орвелл встречается со скоттами и с некоторыми другими баронами, живущими вдоль границы. Как только они выработают план действий, скотты и бароны уедут. А Орвелл займется нами.

Ей пришлась по сердцу его честность, но правда была слишком болезненной, чтобы не сказать больше.

— И тогда он убьет нас? — прошептала Мэдселин.

Эдвин поглядел на нее и нежно провел губами у нее по макушке.

— Да, он не может допустить, чтобы мы остались в живых. Мы слишком много знаем.

Она нервно сглотнула.

— А мы можем что-нибудь сделать?

Эдвин покосился на трех солдат, которые играли в кости у входа в пещеру.

— Нет. — И он снова посмотрел на нее добрыми серыми глазами. — Лучше немного поспите.

— Не думаю, что смогу, — тихо ответила она и тут же почувствовала, что глаза у нее слипаются. — А вы такой теплый, Эдвин. Вы знали об этом?

Он коснулся губами весьма чувствительной точки у нее под ухом.

— Мне об этом уже говорили два или три раза, — ехидно пробормотал он.

От его голоса у нее по спине пробежали мурашки, и она в ответ прижалась к нему.

— О чем ты думаешь? — спросила она, чувствуя, что сердце у нее начинает биться немного сильнее.

После недолгой паузы она ощутила, как он пожимает плечами.

— Я думаю о том, чтобы поцеловать тебя, — сдавленно ответил он.

Мэдселин улыбнулась и заснула, спрашивая себя, правда ли Эдвин находит ее миловидной.

— Мэдселин! — раздался у нее над самым ухом его свистящий шепот. — Мэдселин!

Она медленно открыла глаза, в смутной надежде, что все это — дурной сон. Закоченевшее тело напомнило о том, что все происходящее — правда. Она повернулась к Эдвину.

— Скажите мне, что так колет меня в живот? Даже не представляю, что это! — Голос Эдвина звучал довольно-таки грубовато для человека, который совсем недавно говорил Мэдселин, что он собирается поцеловать ее.

— Кинжал! — Широко раскрытыми глазами они уставились друг на друга. «Как же я могла о нем забыть?» Потом они медленно оглянулись на стражей. Один привалился ко входу, а двое других по очереди прикладывались к бурдюку. Очень сильно пахло крепким вином.

Мэдселин осторожно наклонилась вперед и просунула руку за спину, чтобы вытащить кинжал. Крепко зажав его в ладони, она завела руку за спину Эдвина и принялась резать бечевку, связывавшую его запястья. Это оказалось не так-то просто, но, в конце концов, ей это удалось.

Она на миг затаила дыхание.

— А теперь что?

Эдвин не двигался.

— Тебе надо отвлечь обоих стражников, — помолчав, прошептал он.

Они поглядели на двух мужчин, которые по-прежнему пили вино и играли в кости.

Затем Эдвин бросил испепеляющий взгляд на Мэдселин.

— Ты женщина. Такие вещи у вас должны получаться вполне естественно.

— Возможно, это справедливо для англичанок, но для нас, нормандок, все обстоит иначе. — Она с отвращением отбросила волосы за спину.

Эдвин недоверчиво покачал головой. И замер. Потом наклонился к ней и стал в раздумье изучать ее.

— Наверное, они слишком много выпили, чтобы это получилось.

— Что получилось? — Мэдселин подозрительно смотрела на него, и сердце у нее начало биться быстрее.

И тогда он сел, крепко прижался к ней, уткнувшись подбородком ей в плечо.

— Этот молодой, темноволосый. Он не сводит с тебя глаз. Подойди к нему и улыбнись. Заставь его поцеловать тебя, а пока он будет этим занят, я разберусь с обоими стражниками. Постарайся сделать так, чтобы он сидел ко мне спиной.

— Но я ничего не смогу сделать, — выдохнула она.

— Мэдселин, — настойчиво продолжал шептать он, — если ты этого не сделаешь, мы наверняка умрем. Время уходит. — Большая рука украдкой приникла к ее бедру и подбадривающе погладила его. — Положись на меня. Он не сможет устоять. Ты помнишь, как я учил тебя обращаться с кинжалом?

Она молча кивнула, понимая, что все зависит от нее. «И все надо делать тихо, чтобы не разбудить Флетчера».

Мэдселин как-то неловко поднялась и направилась к входу в пещеру. Винные пары ударили ей в нос, и у нее даже сжался желудок. Четыре затуманенных, налитых кровью глаза уставились на нее. Молодой моргнул и отхлебнул вина своими мягкими губами.

— Ну-ну! Решили присоединиться к нам, леди? — Голос у него был низкий и ничуть не пьяный. «Эдвин был прав». Изобразив улыбку, Мэдселин шагнула к входу в пещеру.

— Я подумала, глоток свежего воздуха взбодрит меня. — Она медленно и томно потянулась, прекрасно понимая, что мужчины следят за ней. Обратив взгляд на самого молодого, который и впрямь не был лишен какой-то мрачной привлекательности, она снова улыбнулась.

Его голубые глаза заблестели, глядя на нее, а на губах появилась похотливая улыбка.

— Могу предложить несколько способов взбодрить вас, леди, — хрипло отозвался он. Его напарник хрюкнул, как боров, и потянулся за бурдюком.

— Не думаю, что Орвелл будет слишком возражать, если ты отведаешь эту штучку, — добродушно пробурчал он. — Все равно она скоро помрет. Я не проболтаюсь, а чего Флетчер не видел, о том он и ведать не будет. Он выпил столько, что сейчас дрыхнет без задних ног.

Мэдселин содрогнулась от страха. Однако ее кавалер, казалось, ухватился за эту мысль. Отбросив бурдюк с остатками вина, он нетвердо встал на ноги и обтер руки о кольчугу. Медленно, не сводя глаз с груди Мэдселин, он отстегнул портупею и уронил ее возле своих ног.

— Захотелось отведать настоящего мужчину, а, леди? — глумливо проговорил он и, протянув руки, крепко прижал ее к груди. — Эти рыцари знать не знают, что делать с девчонкой, не сойти мне с места. — Он вытер свой трясущийся рот грязным рукавом, и Мэдселин пришло в голову, что сейчас ее просто вырвет прямо на него.

— Ну… — начала она, изобразив соблазнительную улыбку, — ты такой красивый и сильный. — Она коснулась пальцами его сальных черных волос. — Если уж мне суждено умереть, то, по крайней мере, я умру счастливой. — Она немного приоткрыла рот и облизнула губы кончиком языка.

Солдат этого вытерпеть уже не смог. Он стянул с Мэдселин плащ и накрыл обеими лапищами ее грудь. Мэдселин отступила к выходу, и теперь она хорошо видела Эдвина. Англичанин не шевелился и, похоже, крепко спал.

Словно по команде другой солдат обернулся через плечо. Удовлетворившись тем, что пленник спит, он нагнулся к бурдюку и с плохо скрываемым удовольствием принялся следить за суетливыми движениями своего напарника.

— Если она на что-нибудь годится, то и я не откажусь ее отведать, — пробормотал он.

Руки молодого солдата были теперь заняты: он задирал юбки Мэдселин и подталкивал ее поближе к стене пещеры. Они повалились бесформенной кучей, путаясь в юбках и заплетаясь ногами. Придавленная тяжестью мужлана, Мэдселин лишь через несколько секунд восстановила дыхание. Не зная, стоит ли его поощрять к дальнейшему или нет, девушка решила, что ее партнер-нормандец уже не ждет от нее никакого подвоха. Она медленно просунула руку за спину и извлекла из ножен кинжал.