— Я все прекрасно понимаю, — заверила женщину Наоми. — Не волнуйтесь, я попила чаю здесь и не смогла отказаться от этих чудных бисквитов. Вы сами их испекли?

— Да, конечно. Бран их очень любит. Тогда ужин через десять минут. Бран будет ждать вас в столовой, дверь налево по коридору. — Мейган колебалась, тревожно глядя на Наоми. — Думаете, вы сможете с ним поладить?

— Боюсь, что дело здесь не в моих желаниях. Поладит ли он со мной, — печально сказала Наоми, но потом улыбнулась. — В любом случае я сделаю все, что в моих силах.

Мейган задумчиво посмотрела на девушку, потом кивнула.

— Уверена, что все так и будет. Я, знаете ли, беспокоюсь за него. То, что случилось, так ужасно… — Она глубоко вздохнула. — Ну, мне пора возвращаться на кухню, присмотреть за ужином. Надеюсь, он вам понравится.

— Конечно. Сама я редко готовлю, но очень ценю хорошую кухню.

— Ничего особенно изысканного, — сказала Мейган и заторопилась на кухню.

Прислонившись к оконному косяку и любуясь на потрясающе красивый закат, Наоми ожидала, когда пройдут десять минут. Солнце медленно садилось за разноцветные горы. Когда она наконец вышла из комнаты и начала спускаться по лестнице, то чувствовала себя Даниилом, которого снова собираются бросить в львиный ров.

Обстановка на веранде имела явную тенденцию к простоте и аскезе, лишь с легким оттенком роскоши. Столовая же оказалась полной противоположностью ей. Наоми замерла на пороге, потрясенная обилием резной мебели из красного дерева и тяжелыми бархатными шторами, стянутыми шелковыми шнурами, такими толстыми, что их вполне можно было бы использовать на океанском лайнере. Над камином висело старое, тусклое зеркало в массивной позолоченной оправе, а на стенах — две картины маслом в одинаковых рамах. Хорошо отполированный пол покрывал ковер приглушенных тонов кораллового, голубого и желтого цвета. Это выглядело так изысканно, что Наоми едва осмелилась наступить на него.

Бран Ллевеллин уже сидел во главе стола спиной к окну, из которого открывался тот же вид, что и из спальни Наоми. Рядом с ним стоял невысокий, но крепкий мужчина, который шептал что-то Брану на ухо, пока Наоми в нерешительности топталась на пороге.

— Входите же, — приказал Бран. Он удивленно поднял бровь, заслышав стук ее каблуков по натертому полу, прежде чем ее шаги утонули в мягком ковре. — Значит, вы не надели к обеду свои армейские ботинки?

— Нет, — сказала Наоми. — Хотя они нанесли бы куда меньший вред этому ковру, чем мои каблуки. Добрый вечер. — Наоми протянула руку мужчине, стоявшему рядом с Браном. — Меня зовут Наоми Берри.

— А это Талисин Гриффитс, — сказал Бран, меж тем как спокойный улыбающийся мужчина пожимал девушке руку. — С недавнего времени на него свалилось безумное количество обязанностей. Теперь он вынужден быть и моими глазами, и шофером, да еще и ухаживать за садом.

— Рад с вами познакомиться, мисс, — сказал Тал и, прежде чем тихо выйти из комнаты, отодвинул для Наоми кресло.

— Я не поднялся при вашем появлении, — довольно грубо сказал Бран. — Я пока еще не очень уклюж, могу что-нибудь сокрушить.

Наоми удивленно оглядела сервировку стола. Никаких поправок на его слепоту. Все выглядело вполне изысканно: высокие бокалы для вина, роскошные серебряные приборы и прочее.

— Что вы притихли? — спросил Бран.

— Просто я задумалась: может быть, вам было бы удобнее, если б на столе было бы поменьше бокалов, ножей и тому подобного?

— Конечно, — подтвердил он. — Но я категорически отказываюсь принимать послабления. Большую часть своей жизни я стремился к роскоши и собираюсь, слепым или зрячим, наслаждаться ею. По-вашему, это идиотский каприз?

— Нет, ни в коем случае. Я восхищаюсь вами за это.

— Я не стремился вызвать ваше восхищение, — отрезал Бран. — Тал сказал, что подаст ужин через минуту-две. Поэтому, пока у нас есть время, опишите, как вы одеты.

— Вы что, будете меня спрашивать об этом всякий раз? — поинтересовалась Наоми. — Если так, то вам это скоро наскучит. Мой гардероб довольно скуден.

Кончики его рта напряглись.

— Вот грубиян, думаете вы. Но, поверьте, тем же самым я донимаю и Мейган и Тала. Правда, Мейган здорово отчитала меня. Она уже устала повторять, что днем неизменно носит синее платье. Но что делать: мне мучительно хочется видеть людей, хотя бы внутренним зрением.

Наоми почувствовала угрызения совести и попыталась посмотреть на свою одежду глазами художника.

— На мне шафраново-желтая шелковая блузка и узкая черная юбка, на талии перехваченная замшевым поясом. Туфли — на каблуках, тоже замшевые, в ушах — серебряные сережки с топазом грушевидной формы.

— Отлично. Спасибо. — Бран поднял голову уже знакомым Наоми движением. — А вот и ужин.

Тал поставил перед каждым из них по блюду, напоминавшему произведение искусства. В центре зеленой тарелки красовалась маленькая изящная чашечка, наполненная майонезом с сильным запахом чеснока. Вокруг нее по кругу располагались нежно-розовые сочные креветки. Тал встряхнул свернутую салфетку, положил ее Брану на колени, налил в бокалы бледно-золотистого вина и вышел.

— В данном случае ничего описывать не нужно, — сказал Бран и, взяв первую креветку, осторожно макнул ее в соус. — Я отлично знаю, как Мейган сервирует это блюдо. Так что я прекрасно могу видеть еду, поглощая ее. Кстати, — добавил он, отправляя креветку в рот, — Мейган восхитительно готовит майонез. Но если вы не любительница чеснока, будьте осторожны.

— Я его обожаю, — с набитым ртом сумела произнести Наоми. — Амм, замечательно! — С замиранием сердца она смотрела, как длинная мускулистая рука Брана протянулась к бокалу, и он перелил вино в рот, не пролив ни капли. Затем поставил бокал на место и в молчании продолжил трапезу.

— Аплодисментов не будет? — наконец спросил он.

Наоми не смогла ответить сразу, так как ее рот был набит креветками. Она поспешно отхлебнула вина, хоть и не так искусно, как Бран, и тоже поставила бокал на место.

— Аплодисменты? — переспросила она, стараясь оттянуть время.

— Наоми, только не делайте вид, что вы не смотрели как зачарованная на мое представление с бокалом вина!

— Ладно, сдаюсь, я была глубоко потрясена! Ну и что? — с вызовом сказала она и тут же прикусила язычок.

— А теперь что случилось?

— Мне очень жаль…

— Что я слепой?

— Нет. Что я была столь фамильярна. Я должна быть деликатнее, прошу прощения.

— Потому, что я слеп? Вы это имели в виду? Наоми хотелось поскорее закончить этот неприятный разговор.

— Ну да, да, пожалуй, я имела в виду именно это.

— Не надо чувствовать себя виноватой. — Бран отправил в рот последнюю креветку и, вытерев руки салфеткой, повернулся к Наоми. — Давайте сразу же поставим точки над Наоми. Я плачу вам за работу и вовсе не требую скидок на мою увечность. Мы будем общаться с вами гораздо теснее, чем в обычной жизни, но так как наша совместная работа продлится недолго, то имеет смысл отбросить всякие условности. Но пора закончить нотацию. — Он приподнял голову. — Нам уже несут следующее блюдо. И если вы думаете, что я понял это, заслышав тихое позвякивание посуды, то ошибаетесь. Я чувствую запах фирменного блюда Мейган — запеченной говядины.

— Теперь обоняние у вас обострилось? — спросила Наоми между прочим.

— Скорей всего, именно так. И слух тоже обострился. Интересно, останутся ли они такими же, когда я снова смогу видеть. Если, конечно, когда-нибудь это случится.

На этот раз Талу помогала Мейган. Она катила тележку с блюдом, пока ее муж собирал со стола грязные тарелки. Наоми похвалила кухню Мейган, и та просияла от удовольствия.

— Благодарю вас. Надеюсь, что и это блюдо вас не разочарует. — Она ловко выкладывала на тарелке Брана крошечные картофелины и маленькие морковки вокруг куска жирной, ароматной говядины, потом поставила блюда перед Наоми, предлагая ей самой себя обслужить. Тал опять наполнил бокал Брана вином, подал Наоми минеральную воду, оглядел стол, чтобы убедиться, что все на своих местах, и вместе с женой вышел на кухню.