Брент Логан иронически усмехнулся, и Келли подумала, что он и звуки издает точно такие же, как Ласточка, и ведет себя как нахальный жеребец. Но, гордясь своей выдержкой, последнюю мысль Келли оставила при себе и ждала, когда он снова заговорит.

— Мою дочь зовут Энни Логан. Стало быть, вы эксплуатируете этих детей, даже не зная их имен? Невероятно!

— Надеюсь, вы догадываетесь, мистер Логан, что я вряд ли способна сказать вам что-нибудь приятное, — процедила сквозь зубы Келли и вздернула подбородок. — Не проведя в моих владениях и десяти минут, вы оскорбили меня, угрожали мне и безосновательно обвиняли. Я не знаю вашу дочь и прошу вас покинуть мои владения немедленно.

Он не двинулся с места, вперив в Келли еще более свирепый взгляд.

— Энни Логан, мисс О’Рурк. Припоминаете? Она приходит сюда с Уитни Мэнсфилд. Похоже, моя дочь чистит для вас стойла, как и та белокурая крошка, с которой я говорил несколько минут назад.

Келли вспомнила маленькую темноволосую девочку. Однажды во вторник она одиноко сидела на заборе и наблюдала за уроком верховой езды Уитни Мэнсфилд. Заметив, что девочка тоскует, и тронутая этим, Келли безуспешно попыталась завязать с ней разговор. Потом дала ей проспекты конюшен «Сомон-Крик», и девочка, тихо поблагодарив Келли, стала разглядывать брошюры так, словно они были написаны на каком-то неизвестном языке. Но это произошло несколько месяцев назад. С тех пор девочка еще пару раз приходила на занятия Уитни, но, кроме робкого «здравствуйте», Келли от нее ничего не слышала.

— По-моему, — мрачно глядя на рассерженного мужчину, Келли почесала подбородок, — здесь какое-то недоразумение.

— Вы правы, мисс О’Рурк, — оборвав Келли, мистер Логан ткнул в нее длинным указательным пальцем так, что она в испуге попятилась, — серьезное недоразумение. Помешанные на лошадях девчонки выполняют для вас черную работу, мечтая, что вы позволите им прокатиться на пони. Я не желаю, чтобы моя дочь была среди них. Сколько еще детей вкалывают на вас без ведома родителей? Много ли вы экономите, пользуясь их услугами?

Приоткрыв рот от изумления, Келли сделала шаг вперед и вплотную приблизилась к Логану. При этом она надеялась, что исходящий от нее конский запах впитается в его модный шелковый галстук.

— Ваша дочь, мистер Логан, ни в чем не принимает участия. — Стоя перед посетителем, Келли смело встретила его взгляд. — Она была здесь несколько раз и наблюдала за тренировками Уитни. Как-то Энни дала пригоршню зерна одной из лошадей. Ни одному ребенку не разрешается находиться возле животных, если с его родителями не подписано соответствующее соглашение. Дорожа своей репутацией, я не желаю из-за беспечности потерять то, что имею. — Келли перевела дыхание. — Девочки, помогающие здесь, делают это только с разрешения своих родителей. До сих пор девочки и их родители соглашались с условиями договоров, заключаемых в обоюдных интересах. Но вас это не касается. Если вы хотите привлечь меня к ответу, милости прошу.

Келли прерывисто дышала, говорила пронзительным голосом, лицо ее залилось краской, а голова непроизвольно дрожала. Отступив назад, она уже в который раз пожалела о своей вспыльчивости.

— Очевидно, произошла какая-то ошибка. — Уставившись на нее, Брент Логан поправил галстук, прокашлялся, и лицо его приняло непроницаемое выражение. — Вечером я поговорю с дочерью, но прошу вас отправить ее домой, если она снова здесь появится.

Жестом прервав возражения Келли, мистер Логан направился к своей машине, но не успел сделать и нескольких шагов, как девушка возмущенно крикнула ему вслед:

— Просто прогнать домой? Как паршивую собачонку?

Ее слова произвели желаемый эффект. Брент Логан обернулся, его темные глаза были прищурены и неприязненно поблескивали. К удивлению Келли и к чести Брента, он сдержанно ответил:

— Нет. Как ребенка, не получившего у отца разрешения проводить время на конюшне. Ясно?

Несмотря на гнев, Келли охватило сочувствие к маленькой застенчивой Энни Логан, с такой завистью наблюдавшей, как Уитни легким галопом скачет по арене на своей кобыле. «Неудивительно, — решила Келли, — что девочка боится взрослых. Такой отец-солдафон, как Брент Логан, вероятно, орет на нее ежедневно по любому поводу».

— Очевидно, — Келли с трудом понизила голос, — Энни тянет к лошадям. Вы не позволите ей брать уроки?

Келли неоднократно наблюдала, как преображались неуверенные в себе дети, овладевая искусством управлять крупными животными. Пожалуй, и Энни Логан могла бы стать более самостоятельной.

— Вам не удастся извлечь выгоду из этого короткого разговора.

— Вы все переводите на доллары, не так ли, мистер Логан? — Келли поморщилась от его язвительных слов.

— Мне не по душе, чтобы моя дочь проводила время с лошадьми, — раздраженно отозвался он. — Это опасные и непредсказуемые животные. К тому же я не знаком ни с вами, ни с кем-либо другим здесь и не знаю, что за соглашения подписали родители других девочек. Поэтому Энни не войдет в вашу сплоченную команду.

— Стыдитесь, мистер Логан! — Келли вспыхнула. — Ваша дочь, видимо, любит лошадей, если приходит сюда только для того, чтобы посмотреть, как скачет Уитни. Убеждена: интересы Энни для вас самое главное.

— Вы правы, мисс О’Рурк. Похоже, вы сомневаетесь в этом, однако у Энни интересная, счастливая жизнь и масса друзей. — Повернувшись к Келли спиной, он рывком открыл дверцу машины.

Брент Логан мог сесть в свой шикарный автомобиль и уехать, а Келли — промолчать и положить всему этому конец, но она никогда не обижала животных и всегда сострадала людям. Возможно, Энни не вернется сюда, и Келли не придется иметь дела с надменным Брентом Логаном, но она снова представила себе тоскливое личико девочки, смотревшей на лошадей, на пастбище за ареной для выездки, и не выдержала:

— Если вы и со своей дочерью держитесь так же высокомерно, как со мной, нет ничего странного в том, что она стремится убежать туда, где ее уважают.

Гневные слова Каллахан О’Рурк возымели действие. Не успев усесться в автомобиль, Брент замер, держась за дверцу. В его власти было не подпускать Энни и близко к конюшням и больше никогда не подвергаться нападкам Каллахан О’Рурк, но он ни за что не оставил бы последнее слово за этой женщиной. Выпрямившись, Брент повернулся к ней и увидел изумрудные глаза, полные энергии и огня. Мгновение Брент смотрел на Келли, пораженный тем, что она так сказала, ничего не зная ни об Энни, ни о нем. Оказывается, он глубоко заблуждался, размышляя об отношении дочери к лошадям. Осознав это, Логан внутренне содрогнулся. «Во всем виноват ты сам, и прежде чем ехать сюда, следовало поговорить с Энни».

Брент признался себе, что конюшня выглядит гораздо приятнее, чем он предполагал. Логан думал, что увидит заезженный трейлер и убогий сарай, а остановился возле двухэтажного бревенчатого дома с тюлевыми занавесками на окнах и широким крытым крыльцом. Конюшня была недавно выкрашена в серый цвет, а площадка размечена белым. Пастбище, разделенное изгородями на правильные квадраты, имело ухоженный вид, а лошади, пасшиеся на большом лугу позади здания, казались спокойными и миролюбивыми — великолепная сцена для художника.

Невольно подслушав разговор Энни о работе с лошадьми, Брент расстроился. Ему и в голову не пришло, что одиннадцатилетняя девочка просто выражает свое желание. Впрочем, какая разница, Энни не станет одной из рабынь Каллахан О’Рурк, он найдет для дочери другое занятие.

Вздохнув, Брент оглядел мисс О’Рурк. У этой взбалмошной рыжеволосой женщины и посмотреть не на что — изодранный свитер с карикатурой оскалившейся лошади и надписью «Попадается навоз» да изношенные джинсы, которые давным-давно следовало выбросить на помойку. Внимание привлекали лишь необычные глубоко посаженные зеленые глаза, овальное лицо с правильными чертами и пламеневшие на солнце огненно-золотистые волосы. Келли надменно вскинула голову, видимо, стремясь выказать презрение к нему, и в этот миг показалась Бренту более возбуждающей и желанной, чем другие женщины, которых он когда-либо встречал. У Брента перехватило дыхание, и он тотчас постарался отметить все недостатки мисс О’Рурк — например, солому, застрявшую в кудрявой гриве волос, сердито сжатые губы, а также то, что от нее пахло навозом и лошадьми.