Отец Логана — всемирно известный кардиохирург. Что он делает на вечеринке городской ассоциации педиатров?

Доктор слегка наклонил седую аристократическую голову.

— Я произношу речь на банкете.

Он вопросительно приподнял брови, и Мэгги отметила про себя, что у него такие же бледно-голубые глаза, как у сына.

— Простите, мы раньше встречались?

Мэгги наполнила скотчем его фужер.

— На… вечеринке у вашего сына. — Хотя они встречались по меньшей мере на десяти вечеринках у Логана, она не сказала «на вечеринках», потому что посчитала это невежливым. — Мэгги Хауэлл. Я обслуживала банкет у Логана.

— Да, конечно, — кивнул он.

Мэгги протянула ему фужер, уверенная, что он так ее и не вспомнил. Ну что ж, самый востребованный кардиохирург к западу от Миссисипи имеет право забывать такие мелочи, как имя девушки, обслуживающей банкеты и праздники.

Доктор Блэкмор повернулся к своей компаньонке:

— Хочешь выпить чего-нибудь, дорогая?

— Шардонне, — томно произнесла женщина.

С неизменной вежливой улыбкой на губах Мэгги подняла взгляд выше, еще выше.

Богиня — по-другому не назовешь ее — рядом с доктором Блэкмором выглядела очень высокой. В ней было под метр восемьдесят. Блестящие каштановые волосы струились по ее плечам, и длина их доходила до груди. Раскосые голубые глаза и безупречная кожа не могли не привлечь внимания.

Мэгги достала бокал и постаралась не выдать своего удивления. Слава Богу, отец Логана уж точно не стремится к браку, как его сын. Иначе бы эта красотка, лет на тридцать младше своего спутника, стала бы мачехой Логана.

«Нет, такое сравнение явно не в мою пользу».

Девушка приняла у Мэгги бокал.

— Вы сказали, вас зовут Мэгги Хауэлл?

— Да. — Мэгги вытерла руку о фартук и протянула ее красавице.

Богиня на удивление крепко и дружелюбно пожала Мэгги руку.

— Я — Жаклин.

Она еще и любезная вдобавок ко всему. Пауза.

— Я — двоюродная сестра Карен.

Вспыхнув от смущения, как будто ее язвительные мысли отпечатались у нее на лбу, Мэгги поперхнулась.

— Моей соседки Карен?

— Да. — Богиня-Жаклин — засмеялась, и волнующий аккорд ее смеха вызвал улыбку даже у такого серьезного котика, как доктор Блэкмор.

— Мы на самом деле сводные двоюродные сестры. Мы не кровные родственницы. Красивые белокурые волосы — представьте, они у Карен натуральные, — она унаследовала от матери. Карен только о вас и говорит.

— Правда?

— Конечно! Она считает: здорово, что вы начали собственное дело. Карен хочет уговорить меня открыть вместе с ней магазин одежды.

— Карен прекрасно разбирается в моде.

— Да, она всегда знала толк в моде. — Жаклин кокетливо покрутилась, показывая надетое на ней изящное, в золотых блестках платье. Скромный вырез мысиком спереди переходил в глубокий вырез сзади, обнажая ее талию и две впадинки пониже. — Мое платье сшито по одному из ее эскизов.

«Даже если я буду целый год питаться только морковкой, я не смогу носить такое», — подумала Мэгги.

— Восхитительно! — проговорила она с улыбкой. — Великолепно! Вы обе просто обязаны заняться этим бизнесом! У нас в округе многовато обувных магазинов, а появлению магазина одежды все бы только обрадовались. Вы обречены на успех.

— Вы так думаете? — Жаклин ослепительно улыбнулась, обнажив безупречно белые зубы. — Почему бы нам втроем не собраться на следующей неделе? Организуем маленький девичник. Вы можете дать нам несколько советов, как начать свое дело.

— Конечно. Скажите Карен, чтобы она мне позвонила.

Доктор Блэкмор покашлял.

— Мне опять машет доктор Бун, милая. Нам на самом деле надо с ним переговорить. Он хочет услышать от меня об одной операции на сердце, которую я провел в прошлом месяце.

— Ну что ж, было очень приятно встретиться с вами обоими, — улыбнулась Мэгги: от души — Жаклин и немного натянуто — доктору Блэкмору. С бокалами вина в руках они повернулись и отошли в другой конец комнаты к группе гостей.

После знакомства с доктором Блэкмором Мэгги стало ясно, почему время от времени Логан становился таким спокойным и уравновешенным. Он определенно страдал раздвоением личности. Его мать всегда старалась казаться легкой и искрометной, но любые тревожные новости ввергали ее в слезы. Отец Логана, без сомнения, привлекал ее своей силой, спокойствием и душевным равновесием. Мэгги подумала, что в некотором роде в этом и заключаются суть жизни и смысл человеческих отношений. Она никогда не чувствовала душевного равновесия в браке с Перри. Может быть, поэтому Мэгги так ценила сейчас свою независимость и свободу.

— Магнолия?

Мэгги вздрогнула. Мало кто называл ее полным именем.

Доктор Миллер — ее старый детский врач, ее клиентка и в настоящее время — президент ассоциации — схватила Мэгги за руки. Докторша радостно затрясла седыми кудряшками у лица Мэгги, приветствуя девушку.

— У вас прелестный дом, — похвалила Мэгги, с удовольствием оглядывая теплую, светлую комнату, выкрашенную в бледно-желтый цвет, с мебелью и декоративными штучками в сине-красных тонах. Множество окон украшало огромную комнату и гостиную.

— Спасибо. Дом — моя единственная страсть после любви к детям. — Доктор Миллер внимательно посмотрела на Мэгги. — Мы в затруднении, дорогая.

«Затруднение… Дорогая… Они держатся за руки…» Мэгги оказалась перед лицом какой-то опасности.

— В затруднении?

— Да. — Докторша вспыхнула и отвела глаза.

«Большое несчастье». Когда-то доктор Миллер объясняла Мэгги природу, причины и последствия первых месячных. Докторша изучила, обстукала и истыкала каждый сантиметр тела Мэгги. И никогда за все время не проявляла неловкости по какому-либо поводу. А сейчас женщина в смущении потупила взор.

— Господи, неужели кто-то умер? — чуть дыша, проговорила Мэгги. Наверное, на вечеринке кто-то отравился. И из-за Мэгги может погибнуть, или уже погиб человек, или кто-то тяжело заболел.

— Бог мой, конечно же, нет! — доктор Миллер удивленно уставилась на Мэгги. — Мужайся, детка!

— Извините, у меня была тяжелая неделя.

Доктор Миллер потрепала Мэгги по щеке.

— Милая Магнолия! Вечно тебе приходится решать чужие проблемы.

«Истинная правда!» — печально подумала Мэгги.

— И я вынуждена снова попросить тебя, — торопливо продолжила докторша. — Ты уже, наверное, знаешь, мы должны проехать отсюда на обед в «Хайатт». Сначала доктор Блэкмор произнесет речь, а затем во время десерта мы объявим лучшего детского врача года, после чего мы запланировали поздравление одного врача с тридцатипятилетней годовщиной его членства в ассоциации. Он замечательный врач, но, похоже, у него появилось довольно необычное для его преклонного возраста хобби. — Доктор Миллер сделала паузу и сжала руки.

— Какое хобби? — спросила Мэгги.

— Он щелкнул вспышкой перед лицом полицейского и сейчас задержан. — Докторша перешла на шепот.

— Вспышкой, которая появляется, когда фотографируют? — У Мэгги пересохло во рту.

— Да, всего в пяти сантиметрах от лица полицейского. Полицейский ослеп на мгновение, — объяснила докторша, низко опустив голову.

— Какой ужас!

— Вот именно. — Доктор Миллер сжала руку Мэгги и посмотрела на нее умоляюще: — Я знаю тебя с детства, малышка, и уверена, что ты нам не откажешь.

Мэгги недоумевала, чем она может помочь.

— Что от меня требуется?

— Десерт. Но не просто десерт. Нам нужно что-то из ряда вон выходящее, что-то незабываемое. Такое, чтобы отсутствие объявленной в программе специальной презентации по случаю поздравления этого врача не бросалось в глаза.

— Нет проблем! У меня столько шоколада, что я не знаю, что с ним делать.

— Превосходно! — Доктор Миллер захлопала в ладоши. — В «Хайатте» нас ждет огромный торт с надписью «Поздравляем!», но теперь он нам не подходит. Главному кондитеру в «Хайатте» надо еще испечь три свадебных торта. Поэтому они согласились, чтобы ты приготовила десерт. Еще одна вещь, которая нам нужна, — какая-то развлекательная часть. Я хочу сказать, что если мы объявляем в программе грандиозный десерт, нам ведь нужно показать к нему что-то зрелищное, правда? Насколько трудно будет найти кого-нибудь, кто бы внес оживление…