— Она хочет забрать меня? — зубы Роберта стучали от волнения, хотя Николь взяла его на руки и крепко прижала к себе.

— Ты имеешь в виду, что мама увезет тебя туда, где ты не сможешь видеть папу?

— Да. — Маленькие ручки крепко вцепились в Николь.

— Неужели ты думаешь, что мы с папой допустим такое?

Роберт нахмурил лобик, серьезно задумавшись над вопросом.

— Нет, — сказал наконец он.

— Неужели ты думаешь, что Гулливер не заступится за тебя?

— Нет, — ответил Роберт с коротким смешком. — Ты видела, он собирался укусить ее.

— Да-да, Гулливер твой самый надежный телохранитель. А скоро, когда он закончит тренировать Пусси, у тебя будет целых два телохранителя.

— Да нет же, Пусси слишком маленький, — недоверчиво протянул мальчик.

— Наоборот, это очень хорошо, — серьезно добавила Николь. — Пусть люди считают его обыкновенным пушистым котенком, в то время как он будет засекреченным телохранителем, в любую минуту готовым прийти тебе на помощь.

Роберт взглянул на котенка, который был увлечен охотой за собственным хвостиком, и рассмеялся.

— Посмотри, — с увлечением продолжала Николь. — Не зная его, можно подумать, что несмышленыш развлекается, гоняясь за хвостом, а на самом деле этот хитрый кот изучает тактику преследования злоумышленников.

Роберт опять залился веселым смехом.

Николь с облегчением вздохнула и откинулась на спинку дивана. Слава Богу, удалось увести разговор от опасной темы и отвлечь малыша от неприятных переживаний.

— Ну и рассмешила же ты меня, Николь. Я даже устал от смеха.

Тут в комнату вошел Джейк. Роберт соскочил с коленок Николь и побежал навстречу. Отец подхватил малыша, с удовольствием замечая на лице Роберта веселую улыбку. Колючей щекой Джейк потерся о нежную щечку сына, вдыхая запах детской кожицы. Потом притянул к себе Николь. Ах, как хорошо им втроем! Так хорошо, что никто в этот момент не вспоминал об опасности, словно грозовая туча нависшей над этим домом.

Только поздно вечером у взрослых появилась возможность поговорить о том, что произошло днем. Они не заводили разговор о том, что волновало обоих, чтобы не напоминать Роберту об инциденте.

Как всегда они сидели на крыльце, и Николь рассказывала о том, что произошло до приезда Джейка.

— А что Роберт сделал, когда увидел Оливию? — выспрашивал Джейк.

— Его, несомненно, влекло к матери, но в то же время он был слишком испуган ее неожиданным появлением.

Помолчав, Джейк сказал:

— Ты знаешь, Мартин считает, что, несмотря ни на что, Оливия имеет права на Роберта. Возможно, на суде мы сумеем доказать, что она не может быть опекуном ребенка, но для этого нужно… — И тут Джейк подробно передал слова Мартина насчет свидетельских показаний. А потом Джейк неожиданно смолк, как бы в замешательстве.

Николь заглянула в его глаза, чувствуя, что он недоговаривает.

— Скажи, что еще сказал Мартин?

— Еще он сказал, что то, что в моем доме живет молодая женщина, может дать серьезные преимущества для Оливии. Тем более она-то замужем, а для ребенка лучше жить в полной семье, чем с отцом-одиночкой, чья порядочность требует доказательства…

Неужели два человека, которые так дороги ей, из-за нее подвергаются опасности? — Николь была в шоке. Роберт уже душевно окреп, и необходимость в ее помощи в общем-то отпала. Но она слишком привязалась к мальчику и полюбила его отца, чтобы так просто покинуть этот дом. Получается, что из-за ее эгоизма у Оливии появилась возможность добиться своего, думала Николь. Она еще не осознавала, что ждет, когда Джейк скажет: «Успокойся, Николь, ты не виновата».

Но Джейк не почувствовал, что происходит в ее душе, и его голос не нарушил тишины.

Внезапно Николь поняла, что есть прекрасный выход из сложившейся ситуации. Если бы они с Джейком поженились, то стали бы прекрасной, полноценной в юридическом смысле семьей для Роберта. И суду не к чему будет придраться. И Оливии останется тогда только смириться с поражением. А там, возможно, Джейк спокойно подумает и разрешит ей встречаться с сыном. Хватит грезить! — оборвала себя Николь. Ты же знаешь, этому не бывать. Любовь живет в твоем, а не в его сердце. Ты, а не он, мечтаешь связать ваши жизни. А от Оливии Джейк избавится каким-нибудь другим способом.

Николь медленно убрала руку с колен Джейка.

Что делать? Уехать и забыть все, что было в этом доме? Вычеркнуть Роберта и Джейка из жизни? О нет, только не это! Сердце Николь болезненно сжалось, как только она представила, что никогда не услышит смеха Робби и не увидит серых глаз и загорелого обветренного лица Джейка, не ощутит силу и нежность его рук. Нет! Нет! Ей просто не пережить этого! Но что сделать, чтобы избежать этого ужаса?

Мысли проносились с бешеной скоростью. Она не могла найти выхода…

И тут из детской комнаты донесся крик Роберта.

Мужчина и женщина на крыльце разом подскочили и бросились в дом.

Николь подумала, что уже давно им не приходилось по ночам спешить в детскую, чтобы развеять кошмары Роберта. Казалось, что с ночными ужасами навсегда покончено. После того как отец заверил, что любит его, мальчик спал спокойно. И вот опять…

Роберт стонал и метался в постели. Гулливер, склонив большую голову набок, смотрел на хозяина и жалобно поскуливал, не зная, как помочь. Котенок тоже не спал и, похоже, был напуган. Он стоял на подушке, изогнув спинку и распушив хвост. Круглыми недоумевающими глазами Пусси смотрел на хозяина.

Джейк завернул Роберта в одеяло и осторожно взял его на руки. Нашептывая ласковые слова, он медленно укачивал сына.

— Папочка, — Роберт приоткрыл глаза и обнял отца за шею, — она хочет увезти меня, чтобы я никогда-никогда не видел тебя. Папочка, я боюсь.

— Что ты, сынок. Никто и никогда не сможет разлучить нас с тобой. Никто. Не бойся.

Джейк качал сына и тихо повторял свое обещание. Мальчик успокоился, веки его сомкнулись, и он заснул. Продолжая держать сына на руках. Джейк, закрыв глаза, прижался к пушистой детской головке.

Николь сидела рядом. Она прекрасно понимала, какие чувства сейчас переживает Джейк.

Наконец Джейк открыл глаза и обратился к Николь:

— Я пробуду здесь всю ночь, чтобы никакие кошмары не смели приблизиться к моему сыну.

— Я бы тоже хотела остаться с вами, если ты не возражаешь.

— Оставайся, я не против.

Они сели на ковер, поудобнее прислонившись к спинке кровати, вытянули ноги. Джейк тихо заговорил:

— Так было каждую ночь после ухода Оливии. Обычно Роберт просыпался от крика и не засыпал, пока я не убаюкивал его на руках. Ему было необходимо постоянно чувствовать мое присутствие. Он боялся, что в один «прекрасный» день я тоже могу исчезнуть, как мама. Я не расставался с ним, отдавая сыну все свое внимание и заботу. О прошлом старался не думать, потому что, когда я вспоминал о чем-то, слишком много тяжелых мыслей и вопросов роились в моей голове. Вопросов, на которые ответов у меня не было.

Джейк замолчал и задумался. Николь очень хотелось понять, какие переживания мучают Джейка, чтобы знать, как исцелить его душу.

— А что за вопросы, на которые ты не мог ответить?

— Я думал, это я виноват во всем случившемся. Возможно, мне нужно бы сразу понять, что представляет из себя Оливия, и избежать этого брака. Но она была такой энергичной и жизнерадостной, что я посчитал, что этого достаточно для счастливой семейной жизни. Тем более что перед глазами у меня стоял наглядный пример семейного счастья — Джейсон и его жена. Мне казалось, что та же идиллия ждет и нас с Оливией…

— Но, Джейк, человек не может предвидеть будущее и не застрахован от ошибок.

— Я спрашивал себя, кто виноват, что наш брак оказался неудачным? Неужели это я стал причиной?

Невольно Николь стала думать, что Оливия права, когда говорила, что Джейк до сих пор не смирился с уходом жены.