Поначалу Каллагер предлагал лишь должность консультанта, правда, сулил огромные гонорары. Нейл с усмешкой наблюдал, как пытаются купить его мозги, при этом, не желая принимать простолюдина в избранное общество. Прекрасно зная, что Каллагер нуждается в нем гораздо больше, чем астматик в кислородной подушке, Беннет и слышать не хотел ни о чем, кроме полноправного партнерства. Каллагеру пришлось уступить.

А в один прекрасный и очень недалекий день рядом со сверкающей черным лаком парадной дверью конторы появится медная табличка с его, Нейла Беннета, именем. «Беннет, Каллагер и сыновья» - звучит как музыка! Старику это вряд ли придется по вкусу, но он будет вынужден смириться, тем более, что никаких сыновей у него нет.

Но это случится не сейчас. Сейчас он вынужден выслушивать жалобы Гроуфорда на то, что дочь доставляет ему множество хлопот, хотя этот скулеж просто невыносим. К тому же Максимилиан Гроуфорд не его клиент.

Нейл, будучи человеком слишком гордым, не собирался лебезить перед аристократом, который вел свою родословную от средневековых баронов-разбойников и унаследовал от них, как поместья, так и состояние. У Нейла была собственная клиентура - компании, которыми руководили такие же люди, как он сам: кто нажил богатство своими мозгами, а не проживал наследство дедов и прадедов. Компании, ворочавшие большими деньгами и не скупившиеся на гонорары. Именно последнее обстоятельство придавало Нейлу уверенности в скором появлении вожделенной медной таблички.

Однако сегодня, когда Гроуфорд позвонил в контору, Нейл оказался единственным из партнеров, кто оставался на рабочем месте. Остальные расчехлили двустволки и отправились охотиться на куропаток в вересковых пустошах своих титулованных клиентов. Так полагалось по традиции, а «Каллагер и сыновья», как постоянно напоминали Нейлу, была фирмой, придерживавшейся консервативного уклада жизни. Видимо, к таковому относился и отстрел множества несчастных птиц, неизменно приходившийся на середину августа.

Та же пресловутая традиция требовала, чтобы при звонке важного клиента с ним разговаривал только полноправный партнер. Поэтому Гроуфорда и соединили с Нейлом Беннетом.

Однако разговаривать о деле по телефону Гроуфорд не пожелал, и раздосадованному Нейлу пришлось позвонить очаровательной светловолосой журналистке, с которой он встречался уже несколько недель, отменить приглашение на обед и поспешить в Гроуфорд-хилл.

Теперь он, считая минуты, томился в обшитом деревянными панелями кабинете, за высокими окнами которого угасал день. Хозяин Гроуфорд-хилл, внушительного старинного особняка, объяснял неотложность своего дела.

- Вивиан всегда была немного беспокойна, - говорил Гроуфорд. Читай «избалована», прокомментировал про себя Нейл. - Потеряв мать в столь юном возрасте…

По скорбному тону Гроуфорда можно было подумать, что его жена трагически скончалась в результате некоей тяжелой болезни, а не сбежала с мускулистым футболистом, бросив малолетнюю дочь на попечение сонма нянек. Если верить светской хронике, миссис Гроуфорд тоже слыла «немного беспокойной». Ну, известно, яблоко от яблони недалеко падает…

- Я понимаю вашу проблему, - с непроницаемым лицом заметил Нейл, который давно привык держать свои чувства за семью замками. - Только никак не возьму в толк, какой помощи вы ждете от меня.

Узнав о планах этого человека и той роли, которая в этих планах отводилась лично ему, Нейлу, он искренне пожалел, что оказался сегодня в конторе.

- А ваша дочь возражать не будет? - предпринял он попытку отвертеться.

- Беннет, вам не придется иметь с ней дела. Это я беру на себя. От вас я хочу только одного: чтобы вы поговорили с этим… альфонсом… и узнали размер суммы, которой будет достаточно, чтобы от него откупиться.

Откупиться. Под этой благообразной аристократической внешностью, неприязненно подумал Беннет о собеседнике, скрывается редкостный циник. Нейл, не любивший циников, тут же почувствовал симпатию к дочери Гроуфорда и к молодому человеку, за которого та собралась замуж. Но уже в следующую минуту симпатия уступила место глухому раздражению. Наверняка сия девица избалованна донельзя и с пеленок, избавлена от каких бы то ни было забот. Пусть теперь расхлебывает кашу, которую заварила…

На мгновение Нейлу захотелось сказать это вслух и наслалиться реакцией Гроуфорда. Но…

Вивиан Гроуфорд была наследницей громадного состояния. Он знал это, потому что ее деньгами распоряжалась фирма «Каллагер и сыновья». Точнее, Каллагер. Лично. Вот так. И даже человек с принципами Нейла понимал, что нельзя позволить какому-то альфонсу вести роскошную жизнь за счет одной из самых ценных клиенток фирмы. По крайней мере, пока за нее отвечает он, Беннет.

Гроуфорд подтолкнул в его сторону лежавшую на столе папку.

- Здесь вы найдете все, что касается Райана.

Нейл раскрыл папку, содержащую, как оказалось, отчет частного сыскного бюро Ларри Ферна. Судя по толщине досье, ребята поработали на совесть. Ничего другого он и не ожидал. Бюро имело безукоризненную репутацию, фирма Каллагера при необходимости пользовалась его услугами. Разумеется, Каллагер посоветовал Гроуфорду обратиться именно к этим детективам.

Нейл пробежал глазами бумаги, но внимательно изучил черно-белые фотографии молодого человека лет двадцати трех с длинными, до плеч, волосами и слегка рассеянным выражением лица. Казалось, он не обращает никакого внимания на поразительно красивую девушку, чья голова покоится на его плече.

Подобная апатия показалась Нейлу чрезвычайно неприятной. Однако человек, который поручил сыскному агентству следить за дочерью только потому, что ему не нравился ее дружок, вызывал еще большее омерзение.

Да, предстоящее дело не сулит ничего хорошего. Нейл закрыл папку и вступил в решительную борьбу со своими предубеждениями. Максимилиан Гроуфорд просто заботится о своей дочери. Возможно, из самых лучших побуждений. Не приходилось сомневаться, что мисс Гроуфорд представляет собой идеальную мишень для охотников за приданым.

- А если от Райана не удастся откупиться?

- Беннет, у каждого человека есть своя цена. Попробуйте предложить ему сотню тысяч. Это хорошая сумма.

Да уж, сумма кругленькая, подумал Нейл. Кругленькая, как орешек. Парень наверняка знает, что Вивиан Гроуфорд стоит миллионы. Впрочем, он может оказаться начинающим альфонсом и потому не слишком честолюбивым. Вполне возможно, что кроме «кругленького» откупного ему ничего не нужно. Но вряд ли запечатленный на фотографиях молодой человек с мечтательным выражением лица способен разработать и осуществить столь циничный сценарий.

Должно быть, Гроуфорд уловил в глазах Нейла искру сомнения.

- Какая жалость, что Каллагер уехал! Он знает, как поступать в таких ситуациях.

Нейл бросил на собеседника быстрый взгляд.

- Так это случается не в первый раз? Гроуфорд покачал головой.

- Вивиан слишком доверчива. Она нуждается в защите от беспринципных людей, которые готовы воспользоваться этим ее недостатком.

- Понимаю, - кивнул Нейл. Видимо, девица действительно святая простота.

- Сомневаюсь, Беннет. Очень сомневаюсь.

Гроуфорд произнес эти слова так, словно удел, быть отцом Вивиан не легче участи Атланта, несущего на своих плечах всю тяжесть небесного свода. Наверное, в свое время он позволил дочери сесть себе на шею, а теперь пробил час расплаты. Но говорить об этом Гроуфорду бесполезно. Нейл не хотел примерять на себя роль тетушки, дающей советы на смертном одре.

- Я рассчитываю, что вы управитесь быстро и без шума, - сказал Гроуфорд. - Сделайте это, во что бы то ни стало. Даю вам карт-бланш. Каллагер…

- Если вы предпочитаете, чтобы этим деликатным делом занимался мистер Каллагер, обратитесь к нему, - перебил Нейл. - Я уверен, что ради вас он с удовольствием вернется из Шотландии.

Нейл специализировался на административном праве, и способы откупаться от неподходящих женихов были ему не известны. Более того, он вовсе не горел желанием их изучать и потому, затаив дыхание, ждал ответа.