Прошел еще месяц. Наступил холодный, ветреный ноябрь. Со всех деревьев облетела листва, и казалось, что вдоль дорог и тротуаров стоят огромные метлы, вросшие в мокрый асфальт.

Ева сидела на кушетке в доме Эрика и смотрела в окно. Она ненавидела осень: плачущую, серую и голую. Ничто не радовало глаз. И приходилось только ждать, ждать первого чистого снега…

Ева тяжело вздохнула и с улыбкой взглянула на Эрика, который принес теплый плед и накинул его на ее плечи.

— Скоро принесут горячий шоколад, — сказал он и поцеловал Еву в щеку.

Она ничего ему не ответила и опять устремила взгляд на улицу.

— Ева, мне нужно кое-что тебе сказать. Я думаю, что нам пора уже определиться с нашими отношениями. — Он провел рукой по черным волосам и поправил галстук. — Дорогая, — сказал он и сделал паузу, пытаясь достать что-то из кармана. — Ты выйдешь за меня? — С этими словами Эрик протянул Еве бархатную коробочку.

Девушка растерялась и, взяв футляр, открыла его. На маленькой подушечке лежало золотое кольцо с брильянтом больше тридцати карат. Ева с восторгом взглянула на Эрика, который в принципе и не ждал от нее ответа, потому как знал его уже заранее.

— Свадьбу сыграем весной. А сейчас ты моя невеста. С сегодняшнего дня ты живешь здесь и являешься полноправной хозяйкой всего, что есть в этом доме. — Эрик улыбнулся и вышел из зала.

Ева повертела в руке кольцо и надела на безымянный палец левой руки. Взглянув на украшение с расстояния вытянутой руки, Ева улыбнулась. Но что-то все равно ныло в душе. Может, потому, что Эрик сделал предложение не романтично, не так, как Ева мечтала в детстве, — преклонив колено, с объяснением в любви… Нет, этого не было и уже не будет. Интересно, почему Эрик вообще хочет на ней жениться? Ева вздохнула и пошла звонить маме в Израиль, чтобы поделиться с ней радостной новостью.

Полностью переехав к Эрику, Ева забыла о прошлых отношениях. Ее уже не мучили кошмары по ночам, теперь она спокойно могла говорить об Алексе с Лорой, которая, кстати, очень часто приезжала в загородный дом Эрика и не могла нарадоваться за подругу. Ева смирилась со всем, что творилось вокруг нее. Она не ждала Эрика до поздней ночи и не спрашивала утром, где он был.

Ева перестала шить на заказ и все свободное время ухаживала за миссис Лоуренс, которая в последнее время стала неважно себя чувствовать.

— Эрик тебя любит? — спросила Маргарет хриплым голосом.

— Не знаю, — ответила Ева, поправляя подушку миссис Лоуренс. — Он никогда мне об этом не говорит.

— А ты?

— Возможно… — Ева протянула стакан с водой старушке и присела рядом на кровать.

— Святая мадонна! Так зачем же ты выходишь за него замуж, если вы не любите друг друга? — Маргарет закашлялась и отпила воды.

Ева промолчала, хотя ей хотелось сказать, что Эрик для нее отдушина. Он помог забыть ей ее страстную и красивую любовь. Эрик сделал Еву сильнее, научил прятать свои чувства и эмоции и никого не подпускать близко.

— О, дорогуша, я бы не хотела, чтобы ты всю жизнь страдала. Я люблю тебя, как родную дочь, и желаю тебе добра!

Ева долго обдумывала разговор с Маргарет. Мудрая женщина была абсолютно права. Она решила поговорить с женихом. И в этот вечер Эрик преобразился в глазах Евы. Она увидела его совершенно другим.

Дождавшись возвращения Эрика, Ева не стала закатывать истерику, просто с улыбкой спросила:

— Эрик, где ты пропадаешь все ночи напролет? — Она подошла к будущему мужу и обняла его за плечи.

От него исходил странный аромат: смесь табачного дыма, алкоголя и чужих духов.

— Я работал! — грубо сказал он и отпрянул от Евы. — Не вздумай устраивать мне допрос! Я не потерплю этого, поняла?

Девушка не могла понять, что такого она спросила. Разве стоит ее ругать лишь за то, что она желает знать, где и с кем проводит время ее будущий муж?

— Зачем ты на меня кричишь? — ласково сказала она и взяла его за руку. — Почему ты нервничаешь?

Эрик что-то буркнул и, оттолкнув от себя Еву, прошел в кабинет и сильно хлопнул дверью.

Ева не стала больше спрашивать Эрика ни о чем. Она поняла, что сделала ошибку, согласившись стать его женой. Хотя… разве у нее были варианты? Она снисходительно стала относиться к полуночным звонкам и молчанию в трубке, к ароматам женских духов на воротничках Эрика, к запискам с номерами телефонов незнакомых женщин.

Просто она не знала, куда ей идти, к кому ей идти… Ей было все равно.

— Сколько вы просите за эту квартиру? — Мужчина тридцати пяти лет расхаживал по комнате и осматривал стены.

— Сколько предложите. Мне нужно ее срочно продать. Я переезжаю в Вашингтон, — ответил Алекс, развязывая галстук.

— Хорошо. Я заплачу столько, сколько скажет оценочная комиссия. Документы оформим завтра. — Мужчина пожал руку Алексу и ушел.

Проводив потенциального покупателя, Алекс плюхнулся на велюровый диван и стал любоваться закатом.

Он изменился до неузнаваемости. Русая челка была уложена гелем, небесно-голубые глаза с живыми огоньками стали серыми.

Все свободное время Алекс посвящал работе. Сочинив пару джазовых композиций, он добился того, что его группу все-таки заметили продюсеры и предложили спонсировать запись альбома. Соответственно, все члены группы получат огромные гонорары, как только их джазовые диски появятся в магазинах.

Алекс был доволен результатами своей работы. Он был счастлив, выступая на сцене, но как только он оставался один, воспоминания начинали с новой силой захлестывать его. Поэтому он решил раз и навсегда покинуть горячо любимый Норт-Литл-Рок, так как все кругом напоминало ему Еву.

Семья его поняла и не стала винить за то, что он хочет убежать от прошлого. Вашингтон — город больших перспектив, а Норт-Литл-Рок только забирает время, говорили они. Алекс согласился с ними и взял билет только в один конец.

Он до сих пор помнит золотые локоны Евы, белоснежную улыбку, звонкий смех и черные, как ночь, глаза… Их первую встречу в школе святого Патрика… как он не мог найти предлога, чтобы познакомиться, как она угостила его яблоком… Он помнит все, но очень хочет забыть. Жаль, не получается…

Он долго еще искал с ней встреч, но потом узнал от Лоры, что Ева обручена с Эриком. Свою квартиру она продала и живет в загородном доме с будущим мужем. И, как заметила Лора, Ева безгранично счастлива и не жалеет о своем решении.

В тот вечер Алекс пришел домой и взял свой саксофон. За одну ночь он написал такую мелодию, что у всех, кто ее слушал, наворачивались слезы. Музыка передавала все переживания Алекса, она рассказывала об их с Евой встрече, о нежной и трогательной любви и о нелепой разлуке, которая полностью изменила музыканту жизнь…

Проснувшись в полдень, Ева слонялась по дому. Она не знала, чем себя занять. Поднявшись по витой лестнице, ведущей на чердак, Ева решила навести порядок. В пыльном помещении хранились ее старые вещи, которые при переезде в дом Эрика сразу же были отправлены на чердак. Ева прошлась вдоль полок, заставленных ее старыми книгами и фотоальбомами, и заметила соломенную шкатулку, в которой раньше хранила деньги на билет в Израиль. Она открыла шкатулку и достала оттуда любимые мамины бусы. Повертев их в руке, она аккуратно положила бусы в объемный нагрудный карман вязаной кофты. Позже Ева решила посмотреть фотографии своего детства, но перепутала альбомы, и в ее руках оказались снимки прошлой жизни, с которых на нее смотрел Алекс, такой родной, с небесно-голубыми глазами, обаятельной улыбкой и русой челкой.

Все полгода, которые они были вместе, пронеслись перед глазами Евы. Она захотела его увидеть, спросить, что нового в его жизни, а главное, любит ли он ее до сих пор…